«30 лет молчала, пока сволочь, угробивший ей семью, не залез к ней в жизнь снова — и тогда мать просто пошла и вонзила нож»
— Говорить будете? Рассказывайте! — мужчина в форме ходил кругами по небольшому кабинету.
Его раздражало молчание той, которая совершила преступление.
Ни мотивов, ни признания, только факты, что это сделала она.
— Екатерина Дмитриевна, не в ваших интересах молчать.
В это время в небольшой квартире.
— Это … Это сделала… Твоя мама… — губы у Даши дрожали, глаза опухли от слез. Она сделала несколько шагов от Игоря, словно боялась его.
— Даша, прошу тебя, пожалуйста, не делай поспешных выводов. Мама не такой человек, чтобы так поступать. Она всегда спокойная, уравновешенная. Я уверен, ее подставили.
Девушка схватила свою сумку и выбежала из квартиры.
Тридцать лет назад.
— Мамочка, я не хочу выступать, — Катя в привычной ей манере отказывалась идти.
— Это не обсуждается. Мы не можем пропустить концерт. Ты знаешь, насколько это важно для меня и папы. Кстати, папа уже там, ждет нас. Стихотворение ты выучила, собирайся.
Кате ничего не оставалось кроме того, как собраться и идти на концерт. На заводе, где работали и мама, и папа, устроили концерт.
Приехали высокопоставленные гости, для которых собственно все и проводилось.
Катя, которая была далека до такого, не понимала, зачем перед какими-то толстыми дядями танцевать, петь и читать стихи. Но ее никто не спрашивал, как и других детей работников завода.
Актовый зал был переполнен. Стеснительная Катя стояла за шторой на сцене и отказывалась выходить.
Не понравилось ей, как высокопоставленные чиновники над девочкой, которая выступала до нее.
Выходить было страшно. И, наверное, Катя бы не вышла, но к ней подошла мама, взяла ее за руку и буквально силой вытащила.
Теперь эти самые дядьки смеялись не только над Катей, но и над ее мамой, которой приходилось стоять рядом на сцене.
Девочка сжимала кулаки, повторяя заученные строки. Слова постоянно сбивались, она путалась, мама старалась подсказать, но выходило все еще смешнее.
Зинаида подтолкнула дочь к выходу со сцены. Было не больно, скорее обидно, слезы так и бежали по щекам.
— Ну что вы так? — за сценой встречал их какой-то мужик из чиновников. Его пронзительный изучающий взгляд Катя заметила еще на сцене. — Стеснялась что ли? Держи шоколадку.
Он протянул сладость в яркой фольге и тут же повернулся к Зине.
— У вас прекрасная дочь, очень похожа на вас.
— Спасибо, — покраснела мама от такого внимания — Извините, мало времени было подготовиться и Катя не привыкла так… На публику.
— Ничего страшного, — противная улыбка заставила немного отойти назад Катю. — Готов с вами это обсудить, пусть девочка уйдет.
Катя убежала, но не в зал, а сразу домой, залезла под одеяло, ожидая, что скоро придут родители и будут ругать.
Но вечером пришла только мама, одна. Тихо присела на стул в прихожей, даже не включив свет.
Девочка встала и подошла к маме, обняла ее.
— Мама, прости, я испугалась, — Катя плакала, она столько времени ожидала наказания, а его не последовало. — Я в следующий раз смогу, справлюсь, честно. Ты разочарована мной?
Мама молча посмотрела на дочь, убрала ее руки с себя. И только сейчас Катя заметила, что новая блузка мамы порвана, ноги в ссадинах.
— Мамочка, ты упала? Тебе больно? — Катя протянула руку к выключателю, но женщина ее остановила, посмотрела серьезно и шепотом произнесла.
— Иди спать.
Утром Катя проснулась поздно, солнце уже светило в окно. А значит школу она проспала.
Вскочила, побежала к маме и папе, остановилась в коридоре. Мама сидела на кресле и смотрела куда-то вдаль. Она даже не переоделась.
Была все также в рваной блузке, лохматая и грязная какая-то, ссадины на ногах на свету казались еще страшнее.
— Мама, я в школу опоздала! Ты почему сидишь? Где папа?
Девочка забежала в спальню к родителям, папы не было. Мама молчала. Катя просто села рядом. Так они просидели до обеда, пока в дверь не постучали.
— Это папа! Мама, это папа пришел. Я открою.
Катя вскочила, подбежала к дверям, но оказалось, что они были не заперты. Двери распахнулись прямо перед девочкой, в дом заходил тот самый дядька со сцены. Он прошел мимо удивленного ребенка и направился к ее маме.
— Ну что, подумала? — его голос звучал хамовато, Катя испугалась и спряталась в своей комнате.
