— Я считаю, что машина должна быть оформлена на меня. Пойми, как это выглядит! Я на автобусе, ты на машине. Смешно! Все будут шушукаться.
— Кто — все? — Злата даже растерялась. — Твоя мама?
— Боря сказал, вы снова о машине подумываете? — Ада Эдуардовна подняла взгляд от чашки чая.
Злата и Борис переглянулись. Злата думала: «Зачем Борис всё рассказал матери? Ещё же толком ничего не понятно». Борис досадовал. Кто же знал, что мать так ухватится за оброненную им в коротком разговоре фразу.
— Да, — коротко ответила Злата.
— И откуда деньги? — свекровь прищурилась. — Кредит взяли?
— Нет, — Злата принялась собирать тарелки. — Мои родители дарят мне машину на день рождения.
Ада Эдуардовна замерла, явно не ожидая такого ответа. Она отставила чашку и внимательно посмотрела на невестку:
— Дарят тебе? Лично?
— Да, мне, — подтвердила Злата.
Свекровь задумчиво постучала пальцами по столу, а затем сказала совершенно другим тоном:
— Вашу новую машину вы должны оформить на меня.
Борис поперхнулся чаем. Злата застыла с тарелками в руках.
— Простите? — она не была уверена, что правильно расслышала.
— Машину надо оформить на меня, — повторила Ада Эдуардовна. — Я опытнее, с документами умею обращаться. В семье так надежнее будет.
— Мам, но это подарок Злате… — начал Борис.
— Боря, — перебила его мать, — а тебе не кажется странным, что жена будет на машине ездить, а ты, мужчина, глава семьи — пешком ходить? Это неправильно.
Она посмотрела на Злату:
— В настоящей семье имущество должно быть общим. А я как старшая могу проследить, чтобы всё было по-честному.
— Это подарок от моих родителей мне лично, — твердосказала Злата.
Свекровь недовольно поджала губы:
— Вот она какая, современная молодежь. О семье не думают…
Она поднялась из-за стола:
— Ладно, мне пора. Но вы подумайте над моими словами. Я ведь о вашем благе беспокоюсь.
Прощаясь в коридоре, Ада Эдуардовна шепнула сыну:
— Поговори с ней, Боренька. Объясни, как правильно.
Когда за свекровью закрылась дверь, Борис неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать жене.
Злата и Борис познакомились два года назад в парке. Год встречались, потом поженились — с размахом, как настояла Ада Эдуардовна.
Молодые сняли квартиру недалеко от дома свекрови. Злата согласилась при условии, что муж будет отвозить её на работу и забирать вечерами. Так и повелось: он подвозил жену к дизайн-студии, затем ехал в свой офис.
Они копили на первый взнос за квартиру и мечтали о собаке.
А три месяца назад Ада Эдуардовна объявила, что её квартире срочно нужен капитальный ремонт.
— Боренька, потолок вот-вот обвалится! — драматично всплёскивала она руками. — Я уже и спать боюсь!
Злата предложила сначала оценить масштаб проблемы, вызвать специалиста.
— Не лезь не в своё дело, — отрезала свекровь. — Ты в строительстве понимаешь? Нет? Вот и молчи.
Через неделю Борис, не посоветовавшись с женой, продал свою машину, которую берег как зеницу ока. Деньги отдал матери. Когда он сообщил об этом Злате, она только спросила:
— Ты уверен, что это было необходимо?
— Мама сказала, что потолок может рухнуть в любой момент, — виновато ответил он.
– Хорошо, твоя машина – твоё право.
Ремонт у свекрови затянулся. О падающем потолке Ада Эдуардовна будто забыла — теперь она увлечённо выбирала обои и шторы.
Жизнь без машины превратилась в испытание. Злата добиралась до работы на двух автобусах с пересадкой. Борис тоже мучился с транспортом. Они оба возвращались поздно, уставшие. Между ними словно выросла невидимая стена.
Родители Златы заметили перемены в дочери. Однажды Маргарита Юрьевна пригласила её на обед.
— Что у вас происходит? — спросила она прямо. — Я же вижу — что-то не так.
Злата рассказала про машину, ремонт, изматывающие поездки. Не жаловалась — просто констатировала факты.
