КАК ТЕЩА ЗЯТЯ ПРОУЧИЛА

КАК ТЕЩА ЗЯТЯ ПРОУЧИЛА

Серафима пришла в гости к дочке и её мужу. В одной руке у неё была большая сумка, а в другой большая коробка.

— Твой-то дома, надеюсь, — спросила она у Алёны, как только вошла в квартиру и поставила сумку и коробку на пол.

— Дома, — ответила та, со страхом глядя на мать. — Только я тебя очень прошу, мама…

— Не волнуйся, доча, всё будет хорошо. Я ему подарок привезла.
Серафима показала на большую коробку.

— Что это? — с тревогой спросила Алёна.

— Увидишь, — гордо ответила Серафима.

— Мама, только я тебя очень прошу, давай без…

— Всё будет нормально, не переживай, — уверенно сказала Серафима. — Твоя мать знает, что делает.

— Ой, — тихо произнесла Алёна. — Когда ты так говоришь, мама, мне страшно становится.

В прихожую с кухни вышел Антип с котлетой в руке. Он обедал, когда приехала тёща. Услышал, что она ему что-то привезла. Стало интересно. Вышел из-за стола, захватив котлету.

— Серафима Яковлевна, — неторопливо, с достоинством произнёс Антип, не переставая при этом жевать. — Наше Вам.

— И тебе того же, — ответила Серафима. — Вот. Подарок привезла.

— Подарок? — обрадовался Антип, глядя на большую коробку. — Подарок — это хорошо. Я подарки люблю. А что за подарок?

— Открой коробку. Увидишь.

Антип доел котлету, вытер жирные руки о штаны и открыл коробку.

— Что это за мерзость? — Антип скорчил кислую физиономию. — Пылесос, что ли? На кой он мне?

— Пылесосить, — ответила Серафима, не моргнув глазом.

— Мама, — испуганно сказала Алёна, — я же просила…

— Всё нормально, доча, — ответила Серафима и посмотрела на зятя. — Ну, а ты чего растерялся, Антип? Не знаешь, для чего пылесосы нужны? Никогда ими не пользовался, что ли?

Антип настолько был ошеломлён происходящим, что не сразу понял, о чём его тёща спрашивает.
— Что? — переспросил он.
— Никогда не пылесосил, спрашиваю? — ответила Серафима. — Так там инструкция есть. Ознакомься.
До Антипа так и не доходило, чего от него хотят. Он растерянно переводил взгляд с тёщи на жену, а с жены на коробку с пылесосом.
— Мама… — тревожно прошептала Алёна
Серафима отмахнулась от дочери.
— Отстань. Не видишь, я с Антипом разговариваю. Ну, как, зять? Нравится подарок?
К тому времени Антип уже пришёл в себя и стал соображать чуточку лучше.
«Только спокойно, Антип, — сказал он себе, — держи себя в руках. Попробуй с тёщей по-хорошему поговорить. А вот если не получится, поговоришь по-плохому».

— Конечно… большое Вам спасибо, Серафима Яковлевна, — сказал Антип, — за подарок, и всё такое. Но, чтобы Вы знали, пылесос у нас уже есть.
— И что? У вас и машина была, а вы вторую купили.
— С машинами как раз всё понятно. Одна — моя. А вторая — Алёны, — ответил Антип.
— Ну, и здесь то же самое. Один пылесос — её, а этот — тебе.
— Мне?
— Тебе, родной. Кому же ещё-то. У Алёны уже есть.
— А зачем он мне?
— Не знаешь, зачем пылесос нужен?
— Пылесосить.
— Ну, вот. Ты сам ответил на свой вопрос.
— Так у нас уже есть.
— Так тот — её. А этот — твой. Личный!
— Мама… — испуганно прошептала Алёна.
Серафима в ответ просто махнула рукой.
— Вы это серьёзно, Серафима Яковлевна? Вы, что, думаете, я стану это делать?
— А куда ты денешься. Конечно, станешь. Вот прямо сейчас и начнёшь. И я отсюда никуда не уйду, пока не увижу, как ты пропылесосишь всю квартиру. Из принципа. Так что, давай. Начинай. Или я обижусь.
«Принципы у неё, — подумал Антип. — Обидится она! Тоже мне! Нашла чем пугать. Да обижайся ты сколько угодно, змея. Мне на все твои обиды и принципы начхать и растереть».

Антип криво улыбнулся.
— Да за кого Вы меня принимаете? — спросил он. — Да я за всю свою семейную жизнь не то что… Я посуду ни разу не мыл. Носок ни разу не постирал.
— Научишься, — воодушевлённо ответила Серафима. — Научишься, дорогой! Я в следующий раз привезу тебе такой подарок, сразу научишься и посуду мыть, и стирать. А хочешь и гладить сразу научу?
— Может, Вы не поняли, Серафима Яковлевна, я не тот человек, который позволит кому-то…
— Хватит болтать, — строго сказала Серафима. — Читай инструкцию и приступай к делу. Хочу увидеть, как мой подарок работает. Мало ли что. Вдруг он сломан. Тогда обменяю. Давай. Приступай.
Серафима уселась в прихожей на стул и уставилась на зятя.

