– Ты оформил на мать мою машину? Возвращай документы, или я заявлю об угоне, – я старалась говорить спокойно, но голос дрожал от ярости.
Сергей молчал, сжимая в руке телефон. Он сидел на кухне у мамы, и по его лицу было видно, что разговор застал его врасплох. Я приехала забрать маму на дачу, а машины во дворе не оказалось.
– Аня, не кричи. Мама сама попросила меня помочь с документами, – наконец произнес он, не поднимая глаз.
– Мама, это правда? – я повернулась к Валентине Петровне, которая стояла у плиты и явно чувствовала себя неловко.
– Ну да, Сережа сказал, что так будет проще… – мама запнулась и бросила быстрый взгляд на сына. – Для техосмотра там, для страховки…
– Мама, техосмотр делается и без переоформления! – я не выдержала. – Сергей, где документы на машину?
Брат встал из-за стола и прошел к окну. В его движениях читалась какая-то нерешительность, словно он готовился к неприятному разговору.
– Документы у меня. Но я их так просто не отдам, – он наконец посмотрел на меня. – У мамы проблемы с памятью начались. Она может забыть продлить страховку, не заметить штрафы. А потом что? Лишат прав в семьдесят лет?
– Это не твое дело! – кровь стучала в висках. – Мама отлично водит, и никаких проблем с памятью у нее нет!
Валентина Петровна села на свой любимый стул у окна и начала теребить салфетку. Я видела, как она волнуется, но понять, на чьей она стороне, было сложно.
– Аня, мне Ольга объяснила, что так лучше, – тихо сказала мама. – Вдруг со мной что-то случится, а машина простаивает…
– Ольга? – я почувствовала, как внутри все холодеет. – А Ольга здесь при чем?
Сергей резко обернулся от окна:
– Ольга помогает маме с бумагами, походами в поликлинику. Ты же постоянно занята, работаешь без выходных.
– Я работаю, чтобы содержать дочь! – взорвалась я. – И между прочим, к маме езжу каждые выходные!
– Раз в месяц – это не каждые выходные, – холодно заметил брат.
В этот момент входная дверь хлопнула, и послышались шаги. Ольга прошла на кухню, даже не поздоровавшись со мной. Она несла пакеты с продуктами и выглядела как хозяйка дома.
– Валя, я принесла ваши лекарства из аптеки, – бросила она, ставя пакеты на стол. – И продукты на неделю.
Только потом Ольга заметила меня:
– А, Анна! Не ожидала тебя увидеть.
– Я тоже не ожидала узнать, что вы с мужем решаете судьбу маминой машины без меня.
Ольга села рядом с Сергеем и взяла его за руку. Этот жест показался мне театральным.
– Мы ничего не решаем, – спокойно сказала она. – Мы помогаем пожилому человеку разобраться с документами. Твоя мама уже не молодая, ей тяжело ездить по инстанциям.
– Моей маме шестьдесят два года, а не девяносто! Она прекрасно справляется сама!
– Справляется? – Ольга усмехнулась. – А кто звонил мне на прошлой неделе в панике, потому что забыла, где оставила ключи от машины?
Валентина Петровна покраснела:
– Ну, я действительно потеряла ключи… Но потом нашла их в кармане куртки.
– Вот видишь, – Ольга посмотрела на меня торжествующе. – Такие вещи не случаются просто так.
Я чувствовала, как нарастает раздражение. Ольга говорила таким тоном, словно мама была недееспособной старухой, а не активной женщиной, которая еще год назад работала бухгалтером.
– Хорошо, – сказала я, стараясь взять себя в руки. – Предположим, вы действительно хотите помочь. Тогда объясните мне, зачем понадобилось переоформлять машину на Сергея?
– Для удобства, – быстро ответил брат. – Я могу ездить на техосмотр, решать вопросы со страховкой…
– А еще продать машину, не спрашивая маминого разрешения, – не удержалась я.
– Анна! – возмутилась Ольга. – Как ты можешь думать о своем брате такое!
