Екатерина устало открыла дверь квартиры и, скинув туфли, прошла в гостиную. На часах было уже за полночь. Очередной аврал на работе вымотал её до предела. Хотелось только одного — рухнуть в постель и забыться глубоким сном.
Однако, присев на диван, она заметила планшет мужа, оставленный на журнальном столике. Машинально потянувшись к нему, Екатерина разблокировала экран и открыла мессенджер. То, что она увидела, заставило её похолодеть.
На экране мелькали сообщения, адресованные некой Ольге. Ласковые обращения, намёки на прошлые и будущие встречи, признания в чувствах — всё говорило о том, что у Дмитрия роман на стороне. Сердце Екатерины болезненно сжалось. Как он мог? После стольких лет брака, после всего, что они пережили вместе…
В этот момент в прихожей послышался звук поворачиваемого ключа. Дмитрий вошёл в квартиру и, увидев жену с планшетом в руках, напрягся.
— Что ты там копаешься? — резко спросил он, подходя ближе.
— А ты как думаешь? — Екатерина развернула к нему экран. — Объяснишь, что это значит? Кто такая Ольга и почему ты признаёшься ей в любви?
Дмитрий скривился, но отпираться не стал.
— А чего ты ожидала? Сама подумай, ты же вечно на работе пропадаешь. Приходишь за полночь, уставшая, никакая. О каком браке может идти речь? Мне нужна женщина, которая создаст домашний уют, будет меня ждать и встречать. А с тобой мы живём как соседи по квартире.
Екатерина задохнулась от возмущения. Вот значит как? Она, значит, виновата, что зарабатывает деньги, тянет семейный бюджет? А он, бедняжка, страдает от недостатка внимания? Ну надо же, какая потеря!
— Знаешь что, Дима, — процедила она сквозь зубы. — Если тебе так невмоготу со мной, давай разводиться. Живи с кем хочешь, создавай свой уют. Только квартиру не надейся забрать — она куплена на деньги моих родителей, я за неё в лепёшку разбивалась.
— Ерунды не говори! — вскинулся Дмитрий. — Квартира наша общая, совместно нажитое имущество. При разводе поделим поровну, и не вздумай качать права. Моя мать уже интересовалась, так что имей в виду.
— Решил развестись со мной, так еще и квартиру мою захотел забрать себе?
Словно в подтверждение его слов, в этот момент зазвонил телефон. Екатерина, дрожащими руками схватив трубку, услышала голос свекрови.
— Алло, Катюша? Ты уж извини, что так поздно беспокою. Тут такое дело… В общем, мы тут с Димой посовещались и решили, что тебе лучше съехать из квартиры. Мы с мужем как бы деньги вам на ремонт давали, так что мы на неё права имеем. Поэтому давай, собирай вещички потихоньку. Я вот на днях заеду, проверю, как ты тут без нас управляешься…
У Екатерины потемнело в глазах. Вот оно что! Значит, сговорились уже, спелись? И квартиру у неё отобрать удумали, и на улицу выставить без лишних слов? Ну уж дудки! Не на ту напали!
— Знаете что, Анна Ивановна? — выпалила она в сердцах. — Никуда я съезжать не собираюсь. Квартира куплена на деньги моих родителей. Они для этого всё своё имущество продали, всё в неё вложили. Так что права на неё имею только я, и отдавать её не намерена. А вы с Димой можете засунуть свои претензии сами знаете куда. Я в суд пойду, но своего не отдам!
В трубке повисла напряжённая пауза. Потом Анна Ивановна процедила:
— Ну-ну, посмотрим ещё, кто кого. Прежде чем права качать, документы свои проверь. Договор-то купли-продажи у нас, мы его уже забрали себе, пока ты на работе просиживала. А без него ты никто и звать тебя никак. Так что собирайся потихоньку, квартирантка. И благодари, что мы тебя до сих пор терпели…
Екатерина в ярости бросила трубку. Щёки пылали, сердце бешено колотилось. Да как они смеют? Какое они имеют право выгонять её из собственного жилья? И это после всего, что она для них сделала, после всех жертв и лишений!