Через несколько дней Маргарита Юрьевна позвонила:
— Злат, мы с папой решили к твоему дню рождения подарить тебе машину.
— Мам, вы серьёзно?
— Абсолютно. Через две недели тебе двадцать четыре — хороший повод для серьёзного подарка.
Вечером Злата рассказала новость Борису. Он обрадовался:
— Здорово… Значит, снова будет машина.
— Да, моя машина, — с лёгким нажимом произнесла Злата.
На следующий день Борис упомянул в разговоре с матерью, что у них скоро появится машина. Этого хватило, чтобы Ада Эдуардовна напросилась на ужин.
Когда дверь за свекровью закрылась, Борис несколько секунд стоял в прихожей, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Потом прошёл на кухню. Злата мыла посуду, её спина была напряжена.
— Ты злишься, — не спросил, а констатировал он.
— А ты как думаешь? — Злата резко обернулась. — Твоя мать предлагает оформить мой подарок на неё!
— Мама в чём-то права, — осторожно начал Борис. — Мы семья. И было бы правильнее оформить машину на неё, ну или… хотя бы на меня.
— На тебя? С чего вдруг? — Злата скрестила руки на груди.
— Я всё-таки муж, — он замялся. — Мужчина. Это естественно.
— Естественно присваивать чужие подарки?
— Но как это будет выглядеть? У жены машина, а у мужа нет?
— А как выглядит то, что ты продал свою машину ради маминого ремонта? — парировала она. — Это тебя не смущает?
Они проговорили до полуночи, но к согласию не пришли.
Утром завтракали в напряжённом молчании. Впервые вышли из дома порознь.
После обеда Злате позвонила свекровь:
— Златочка, как дела? А с машиной как продвигается?
— Машина будет оформлена на меня, — твёрдо ответила Злата. — Это мой подарок от родителей.
— Как же так? — притворно удивилась свекровь. — А Боря говорил, вы ещё думаете…
— Борис может думать сколько угодно. Моё решение не изменится.
Вечером Борис вернулся поздно. Сел за стол с решительным видом:
— Нам надо поговорить.
— Давай, — Злата оторвалась от ноутбука. — Только без «мама сказала». У тебя есть своё мнение?
— Я считаю, что машина должна быть оформлена на меня. Пойми, как это выглядит! Я на автобусе, ты на машине. Смешно! Все будут шушукаться.
— Кто — все? — Злата даже растерялась. — Твоя мама?
Борис молчал.
— Ты смешон, — устало произнесла жена. — Ты думаешь о своём мужском достоинстве, а о моём подумал? Знаешь, как я устала от этих автобусов с пересадками? А ты продал машину без единого слова обсуждения со мной.
Следующие три дня в квартире царил холод. Они почти не разговаривали, избегали смотреть друг на друга. Злата задерживалась на работе, Борис — у друга.
В пятницу вечером Злата не выдержала:
— Долго мы ещё будем молчать?
Борис отложил планшет:
— А что говорить? Ты уже всё решила.
— Я? — она усмехнулась. — Борь, это не я. Это мои родители решили подарить мне машину. Это твоя мать решила, что машина должна быть записана на неё. И это ты решил, что подарок на мой день рождения должен принадлежать тебе. А у меня тут права голоса, кажется, нет! Ну ладно, сейчас машина, а дальше что? На квартиру накопим, тоже на маму твою оформим?
Борис смотрел в стол. Потом медленно поднял глаза:
— Ты правда так думаешь? Что я… что мы с мамой…
Он не закончил. В его взгляде мелькнуло что-то новое — тень сомнения, тревога. Будто впервые задумался о чём-то важном.
Но тут зазвонил телефон. На экране высветилось: «Мама».
День рождения Златы выдался солнечным и тёплым, будто сама природа решила сделать ей подарок. Прошедшая неделя в их с Борисом квартире была наполнена тягостным молчанием. Холодность мужа задевала, но Злата не собиралась сдаваться. Она твёрдо решила: машина будет оформлена на неё, и точка.
К двум часам дня приехали родители. Маргарита Юрьевна держала в руках пакет с тортом, а Сергей Русланович загадочно улыбался.
— С днём рождения, доченька! — Маргарита Юрьевна обняла Злату.
Сергей Русланович крепко пожал руку Борису, который выглядел напряжённым, но старался улыбаться.