– Очень просто. Потому что знаю, что у вас проблемы с деньгами.
Повисла тишина. Сергей побледнел, а Ольга сжала губы в тонкую линию.
– Откуда ты это взяла? – тихо спросил брат.
– От людей. Говорят, в автосалоне у тебя не все гладко. Премии урезали, и вы с женой кредит не можете закрыть.
Сергей встал и прошелся по кухне. Я видела, что попала в точку.
– Ну и что? – он остановился возле мамы. – У кого сейчас нет кредитов? Это не значит, что я хочу продать мамину машину!
– Тогда отдай документы, – я протянула руку. – Прямо сейчас.
– Не отдам, – Сергей скрестил руки на груди. – Пока не убежусь, что мама в безопасности.
– В безопасности от кого? От меня?
– От себя самой! – вмешалась Ольга. – Валя, скажи дочери, как ты на прошлой неделе забыла выключить газ на плите. Хорошо, что я зашла проверить!
Мама виновато опустила голову:
– Это правда, Аня. Я поставила суп и увлеклась сериалом. Если бы не Ольга…
– Мама, это может случиться с каждым! – я была в отчаянии. – Ты же не первый раз готовишь!
– Конечно, может, – согласилась Ольга. – Но когда это становится системой, нужно принимать меры.
– Какие меры? – холодок в груди усиливался.
– Мы подумываем о том, чтобы мама переехала к нам, – сказал Сергей, не глядя на меня. – Ей одной тяжело, а у нас большая квартира.
– И что тогда станется с маминой квартирой? – я почувствовала, что голос дрожит.
– Продадим и купим что-то рядом с нами, поменьше, – ответила Ольга. – Или сдадим, а на деньги будем оплачивать хорошую сиделку.
– Сиделку? – я не могла поверить своим ушам. – Маме нужна сиделка?
– Еще нет, – осторожно сказал Сергей. – Но время идет, и нужно думать наперед.
Я посмотрела на маму. Она сидела сгорбившись и казалась гораздо старше своих лет. Неужели я не замечала, как она изменилась?
– Мама, ты действительно хочешь продать квартиру и переехать к Сергею?
Валентина Петровна подняла на меня глаза. В них читалась растерянность.
– Я не знаю, Аня. Мне одной действительно страшновато стало. А Ольга так заботится обо мне…
– И когда это решение было принято? Почему я ничего не знала?
– Мы пока только обсуждаем варианты, – сказала Ольга. – Не хотели тебя беспокоить без необходимости.
– Беспокоить? – я не выдержала и встала. – Это касается моей матери! Я имею право знать!
– Имеешь, – согласился Сергей. – Но право принимать решения остается за мамой.
– Конечно, – я повернулась к двери. – Только странно, что все эти решения почему-то выгодны именно вам.
– Что ты имеешь в виду? – голос Ольги стал резким.
– А то, что машину оформили на Сергея, квартиру собираетесь продать, а мама должна переехать к вам. Очень удобно.
– Анна! – возмутился брат. – Ты обвиняешь нас в корысти?
– А что еще мне думать? Сначала машина, потом квартира… А дальше что? Мамина пенсия тоже будет поступать на ваш счет?
Ольга встала и подошла ко мне:
– Знаешь что, дорогая, хватит устраивать сцены. Мы с мужем заботимся о твоей матери каждый день, а ты появляешься здесь раз в месяц и начинаешь предъявлять претензии.
– Я работаю и воспитываю ребенка!
– И мы работаем! Но при этом находим время для родителей!
– Для родителя, – поправила я. – Ольгиной мамы давно нет, а со своим отцом ты не общаешься уже лет десять.
Лицо Ольги исказилось от злости:
– Мой отец – алкоголик, и я не обязана его содержать!
– А мамины деньги содержать тебя обязана?
– Довольно! – вмешался Сергей, вставая между нами. – Анна, если ты не готова помогать маме, не мешай это делать нам!
– Я готова помогать! Но не готова стоять в стороне, пока вы распоряжаетесь ее имуществом!