О чем именно разговаривали взрослые, она не слышала. Вышла из укрытия только, когда двери хлопнули.
Мама плакала, так же тихо. Достучаться до нее было невозможно.
Катя не ходила в школу уже неделю. И не ела она пару дней. Продукты дома закончились.
Мама уже не сидела, лежала, отказывалась от еды и воды, не разговаривала. Папы так и не было дома.
Пришла тетя, увидела, что происходит и куда-то позвонила. За мамой приехали люди в белых халатах, увели, а тетя взяла Катю к себе.
— Это ненадолго, маму подлечат и вернут.
У тети Катя впервые услышала о том, что произошло.
— Ох, не повезет девке, если мать не сможет взять себя в руки. Нет, чтобы расслабиться, она орать начала.
Конечно, этот Свиридов сейчас все сделает, чтобы отца у Катьки не выпустили. Но Зинке то надо жить дальше.
— По-моему, — говорила подруга тетки. — Не надо одеваться так вызывающе. Сама натянула блузку, юбку. Она чего хотела? Сама виновата.
Разговор прервался, когда увидели Катю.
— Скажите, где папа? Его посадили? — как людей садят в тюрьму Катя знала не понаслышке.
У ее одноклассника посадили папу за кражу, он взял что-то с завода, а у соседки посадили маму, якобы она шпионка.
— Ох, — вздохнула тетка. — Все слышала? Думаю, ты большая и должна знать.
Твой папа сидит, суда еще не было. Но там что только не приписывают ему: и разбойное нападение, и кражу государственного имущества. Так что выйдет он нескоро.
А мама скоро вернется и будете вместе ждать папу.
Катя кивнула и ждала маму. Зинаида приехала домой через полгода. Обняла дочь, сказала, что теперь будет всё, как прежде.
Но как прежде уже не было.
Через какое-то время к ним приехал тот самый дядька. Катя не знала, что происходило в доме, а когда зашла, услышала крики.
— Я тебя сгною в психушке! А твое отродье попадет в детский дом, я об этом позабочусь! И сгниет там!
— Даже не надейся, все узнают… — голос матери был тихим.
Катя испугалась, выбежала из дома. Бежала, куда глаза глядят. Пришла только вечером. Мама опять была в себе, молча лежала на диване.
— Мамочка, пожалуйста, вставай, — Катя присела рядом. — Пожалуйста, мама…
Зинаида посмотрела на дочь, улыбнулась, провела рукой по ее волосам.
— Ради тебя, доченька. Все сделаю.
Мама встала и отправилась на кухню, а Катя счастливая, что удалось пережить переезд этого дядьки, бежала следом.
Следующие пару дней прошли спокойно для девочки. Но на третий день Катя пришла домой, а там опять дядька. Он одевался.
Увидел Катю, подмигнул ей.
Он ушел, а мама больше не встала. Лежала и смотрела в одну точку. Через несколько дней ее забрали люди в белых халатах, а Катю в детский дом.
— Прости, Катька, не могу тебя взять, — тетка провожала. — Твоя мать дров наломала, согласилась бы, жили бы нормально. Но ей стыдно видите ли! О тебе совсем не подумала…
Катю забрали, привезли в большое холодное здание, поселили в общей комнате. Девочку не приняли сразу.
Самые ужасные годы для Кати прошли там. Ее обижали, смеялись над ней. А мама все не приходила.
Через пару лет Катю вызвала к себе директриса.
Девочка, которая все время ждала маму, обрадовалась. За ней наверняка пришла мама.
Катя сложила свои вещи в рюкзак под смех и издевки других детей и поспешила к директрисе.
Но вместо мамы сидела тетка.
— Катюша, мне очень жаль… Мамы больше нет, она не придет, не жди ее.
Катя не помнила, что произошло потом. Проснулась в пустой комнате, на матрасе. Как потом выяснилось, ее принесли сюда, чтобы никто не трогал из других детей.
С того времени прошло много лет. Но каждый день Катя помнила о матери, об испорченной жизни, о том самом мужике.
Даже семья у Екатерины не сложилась. Она родила сына, воспитывала одна.
Игорь рос послушным мальчиком, хорошо учился, никогда не перечил матери. И в двадцать лет привел невесту на знакомство.
— Мама, знакомься, это Даша. Мы подали заявление в ЗАГС.
— Так быстро? — Катя всплеснула руками. — Как же?
— Мам, не переживай. Папа Даши не против, он приедет сразу на свадьбу.
— А мама?
— А мамы у Даши нет, так получилось. Она бросила их, когда Даша совсем маленькая была. Свадьбы не будет большой. Посидим по-семейному, вчетвером.