— Тянешь время, Антип, — сказала она. — Ты меня знаешь. Я никуда не уйду, пока своего не добьюсь.
«Чего она добивается? — думал Антип. — Неужели она не понимает, что прямо сейчас её дочь может лишиться мужа?»
— Я ведь могу обидеться, Серафима Яковлевна, — сказал Антип. — Вы об этом не думали?
— И что? Пылесось и обижайся, сколько влезет. Одно другому не мешает.
— Я ведь и уйти могу, Серафима Яковлевна.
— Никуда ты не уйдешь, Антипушка. Потому что некуда тебе идти. Разве что к маме своей вернуться. В однокомнатную квартиру.
«По-хорошему не понимает», — подумал Антип и решил прибегнуть к суровым мерам.
— Серафима Яковлевна, я ведь и вломить могу, — сказал он.
После этих его слов Серафима достала из большой сумки кочергу.
— Я тебе вломлю, — спокойно сказала она. — Я тебе так вломлю, мало не покажется. Доставай пылесос, дармоед. Кому сказано. Вломит он. Один такой вломил. До сих пор забыть не может.
— Мама… — прошептала Алёна.
— Не серди меня, доча. Уйди куда-нибудь. В гостиную иди. Телевизор посмотри. Там мой любимый сериал сейчас начнётся.
«Кто её знает, — подумал Антип. — Вдруг и в самом деле кочергой приласкает. Лучше не рисковать. С Алёнкой я бы справился. Алёнка никогда бы не посмела кочергу на меня поднять. А эта… Лучше с ней сейчас не спорить. И в глаза не смотреть. А то, кто её знает. Вдруг у неё нервы слабые. Пылесосить я, конечно, не буду. Но уйти отсюда хочу живым и здоровым».
— Ладно, — спокойно сказал Антип, — пусть так. Только после сами со своей дочерью объясняйтесь, почему она без мужа осталась.
— Никак уйти собрался? — всплеснула руками Серафима.
— Ухожу, Серафима Яковлевна.
— Мама… — жалобно произнесла Алёна.
— Спокойно, дочка. Никуда он не уйдёт. Кишка у него тонка. Он скорее согласится стать домашней хозяйкой при тебе, чем к маме своей вернуться.
— Нет уж, — злобно прошептал Антип, — лучше на первом этаже у мамы в однушке, чем на тридцать пятом в трёшке у жены и тёщи под каблуком.
— Ну-ну…
— Ах, как плохо Вы, оказывается, меня знаете, Серафима Яковлевна, — сказал Антип и пошёл собирать свои вещи.
Он неторопливо складывал их в чемоданы, надеясь, что или Алёна заступится, или тёща одумается. Но Алёна испуганно молчала, а Серафима одумываться не собиралась. Обе только наблюдали за тем, как Антип собирается.
— Я пошёл, — сказал Антип, когда уместил всё своё имущество в два чемодана.
Он посмотрел на жену.

— А ты, Алёна, ничего не хочешь сказать мужу на прощание? — спросил он.
— Мама… — жалобно произнесла Алёна и посмотрела на Серафиму.
— Да никуда он не уйдёт, доченька. Всё это не более чем дешёвая показуха.
«Ладно, — подумал Антип. — Сейчас уйду, а когда тёща уедет, вернусь. И всё у нас с Алёнушкой будет хорошо. Всё будет по-прежнему. Как раньше».
Антип уже хотел выйти из квартиры, но тёща окликнула его.
— Вот так и уйдёшь? — спросила она.
«Что? — подумал Антип. — Страшно стало. Змея гремучая».
— А как мне надо уйти? — с вызовом ответил Антип.
— И ключи от квартиры оставить не хочешь? — язвительно поинтересовалась Серафима.
А вот это был удар ниже пояса. Этого Антип точно не ожидал. Он обернулся и посмотрел на Серафиму, затем перевёл взгляд на Алёну.
— Мама… — жалобно простонала Алёна.
Антип не знал, как поступить.
— Что растерялся? — спросила Серафима. — Почему ключи забираешь? Или ты собрался уйти, чтобы вернуться?
— За кого Вы меня принимаете? — гордо ответил Антип.
— Ключики от квартиры сюда, пожалуйста. Тогда и уходи. Или оставайся и начинай пылесосить.
Антип решил уйти.

«Иначе после сам себя уважать не смогу», — подумал он.
Антип небрежно бросил ключи на пол, выволок из квартиры чемоданы, вышел сам и со всей силы хлопнул дверью.
Алёна с облегчением вздохнула.
— Неужели ушёл? — радостно сказала Алёна, а на её глазах появились слёзы счастья.
— Как видишь.
— Господи, даже не верится. Я всю дорогу думала, что не получится.
— Когда ты мне пожаловалась вчера, что он тебе не помогает и ведёт себя как свинья, а ты не можешь его выгнать, потому что хочешь, чтобы он сам ушёл, я сразу поняла, как это сделать. Надеюсь, проучила его на всю жизнь.
— Спасибо тебе, мама. Ты даже не представляешь, как он меня утомил. Мало того, что сам дома только и делает, что ест, спит, да грязь разводит, так ещё и через день друзей своих сюда приводит. А выгнать его — рука не поднимается. Муж ведь. К тому же, я ведь сама его на себе женила. А теперь — другое дело. Он сам ушёл. Я его не выгоняла.