В этот момент в кухню вошла Маша. Моя дочь приехала со мной, но до этого ждала в машине. Видимо, крики привлекли ее внимание.
– Мам, что случилось? – она посмотрела на нас с тревогой.
– Ничего особенного, – я попыталась взять себя в руки. – Выясняем семейные вопросы.
Маша подошла к бабушке и обняла ее:
– Бабуля, ты как?
– Нормально, внученька, – Валентина Петровна погладила девочку по голове. – Взрослые разговаривают.
– Разговаривают? – Маша посмотрела на всех нас. – Вас же на всю улицу слышно.
Ольга фыркнула:
– Твоя мама умеет только кричать, а не разговаривать.
– Ольга, не втягивай ребенка в наши разборки, – предупредила я.
– А может, пусть ребенок знает правду о том, какая у нее заботливая мать?
– Какая правда? – Маша нахмурилась.
– То, что твоя мама появляется у бабушки только когда ей что-то нужно, – сказала Ольга, явно получая удовольствие от ситуации.
– Это неправда! – возмутилась Маша. – Мы каждые выходные к бабуле ездим!
– Каждые выходные? – усмехнулась Ольга. – Я здесь каждый день, и что-то не помню, чтобы вас так часто видела.
Маша растерялась и посмотрела на меня. Я понимала, что девочка не виновата в этих взрослых разборках, но объяснить ей все прямо сейчас не могла.
– Машенька, пойдем в комнату, – сказала я дочери. – Мне нужно кое-что обсудить с бабулей.
– Нет, пусть остается, – неожиданно сказал Сергей. – Маша уже взрослая, имеет право знать, что происходит в семье.
Я посмотрела на брата с удивлением. Обычно он избегал серьезных разговоров при детях.
– Маш, садись, – Сергей указал на стул. – Хочу, чтобы ты поняла: мы с Ольгой заботимся о бабушке. Помогаем ей с покупками, ездим в поликлинику, решаем бытовые проблемы.
– Дядя Сережа, а зачем вы машину бабули на себя переписали? – неожиданно спросила Маша.
Все замолчали. Девочка смотрела на дядю внимательным взглядом, и я поняла, что она слышала наш разговор с самого начала.
– Переписали для удобства, – ответил Сергей не очень уверенно. – Чтобы я мог помогать бабуле с техосмотром и страховкой.
– А разве нельзя было сделать доверенность? – продолжила Маша. – В школе нам рассказывали про разные документы. Доверенность дает право действовать от имени другого человека, но собственность остается за владельцем.
Ольга покраснела:
– Доверенность нужно постоянно продлевать, это неудобно.
– А переоформление собственности удобно? – не отставала Маша. – Особенно когда собственник об этом не просил?
Я смотрела на дочь с гордостью. В свои шестнадцать она разбиралась в ситуации лучше, чем можно было ожидать.
– Маша, не встревай во взрослые дела, – резко сказала Ольга.
– Почему? Это же касается моей бабушки, значит, касается и меня.
Валентина Петровна вздохнула:
– Машенька, я действительно просила Сережу помочь мне с машиной. Мне тяжело стало ездить по разным инстанциям.
– Бабуля, но вы же не просили переписывать машину на дядю? Просили помочь с оформлением документов?
Мама замялась:
– Ну да, я просила помочь… А Сережа сказал, что так будет проще…
– Проще для кого? – спросила Маша, глядя на дядю.
Сергей встал и начал ходить по кухне:
– Машка, ты не понимаешь. У бабушки могут возникнуть проблемы со здоровьем, с памятью. Если машина оформлена на меня, никто не сможет ею воспользоваться в корыстных целях.
– А вы можете? – невинно поинтересовалась дочь.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, машина теперь ваша. Вы можете ее продать, заложить, подарить… Бабуля уже ничего не сможет сделать.
Я видела, как Сергей нервничает. Маша задавала именно те вопросы, которые ставили его в неудобное положение.
– Я бы никогда не продал бабушкину машину! – возмутился он.
– А если вам нужны будут деньги? – продолжила Маша. – Мама говорила, что у вас кредит большой.