Нет уж, хватит! Довольно ей быть тряпкой, довольно всё терпеть и проглатывать. Пора брать быка за рога, пора отстаивать своё. Она покажет им, где раки зимуют. Она ещё поборется, она ещё повоюет!
Всю ночь Екатерина не спала, обдумывая план действий. Нужно срочно найти юриста, толкового специалиста. Нужно поднять все документы, связанные с покупкой квартиры. Нужно обратиться к друзьям, знакомым, кто может подтвердить, на чьи деньги приобреталось жильё. В конце концов, должны же остаться хоть какие-то следы тех операций, хоть какие-то зацепки!
Утром, едва рассвело, она была уже на ногах. Заварив кофе покрепче, Екатерина принялась названивать. Сперва позвонила давней подруге своей матери, Надежде Васильевне. Та ахнула, услышав про сложившуюся ситуацию.
— Катенька, милая, да что же это делается-то! — всплеснула руками пожилая женщина. — Совсем уж твой муженёк с катушек слетел, последние мозги растерял. Ну ничего, ты держись, мы тебя в обиду не дадим. Я-то хорошо помню, как Ваня с Машей жилы рвали, чтоб квартиру вам купить. Я сама им помогала вещи продавать, на рынке толкала втридорога. Уж я-то не дам соврать, я всё подтвержу, если что. Ты только скажи, к кому обращаться, я мигом примчусь, хоть в суде выступлю!
Екатерина поблагодарила старушку, чувствуя, как на сердце теплеет от её участия. Вот ведь, совсем чужой человек, а готова сражаться за правду. Не то что некоторые родственнички, спину которым прикрывала годами, грела, заботилась…
Следующий звонок был адресован Сергею Петровичу, бывшему однокурснику, а ныне преуспевающему адвокату. Тот, как всегда, был немногословен, однако обнадёжил:
— Катюша, ты молодец, что сразу позвонила. В таких делах счёт идёт на часы, промедление смерти подобно. Значит, слушай сюда. Первым делом нужно найти оригинал договора купли-продажи. Знаю, знаю, он у свекрови, сама сказала. Ну так вот, пусть теперь сами доказывают, что имеют право на квартиру. А мы тем временем соберём другие доказательства, благо, свидетели имеются. В общем, ты давай, подключай Надежду Васильевну, пусть вспоминает всё в деталях. Да и сама напряги извилины, может, на фото каких засветились нужные бумаги, может, в письмах родители упоминали… Короче, действуй, а я займусь правовой стороной вопроса.
Воодушевлённая поддержкой, Екатерина принялась за поиски. Перевернула весь дом вверх дном, до самых дальних углов. И — о чудо! — на антресолях в старой коробке из-под обуви обнаружила пачку бумаг. Дрожащими руками перебирая их, она нашла несколько банковских выписок с пометкой «Перевод средств для покупки квартиры». И суммы сходились, и даты — всё указывало на то, что именно родители оплатили львиную долю приобретения.
Взволнованная донельзя, Екатерина набрала Дмитрия. Нужно срочно поговорить, расставить все точки над «i». Она больше не позволит собой помыкать, отнимать то, что принадлежит ей по праву.
— Дима, нам надо серьёзно поговорить, — начала она, когда муж соизволил взять трубку. — Я нашла доказательства, что квартира куплена на деньги моих родителей. У меня на руках банковские выписки, плюс Надежда Васильевна готова подтвердить это в суде. Так что давай решим всё по-человечески. Ты забираешь свои вещи и уходишь к своей Ольге, а я остаюсь в своём законном жилье. Суда не будет, сохраним лицо перед людьми…
— Да кто ты такая, чтоб мне указывать? — взорвался Дмитрий. — Я тебе уже сказал — либо делим квартиру пополам, либо проваливай на все четыре стороны. Подумаешь, бумажки какие-то нарыла! Да кто их читать будет, кому они интересны? У нас тоже, между прочим, связи имеются. Так что собирай манатки и выметайся подобру-поздорову. А то ведь и полицию вызвать могу, мало не покажется…
Екатерина похолодела. Вот, значит, как? Угрожать вздумал, силой выживать? Ну уж нет! Теперь она точно не отступит, теперь будет бороться до конца. Хватит ей быть жертвой, хватит всё прощать и терпеть. Пора взять свою жизнь в свои руки!