Екатерина согласилась. На свадьбу сняла все сбережения, ей не нужно, а сыну будет подарок. Собралась, пришла в ресторан, в который приглашали молодожены.
За столом сидел импозантный мужчина старше шестидесяти в дорогом костюме и широко улыбался. От его улыбки Екатерине стало не по себе. Но она сдержала себя и ради сына села напротив.
Молодые посидели совсем недолго и ушли, оставив родителей наедине.
— Екатерина, откуда вы? Мне ваше лицо кажется знакомым… — мужчина подливал вино.
— Я похожа на маму, как две капли, из Егорьевска я. Там родилась и жила до двенадцати лет.
— Бывал я в Егорьевске, давно правда.
У Екатерины все поплыло перед глазами. Неприятное чувство тут же вернулось. Она его узнала…
— Вы Свиридов? — голос дрожал. — Я Катя, дочь Зинаиды.
На лице мужчины растянулась та самая наглая улыбочка.
— Я и говорю, кого-то мне напоминаешь. Да… Нехорошо получилось с твоей матерью…
— А с отцом?
— А что с отцом?
— С ним хорошо получилось?
— Его уже выпустили? Как его жизнь сложилась?
— Он не вернулся, как и мама.
— Да, про Зинку знаю. Жаль ее, красивая, но глупая была… Твердила все одно: у меня семья, семья. Это разве семья?
Я ей хорошую жизнь предлагал. А она … — он махнул рукой, взял стопку в руки и выпил.
— Вы испортили нам всю жизнь…
— Знаешь, Катя, — он наклонился к ней поближе. — Ты очень красивая. Приходи ко мне сегодня в номер.
Екатерина вскочила, уронила стул. Ухмылка с лица мужчины не спадала.
— Номер сто пятнадцать.
Катя выскочила из ресторана. Не помнила, как добралась до дома, как наступил вечер. И как потом пришла к нему. Очнулась возле номера. В руках нож…
Постучала. Дверь открылась практически сразу же.
— Пришла… Молодец… Не такая ты и глупая, как твоя мамаша…
Этих слов было достаточно…
Детям сообщили только утром. Даша не могла поверить.
— Это … Это сделала… Твоя мама… — губы у Даши дрожали, глаза опухли от слез. Она сделала несколько шагов от Игоря, словно боялась его.
— Даша, прошу тебя, пожалуйста, не делай поспешных выводов. Мама не такой человек, чтобы так поступать.
Он всегда спокойная, уравновешенная. Я уверен, ее подставили, все не так, как кажется…
Девушка схватила свою сумку и выбежала из квартиры.
Игорь побежал следом, догнал жену, схватил за плечи.
— Успокойся! Прежде, чем делать выводы, надо разобраться во всем!
Даша постаралась взять себя в руки.
— Поехали к следователю!
Следователь встречал пару возле здания. Его хмурое лицо говорило многое.
— Ваша мать молчит. Я дам вам встречу, но в должны заставить ее говорить. Что вы знаете про прошлое своих родителей?
Оба молчали.
— Ладно, пойдем, может, разговоришь. А вы тут подождите.
Игорь прошел в кабинет, там на стуле в углу, сидела мать.
— Мама, что случилось?
Женщина подняла глаза на сына. По щекам текли слезы, а на лице была улыбка.
— Я это сделала, смогла…
— Мама, это ты?
— Я. — она повернулась к следователю. — Я подпишу все, но больше ни слова не скажу.
Игорь вышел к жене, но рассказывать не торопился.
— Где твоя мама? — он спросил у жены.
— Не знаю, она меня бросила давно.
— Послушай сейчас меня. Не перебивай и не убегай. Моя мама просто так не могла такое совершить, мы должны узнать о прошлом, что-то ее заставило…
Даша почему-то кивнула. Следующие две недели молодожены потратили на поиски родной матери Дарьи. Нашли в пси ху шке.
— Я одна, — она оставила мужа возле здания. Прошла внутрь, ее провели в палату.
— Мама? Привет, — прошептала Даша. Она не знала, что матери плохо. Он всегда думала, что мать просто бросила ее.
— Даша? Это ты… — женщина схватила за руки дочь. — Как он тебя сюда пустил?
— Ты про папу? Его нет больше…
Мама громко рассмеялась.
— Расскажи как, — потребовал мать.
— Свекровь его…
— Я рада, — сказала она, — Заслужил. Сколько лет он надо мной издевался, потом просто закрыл тут!
Наконец нашлась та, которая смогла ему ответить!
Даша вышла из психушки. Мужу ничего не рассказала, отца она все равно любила.
— Я не смогу с тобой жить, на развод подам сама.
Игорь вернулся в квартиру. Жениться он больше не собирался, но маме помогал.
Ему было не важно, почему. Он просто ей верил.