– Маша! – одернула ее Ольга. – Не лезь в чужие финансовые дела!
– Но ведь лезете же вы в бабулины дела, – спокойно ответила девочка. – И в дела моей мамы тоже лезете, раз обсуждаете, как часто мы к бабушке приезжаем.
Ольга растерялась. Маша говорила тихо и вежливо, но каждая ее фраза била точно в цель.
– Внученька, не ссорься с дядей и тетей, – попросила Валентина Петровна. – Они добрые, хотят мне помочь.
– Бабуля, я не ссорюсь. Просто пытаюсь понять, почему помощь выглядит как присвоение вашего имущества.
– Маша! – не выдержал Сергей. – Хватит! Ты еще ребенок и не понимаешь сложности ситуации!
– Я понимаю, что бабуля боится остаться одна, – серьезно сказала Маша. – И понимаю, что вы этим пользуетесь.
В кухне повисла тяжелая тишина. Даже Ольга не знала, что ответить на прямое обвинение шестнадцатилетней девочки.
– Машенька права, – тихо сказала Валентина Петровна. – Я действительно боюсь. Боюсь, что не справлюсь одна, что стану обузой для детей, что останусь совсем одна…
– Мама, – я подошла к ней и взяла за руку. – Ты никогда не будешь обузой. И не останешься одна.
– Но ты так занята работой, у тебя своя жизнь, дочь…
– Мама, моя жизнь не может быть полной без тебя. Да, я работаю много, но это не значит, что я тебя бросила.
Сергей хмыкнул:
– Красивые слова. А на деле получается, что заботу о маме переложили на нас.
– Никто ничего на вас не перекладывал! – взорвалась я. – Вы сами решили, что имеете право распоряжаться маминой жизнью!
– Мы решили помочь! – крикнула в ответ Ольга.
– Помочь или помочь себе? – не отставала я.
В этот момент в дверь позвонили. Все замерли.
– Это, наверное, Игорь Викторович, – сказала мама. – Я просила его зайти.
– Зачем? – напряженно спросил Сергей.
– Хотела посоветоваться насчет документов, – ответила Валентина Петровна, идя открывать дверь.
Игорь Викторович был нашим соседом уже много лет. Он работал нотариусом и часто помогал жильцам дома с юридическими вопросами. Мама доверяла ему и иногда обращалась за советом.
– Здравствуйте, Валентина Петровна, – сказал он, входя в кухню. – О, вся семья в сборе. Хорошо, значит, сможем все обсудить вместе.
Игорь Викторович был мужчиной лет сорока пяти, всегда аккуратно одетым и спокойным. Он поздоровался со всеми и сел за стол.
– Валентина Петровна рассказала мне о ситуации с автомобилем, – начал он. – И попросила разъяснить некоторые юридические моменты.
Сергей побледнел:
– Игорь Викторович, тут нет никаких юридических вопросов. Семейное дело.
– Как раз семейные дела часто требуют юридического вмешательства, – спокойно ответил нотариус. – Особенно когда речь идет о переоформлении собственности.
Он достал из папки несколько документов:
– Я изучил копии документов, которые принесла Валентина Петровна. И хочу задать несколько вопросов.
Ольга нервно сжала руки:
– Какие вопросы?
– Во-первых, Сергей, вы уверены, что мать добровольно согласилась на переоформление автомобиля?
– Конечно! Мама сама просила меня помочь!
– Помочь – это одно, а переоформить собственность – совсем другое, – заметил Игорь Викторович. – Валентина Петровна, вы понимали, что подписываете документы о передаче машины в собственность сыну?
Мама растерянно посмотрела на Сергея:
– Мне сказали, что это для удобства… Что я останусь пользоваться машиной, а документы будет оформлять Сережа…
– То есть вы не собирались передавать сыну права собственности на автомобиль?
– Нет, конечно! Это же моя машина!
Игорь Викторович кивнул и сделал пометку в блокноте:
– Во-вторых, Сергей, вы объяснили матери все последствия переоформления? Что теперь она не сможет продать, подарить или завещать этот автомобиль?