— Устроим праздничный обед, а потом — сюрприз, — подмигнул он дочери.
В какой-то момент Борис взял Злату за руку и тихо сказал:
— Прости за эти дни. Не хочу ссориться в твой день рождения.
Она благодарно улыбнулась:
— Я тоже не хочу.
Он поцеловал её в щёку, но в его глазах всё равно читалась тревога.
После обеда Сергей Русланович торжественно встал:
— А теперь, Златочка, пора получить подарок. Выйдем на улицу.
У подъезда стояла новенькая серебристая «Тойота» с красным бантом на капоте. Злата восторженно выдохнула:
— Она прекрасна! Просто невероятная!
— Осталось на тебя переоформить! — Сергей Русланович протянул дочери ключи.
Злата со слезами на глазах обняла родителей:
— Спасибо! Это… просто невероятно!
Борис стоял рядом с натянутой улыбкой:
— Поздравляю. Классная машина.
Но его голос звучал без энтузиазма.
В этот момент за их спинами раздался знакомый голос:
— Какая красавица! Просто загляденье!
Все обернулись. К ним приближалась Ада Эдуардовна в нарядном костюме и с букетом цветов.
— С днём рождения, дорогая! — воскликнула она, протягивая букет. — Я не могла пропустить такое событие.
Злата вежливо поблагодарила, хотя внутри всё сжалось. Свекровь поздоровалась с родителями Златы.
— Боренька, ты должен быть очень благодарен! — Ада Эдуардовна обошла вокруг машины. — Теперь снова будет на чём ездить.
Сергей Русланович приподнял бровь:
— Мы дарим машину дочери на день рождения.
— Конечно-конечно, — закивала Ада Эдуардовна. — Я и говорю — замечательный подарок для семьи.
Неловкая пауза повисла в воздухе, но Маргарита Юрьевна непринуждённо предложила:
— Давайте вернёмся домой, выпьем чаю с тортом.
В квартире Ада Эдуардовна без умолку говорила о преимуществах «Тойоты» и о знакомом механике, который «может обслуживать почти даром». Она села рядом с Борисом, то и дело трогая его за руку.
Разрезая торт, Злата случайно встретилась глазами со свекровью и поразилась холодному блеску в её взгляде.
— А документы уже готовы? — как бы между прочим спросила Ада Эдуардовна. — На кого оформили машину?
Столовые приборы Бориса звякнули о тарелку громче, чем обычно.
— Будем оформлять на Злату, — ответил Сергей Русланович. — А что?
— Просто интересуюсь, — пожала плечами свекровь. — Хотя, знаете, в настоящей семье всё имущество должно быть общим. Особенно такие серьёзные вещи.
В комнате повисла тишина. Маргарита Юрьевна изучающе посмотрела на Аду Эдуардовну.
— Что вы имеете в виду? — спросила она спокойно.
— Ну как же, — Ада Эдуардовна всплеснула руками. — В семье не должно быть «твоё-моё». Тем более мужчина — глава семьи. Представьте, как люди будут смотреть, если жена на машине, а муж — на автобусе!
Сергей Русланович нахмурился:
— Простите, но мы дарим машину нашей дочери. А как они в семье распределят обязанности — это уже их личное дело.
— Вот именно об этом я и говорю! — подхватила Ада Эдуардовна. — Их семейное дело. Но в хорошей семье муж должен распоряжаться имуществом. Или мать мужа — так надёжнее.
Маргарита Юрьевна медленно опустила чашку:
— Мы с мужем тридцать лет живём в браке. И у нас никогда не возникал вопрос, кто чем распоряжается. Каждый имеет право на личные вещи и личные решения.
— Сейчас другие времена, — отмахнулась Ада Эдуардовна. — Столько мошенников вокруг! Нужно держать имущество в надёжных руках.
После чая родители засобирались домой. Провожая их, Злата чувствовала их беспокойство. Маргарита Юрьевна шепнула на прощание:
— Всё в порядке? Свекровь у тебя, конечно…
— Да, мам, всё хорошо, — кивнула Злата. – Я разберусь.
Ада Эдуардовна тоже засобиралась, но прежде чем уйти, многозначительно посмотрела на сына:
— Боренька, ты помнишь, о чём мы говорили?