В назначенный день она явилась в суд в полной боевой готовности. Рядом, плечом к плечу — Надежда Васильевна и Сергей Петрович. В руках — пакет документов, неоспоримо подтверждающих её права на квартиру. В груди — решимость идти до победного конца, отстоять справедливость.
Заседание было бурным. Дмитрий сидел, насупившись, не глядя в её сторону. Анна Ивановна то и дело вскакивала, размахивала руками, выкрикивала обвинения. В какой-то момент она даже привела в зал риэлтора, Ксению Николаевну, которая принялась утверждать, что сделку оплачивала их семья.
Но тут Екатерина вытащила свой козырь. Развернув перед судьёй банковские квитанции, она громко и отчётливо зачитала:
— Ваша честь, прошу обратить внимание! Вот переводы, подтверждающие, что мои родители, перечислили требуемую сумму на счёт продавца квартиры. Вот даты, вот номера транзакций. Плюс, в качестве свидетеля у нас выступает Надежда Васильевна, подруга нашей семьи, лично помогавшая родителям продавать имущество для этой покупки. Надежда Васильевна, прошу вас…
И старушка, решительно поднявшись, принялась обстоятельно, в деталях, описывать те события. Как Иван с Марией продавали дачу, гараж, машину, как занимали у друзей в долг. Как она сама помогала им продавать вещи на барахолке, стоять в очередях в сберкассу, носиться по инстанциям с бумагами. И всё для того, чтобы их дочь, их дочь обрела своё гнёздышко, смогла устроить личную жизнь…
Судья слушал внимательно, время от времени кивая и делая пометки. Екатерина видела, как хмурится всё больше его лицо, как грозно он поглядывает на притихшую свекровь. И в груди её росла уверенность — она победит. Не могут не победить правда и справедливость!
Так оно и случилось. Когда суд удалился на совещание, у Екатерины тряслись поджилки. Несмотря на внешнюю решимость, внутри всё переворачивалось от волнения. Столько сил, нервов, здоровья вложено в эту борьбу! Неужели может статься, что всё напрасно?
Но тут двери распахнулись, и судья, чеканя шаг, направился к своему месту. В зале воцарилась звенящая тишина. Екатерина затаила дыхание, вцепившись побелевшими пальцами в край стола. Сейчас всё решится, сейчас прозвучит вердикт!
— Встать, суд идёт! — провозгласил секретарь. — Слушается дело о праве собственности на квартиру. Решение суда…
Судья откашлялся и начал читать по бумаге:
— Суд, рассмотрев материалы дела, заслушав свидетельские показания и изучив представленные доказательства, постановил: признать право собственности на спорную квартиру за истицей, Сидоровой Екатериной Ивановной. Исковые требования ответчиков о разделе квартиры удовлетворению не подлежат в связи с отсутствием оснований. Встречный иск о выселении истицы также отклонить. Решение окончательно и обжалованию не подлежит!
У Екатерины потемнело в глазах. Неужели это правда? Неужели свершилось, восторжествовала справедливость? Рядом, всхлипывая, обнимала её Надежда Васильевна. Сергей Петрович с улыбкой пожимал руку, поздравляя с победой. А она сидела, оглушённая свалившимся счастьем, не в силах поверить в реальность происходящего.
Краем глаза она увидела, как вскочила Анна Ивановна. Покрасневшая, раздувающая ноздри, та сверлила Екатерину взглядом, полным ненависти. Дмитрий, бледный и злой, что-то нашёптывал матери на ухо. Но им уже ничего не светило, ничего не оставалось, кроме как подчиниться решению суда.