– Она и не собиралась ничего с ним делать! – защищался брат.
– Это не ваше решение, – строго сказал нотариус. – Каждый собственник имеет право распоряжаться своим имуществом по своему усмотрению.
Ольга встала:
– Игорь Викторович, мы действовали в интересах свекрови. У нее начались проблемы с памятью, она может наделать ошибок…
– А у вас есть медицинское заключение о недееспособности Валентины Петровны?
– Нет, но…
– Тогда она имеет полное право самостоятельно принимать решения, – перебил нотариус. – И третий вопрос: подпись на документах о переоформлении выглядит не совсем обычно.
Он показал Сергею копию документа:
– Валентина Петровна обычно подписывается по-другому. Я видел много ее подписей на различных документах.
Мама взяла бумагу и внимательно посмотрела:
– Это действительно моя подпись, но я помню, что рука дрожала. Очень волновалась.
– Понятно, – Игорь Викторович убрал документ. – И последний вопрос: Сергей, вы начали процедуру оформления генеральной доверенности на управление всем имуществом матери?
В кухне стало очень тихо. Сергей смотрел на нотариуса, как кролик на удава.
– Откуда вы знаете? – хрипло спросил он.
– Моя коллега консультировала вашу жену по этому вопросу, – спокойно ответил Игорь Викторович. – Ольга интересовалась, как лучше оформить опеку над пожилым родственником.
Я почувствовала, как внутри все переворачивается. Значит, машина была только началом.
– Мама, – я повернулась к Валентине Петровне. – Ты знала об этом?
Мама отрицательно покачала головой:
– Нет, Аня. Ольга только спрашивала, не хочу ли я переехать к ним. А про доверенность ничего не говорила.
– Потому что мы еще ничего не решили! – быстро сказала Ольга. – Просто изучали возможности!
– Изучали возможности присвоения маминого имущества? – я не могла сдержаться.
– Анна, не надо так говорить, – попросил Сергей. – Мы действительно хотели как лучше.
– Лучше для кого? – вмешалась Маша. – Для бабули или для вас?
Игорь Викторович поднял руку:
– Давайте я объясню ситуацию с юридической точки зрения. Валентина Петровна, если ваш сын оформит генеральную доверенность, он получит право распоряжаться всем вашим имуществом: квартирой, счетами в банке, любыми ценностями.
– И что это значит? – тихо спросила мама.
– Это значит, что он сможет продать вашу квартиру, снять все деньги со счетов, взять кредит под залог имущества – и все это без вашего дополнительного согласия.
Валентина Петровна побледнела:
– То есть я останусь ни с чем?
– Теоретически да. Хотя ваш сын обещает, что будет действовать в ваших интересах.
– Конечно, я буду! – воскликнул Сергей. – Мама, неужели ты мне не доверяешь?
– Сережа, я тебе доверяю, но зачем тогда скрывать от меня эти планы?
Сергей не нашелся что ответить. А Ольга встала и начала собирать сумку:
– Знаете что, Валентина Петровна, раз вы нам не доверяете, решайте свои проблемы сами. Мы больше не будем вмешиваться в ваши дела.
– Ольга, не надо, – попросила мама. – Я просто хочу понять, что происходит.
– А происходит то, что ваша дочь настроила вас против нас! – резко сказала Ольга. – Мы полтора года о вас заботились, а она появилась и сразу обвинила нас в корысти!
– Никто вас не обвиняет, – попытался вмешаться Игорь Викторович. – Просто нужно все делать открыто и честно.
– Честно? – Ольга повернулась к нему. – А честно ли со стороны Анны появляться здесь раз в месяц и устраивать скандалы?
– Я не устраиваю скандалы! Я защищаю права своей матери!
– Защищаешь? А где ты была, когда у мамы поднялось давление на прошлой неделе? Где была, когда она упала в ванной и не могла встать?
Я растерялась:
– Мама, ты упала? Почему не сказала мне?