Когда за свекровью закрылась дверь, Злата и Борис остались одни. Тишина звенела в ушах.
— И что это было? — Злата первой нарушила молчание.
— Что именно? — Борис делал вид, что не понимает.
— Это представление! Твоя мать явилась без приглашения и устроила допрос при моих родителях.
— Она просто поздравить тебя хотела…
— Хватит! — Злата повысила голос. — Хватит оправдывать её! Ты видел, как она разговаривала с моими родителями? Как будто они не имели права подарить мне машину! Как будто я не имею права владеть чем-то сама!
Борис потёр виски:
— Злата, давай не будем ссориться в твой день рождения…
— А когда? — она скрестила руки на груди. — Твоя мать хочет контролировать не только тебя, но и меня. Это моя машина, мой подарок. Почему я должна делиться с ней всем, что имею?
Она перевела дыхание и продолжила твёрже:
— Ты продал свою машину не из-за меня, а из-за своей матери. Единственная причина, по которой она хочет оформить машину на себя или на тебя — это чтобы снова продать её при первой же необходимости, не спрашивая меня. И теперь ты хочешь, чтобы я отдала ей свою?
Борис молчал, опустив голову. Злата подошла к окну и заметила, что Ада Эдуардовна всё ещё стоит у подъезда, разговаривая по телефону.
— Посмотри, — Злата кивнула в окно. — Она до сих пор здесь. Ждёт, когда ты выйдешь и скажешь, что всё уладил? Что теперь машина будет переоформлена?
Борис подошёл и выглянул. Его мать действительно стояла внизу, нервно жестикулируя во время разговора.
— Я не понимаю, почему для неё это так важно, — пробормотал он.
— Правда не понимаешь? — Злата внимательно посмотрела ему в глаза. — Контроль, Боря. Полный контроль над твоей жизнью, над нашей жизнью. Сначала твоя машина, потом моя, а дальше что? Наша квартира, если купим? Наши дети, если родятся?
Борис, как обычно, молчал, не зная, что ответить.
— Когда ты продал свою машину, — продолжила Злата, — я сказала — это твоё дело. Я уважаю твоё право принимать решения, даже если не согласна с ними, даже если оно усложнило мою жизнь. Но почему ты не можешь уважать моё право на то же самое? Почему моя машина должна быть «нашей», а твоя была — твоей?
Он долго молчал, глядя в окно. Потом тихо произнёс:
— Я никогда не думал об этом так.
— Пора начать думать, — Злата положила руку ему на плечо. — Если мы хотим сохранить наш брак.
Телефон Бориса звякнул — сообщение от матери: «Спускайся, нам нужно поговорить».
— Она не сдастся просто так, — сказала Злата. — Вопрос в том, кто для тебя важнее — она или я?
Борис смотрел на телефон. В его глазах отражалась внутренняя борьба.
— Мне нужно подумать, — произнёс Борис, отводя глаза от телефона. — Давай поговорим завтра.
Он устроился на диване в гостиной. Злата не стала спорить — пусть обдумает всё как следует.
Борис долго лежал без сна. В темноте всплывали картины прошлого.
Вот он, выпускник школы, мечтает поступить на факультет иностранных языков. «Глупости! — говорит мама. — Мужчина должен заниматься серьёзным делом». И он идёт на программирование.
Вот он встречается с девушкой Наташей. Через неделю после знакомства с мамой Наташа внезапно исчезает из его жизни.
Вот он получает первую зарплату и хочет купить ноутбук. «Отдай лучше мне, — говорит мама. — Зачем тебе ноутбук? Компьютер в гостиной есть. А мне нужно новое пальто». И он отдаёт.
А потом была Злата. И история повторяется: снова мама диктует, снова он уступает. Только теперь страдает его жена.
Утром Борис сел напротив Златы с чашкой кофе:
— Я всё обдумал, — голос прозвучал неожиданно твёрдо.
— И? — она подняла взгляд.
— Ты права. Я всегда шёл на поводу у мамы. Всегда. С самого детства.
— Почему? — тихо спросила Злата.
— Так было проще, — он пожал плечами. — Мама всегда говорила, что без неё я пропаду.
Он помолчал, потом поднял глаза:
— Но я не хочу больше так жить. И не хочу, чтобы ты страдала. Машина твоя — это твоя машина. Точка.