— Ну что ж, сама выбрала свой путь! Так и знай — ноги моей больше в твоём доме не будет! И сына я заберу, нечего ему с тобой связываться! — прошипела свекровь, проходя мимо. Дмитрий, не глядя, поплёлся за ней.
Екатерина только горько усмехнулась. Вот и славно, вот и проваливайте. Без вас проживу, без вашей «любви» и «заботы». Хватит с меня, натерпелась, больше вас на порог не пущу!
Она вышла из здания суда, чувствуя, как огромный камень свалился с плеч. Конец мытарствам, конец унижениям и страданиям. Теперь она свободна, теперь она хозяйка своей жизни!
Вернувшись домой, Екатерина застыла на пороге. Надо же, как всё здесь знакомо и привычно! Кажется, ничего не изменилось — те же стены, та же мебель, тот же уют. И в то же время, всё теперь будет по-другому. Потому что это её крепость, её убежище. Без лжи, без предательства, без ядовитого дыхания в спину.
Она медленно прошлась по комнатам, касаясь кончиками пальцев милых сердцу вещей. Вот любимое кресло у окна, вот бабушкин сервант со старинным фарфором. Вот книжная полка, которую они собирали с отцом, вот мамин ковёр ручной работы. Всё это — частички её прошлого, её корни, её опора. И она ни за что не позволит никому отнять у неё этот маленький мир, этот тихий омут её души!
Екатерина глубоко вздохнула и решительно распрямила плечи. Никаких больше страданий, никаких терзаний. Пора начинать новую жизнь — жизнь для себя, в своё удовольствие. Без оглядки на других, без ложной скромности и чувства вины.
В дверь позвонили, и на пороге возникли Надежда Васильевна с Еленой Сергеевной, её давней соседкой. Обе — празднично разодетые, сияющие, с огромным букетом цветов.
— Катюша, солнышко, поздравляем! — пропела Надежда Васильевна, заключая её в объятия. — Ну что, отстояла своё, защитила правду? Молодец, девочка моя, так держать! Теперь заживёшь по-человечески, в своё удовольствие. А мы тебе поможем, поддержим всегда, ты только скажи!
— Катенька, милая, и от меня прими поздравления! — подхватила Елена Сергеевна, целуя её в обе щеки. — Ты большая умница, сильная и смелая женщина. Не побоялась пойти против всех, отстояла своё. Вот теперь и начнётся настоящая жизнь, вот увидишь. Без дураков этих, без предателей и манипуляторов. Себе на радость, для души и сердца!
Екатерина обняла старушек, растроганная до глубины души. Господи, какие же они у неё замечательные, какие родные и близкие! И ведь правда — помогали, поддерживали, не бросили в беде. Не то что некоторые, кровные по паспорту…
— Спасибо вам, мои хорошие! — прошептала она, утирая слёзы. — Без вас я бы не справилась, сдалась бы на полпути. А теперь — теперь я точно знаю, всё будет хорошо. Потому что есть вы, потому что я теперь другая. Сильная, уверенная, знающая себе цену. И пусть только кто-нибудь попробует меня сломать — костьми лягу, а не позволю!
Подруги рассмеялись, захлопали в ладоши.
— Вот это настрой, вот это боевой дух! Узнаю нашу Катюшу, нашу героиню. Ну что, девочки, накроем стол? Посидим, отметим победу, поговорим по душам? Глядишь, и жизнь совсем другой покажется, и планов громадьё появится…
И они накрыли стол прямо в гостиной. И сидели до поздней ночи, смеялись и плакали, вспоминали былое и мечтали о будущем. И впервые за долгое время Екатерина чувствовала себя не просто счастливой — воистину живой. Готовой принять новый день, полной надежд и желаний.
А за окном занимался рассвет. Первый рассвет её новой жизни — жизни для себя, по своим правилам. Без страха и стыда, без масок и притворства. Жизни, в которой она, наконец, станет сама собой — смелой, дерзкой, неповторимой. И пусть только кто-то попробует её остановить — костьми ляжет, а своего не отдаст!
И значит, всё будет хорошо. Я в этом просто уверена!