Валентина Петровна виновато опустила глаза:
– Не хотела волновать тебя, Аня. У тебя и так забот много.
– Видишь? – торжествующе сказала Ольга. – Твоя мама боится тебя беспокоить, а нам звонит по любому поводу. Потому что знает: мы всегда поможем, не будем читать лекции о том, как она должна жить.
Я чувствовала, как внутри все рушится. Получалось, что пока я работала и растила дочь, Сергей с Ольгой действительно заботились о маме. И теперь я выглядела как неблагодарная дочь, которая появилась только затем, чтобы помешать их заботе.
– Мама, почему ты мне не рассказывала? – я села рядом с ней. – Я бы сразу приехала.
– Аня, ты и так устаешь на работе. А Сережа с Ольгой рядом живут, им проще.
Игорь Викторович откашлялся:
– Валентина Петровна, забота родственников – это прекрасно. Но это не означает, что вы должны отказаться от своих прав.
– А что вы предлагаете? – спросил Сергей.
– Если вы действительно хотите помочь матери, оформите обычную доверенность на конкретные действия. Например, на получение справок в поликлинике или оплату коммунальных услуг. Но собственность должна оставаться за Валентиной Петровной.
– А машина? – тихо спросила я.
– Машину нужно переоформить обратно, – твердо сказал нотариус. – Поскольку первоначальное переоформление произошло под ложными предлогами.
Сергей тяжело вздохнул:
– Хорошо. Я верну документы на машину.
– Когда? – не удержалась я.
– На следующей неделе. Нужно съездить в ГИБДД, подать заявление…
– Нет, – вмешался Игорь Викторович. – Документы вы отдадите сегодня. А с переоформлением помогу я.
Сергей нехотя достал из кармана ключи от машины и положил их на стол. Потом вытащил из портфеля документы.
– Вот, – он протянул бумаги маме. – Но я по-прежнему считаю, что тебе тяжело справляться одной.
Валентина Петровна взяла документы и прижала к груди:
– Спасибо, сынок. И спасибо за заботу. Но Аня права – решения о моей жизни должна принимать я сама.
Ольга встала:
– Ну и принимайте. Только не рассчитывайте больше на нашу помощь.
– Ольга, не говори так, – попросил Сергей.
– А что еще говорить? Нас обвинили в том, что мы хотели обворовать твою мать!
– Никто никого не обвинял в воровстве, – сказала я. – Но попытка оформить генеральную доверенность без ведома мамы выглядела подозрительно.
– Мы хотели как лучше! – в последний раз повторила Ольга и направилась к выходу.
Сергей поколебался, но пошел за женой. У двери он обернулся:
– Мама, если что-то случится, звони мне. Я всегда приеду.
– Знаю, сынок, – грустно улыбнулась Валентина Петровна. – Я не сержусь на вас с Ольгой. Понимаю, что хотели помочь.
Когда они ушли, в кухне стало тихо. Игорь Викторович собрал свои документы:
– Валентина Петровна, завтра приходите ко мне в контору. Оформим доверенность на Анну для решения текущих вопросов. И обязательно составим завещание.
– Зачем завещание? – испугалась мама.
– Чтобы избежать подобных ситуаций в будущем. Когда все четко прописано, меньше поводов для споров.
После его ухода мы остались втроем. Маша делала чай, а я пыталась осмыслить произошедшее.
– Мам, ты правда часто падаешь? У тебя проблемы с давлением? – спросила я.
– Аня, я старею. Конечно, здоровье уже не то. Но я не развалина! Просто иногда нужна помощь.
– Почему ты мне не говорила?
– Боялась, что ты начнешь волноваться. У тебя и так забот много.
Маша поставила на стол чашки:
– Бабуля, а давайте договоримся. Если вам нужна помощь, звоните нам сразу. Мы не будем ругаться и читать нотации. Просто поможем.
– Машенька, милая, – мама погладила внучку по руке. – Ты у меня такая умная. Сегодня такие правильные вопросы задавала.
– Я просто не поняла, зачем дяде Сереже ваша машина, – честно сказала девочка. – У него же своя есть.
Я обняла дочь. Действительно, детский взгляд иногда видит то, что ускользает от взрослых.
– Мама, – сказала я. – Давай договоримся. Я буду приезжать чаще. А ты будешь рассказывать мне обо всех проблемах. Вместе мы точно справимся.
– А как же работа? – забеспокоилась Валентина Петровна.
– Работа никуда не денется. А вот ты у меня одна.
Мама вытерла слезы:
– Знаешь, Аня, я так испугалась, когда Ольга начала говорить про переезд и доверенность. Почувствовала себя беспомощной старухой.
– Ты не старуха, – твердо сказала я. – Ты моя мама, которая вырастила двоих детей и имеет право жить так, как хочет.
– А если я правда не справлюсь одна?
– Тогда мы что-нибудь придумаем. Можем нанять помощницу, можешь переехать ко мне. Вариантов много, и все их будем обсуждать вместе.
Маша села рядом с бабушкой:
– Бабуля, а можно я буду приезжать к вам после школы? У меня до института еще два года, я могу помогать.
– Внученька, у тебя учеба, – засомневалась мама.
– Зато у меня есть водительские права, – гордо сказала Маша. – Могу вас возить по магазинам и в поликлинику.
Я посмотрела на дочь с удивлением. Права она получила недавно, но водила пока только со мной.
– Маш, ты уверена?
– Конечно! Бабулина машина намного удобнее нашей старой.
Валентина Петровна засмеялась:
– Вот видите, как все хорошо получается. У меня есть и помощница, и водитель.
Вечером, когда мы собирались уезжать, мама проводила нас до машины.
– Аня, я не хочу, чтобы ты поссорилась с Сережей из-за меня, – сказала она. – Он хороший сын, просто Ольга его подговорила.
– Мама, я не ссорилась с братом. Просто не дала ему совершить ошибку.
– Думаешь, он правда хотел продать мою машину?
Я задумалась. Честно говоря, Сергей не казался мне способным на откровенное мошенничество. Скорее всего, он действительно хотел помочь, но под влиянием жены пошел неправильным путем.
– Не знаю, мама. Может, и нет. Но лучше перестраховаться.
– Ты права, – согласилась Валентина Петровна. – Игорь Викторович правильно сказал – все должно быть честно и открыто.
Через неделю мы оформили машину обратно на маму. Игорь Викторович помог составить завещание и простую доверенность на мое имя для решения бытовых вопросов.
Сергей звонил маме несколько раз, но отношения с ним остались прохладными. Ольга больше не появлялась, и, честно говоря, мама особо не расстраивалась.
– Знаешь, Аня, – сказала она мне через месяц, – я поняла, что слишком боялась одиночества. Позволила этому страху затуманить разум.
– Но ты ведь не одинока, мама.
– Теперь знаю. А тогда казалось, что если не приму помощь Сережи и Ольги, останусь совсем одна.
Маша действительно стала приезжать к бабушке после школы два раза в неделю. Она помогала с покупками, возила в поликлинику и просто составляла компанию. Валентина Петровна расцвела от такого внимания.
А я поняла главное: забота о родителях не означает лишения их права выбора. Помогать нужно так, чтобы человек чувствовал себя защищенным, а не беспомощным.
Машина до сих пор стоит во дворе у мамы. Она по-прежнему сама ездит за продуктами и в поликлинику. Но теперь она знает: если понадобится помощь, мы всегда рядом. И никто не будет принимать за нее решения о ее жизни.
***
Прошло два года. Валентина Петровна по-прежнему жила одна, Маша поступила в институт, а я наконец-то получила повышение. Казалось, жизнь наладилась. Но в жаркий июльский день мама позвонила мне на работу, голос дрожал: «Аня, приезжай скорее. Тут какая-то женщина пришла с документами на нашу квартиру. Говорит, что Сергей продал ей долю в наследстве еще два года назад, до нашего разговора с нотариусом. У неё есть справка о том, что я якобы не в своем уме…»