— Боря, дело не только в машине…
— Я знаю. Поэтому я сегодня еду к маме. Нам нужно серьёзно поговорить.
Ада Эдуардовна встретила сына в своей обновлённой квартире:
— Боренька! Ты так и не перезвонил вчера. Я волновалась!
Глядя на новый ламинат, Борис вспомнил не маму, а усталое лицо Златы после долгой дороги на автобусах.
— Мама, нам нужно поговорить.
— Конечно-конечно, — засуетилась она. — Я чай поставлю.
— Нет. Я просто хочу сказать, что машина будет оформлена на Злату. Это не обсуждается.
Ада Эдуардовна замерла:
— Что значит «не обсуждается»? А как же твоё мужское достоинство?
— Моё достоинство не страдает от того, что у жены есть машина. Но оно страдает от того, что я позволяю тебе вмешиваться в нашу жизнь.
— Это она тебя настроила!
— Не смей, — твёрдо произнёс Борис. — Не смей плохо говорить о моей жене.
— Ты на мать голос повышаешь?
— Мама, я люблю тебя. Но Злата — моя жена, моя семья. И ты должна уважать наши решения.
— Какие решения? Я просто хочу для тебя лучшего. Всегда хотела.
— Нет, мама, — Борис покачал головой. — Ты хотела того, что удобно тебе. Ты убедила меня продать машину — и я теперь мучаюсь на автобусах. Ты заставила отдать деньги на пальто вместо ноутбука. Всю жизнь ты решала за меня, но не ради меня.
— Значит, она победила, — из глаз Ады Эдуардовны потекли слёзы. — Настроила тебя против родной матери.
— Никто не победил. Это не соревнование, мама. Это моя жизнь.
— После всего, что я для тебя сделала! Я одна тебя растила…
— Я благодарен тебе, — сказал Борис. — И буду помогать. Но я не стану жертвовать своей семьёй.
Дома его встретила встревоженная Злата:
— Ну как?
— Мама расстроилась. Поплакала.
— А ты как?
— Знаешь, — он улыбнулся, — мне кажется, я впервые почувствовал себя настоящим мужчиной. Когда смог защитить свою семью. Даже если от собственной матери.
Злата бережно обняла его:
— Это было очень храбро с твоей стороны.
— Я должен был сделать это давно, — он крепко обнял её в ответ. — Прости, что втянул тебя.
— Это наша общая жизнь, Боря. И теперь мы будем строить её вместе.
Прошло полгода. Ноябрьский вечер окутал город мягким туманом. Злата припарковала свою «Тойоту» рядом с подъездом, взяла с заднего сиденья пакеты с продуктами и поднялась в квартиру.
Жизнь изменилась к лучшему. Утренние поездки перестали быть испытанием, она успевала больше: и на работе, и дома. Вернулось утраченное чувство свободы — можно было заехать в магазин, навестить родителей, съездить на природу в выходные. Но главное — изменились отношения с Борисом. Он стал увереннее, спокойнее, будто сбросил с плеч невидимый груз.
— Привет! Уже дома? — удивилась Злата, застав мужа на кухне.
— Сегодня пораньше, — улыбнулся Борис, помогая ей с пакетами. — Есть новости.
Он выглядел загадочно. Расставив продукты, достал из кармана связку ключей и позвенел ими:
— Угадай, что это?
— Неужели? — ахнула Злата, всё сразу поняв.
— Да! — гордо кивнул Борис. — «Хонда», пять лет, пробег небольшой, состояние отличное. Такая синяя, как я и хотел.
— Борь, это же здорово! — Злата обняла его. — Когда забираешь?
— Уже забрал, — он кивнул в сторону окна. — Стоит рядом с твоей.
Злата выглянула. Действительно, рядом с её серебристой «Тойотой» красовалась тёмно-синяя «Хонда».
— Вот это сюрприз! — она поцеловала мужа. — Надо отметить.
Они приготовили ужин вместе. За прошедшие месяцы это стало приятной традицией — готовить, разговаривать, делиться новостями.
— Как твоя мама? — спросила Злата, нарезая салат.
— Нормально, — кивнул Борис. — Вчера заезжал к ней. Помог с компьютером, потом чай пили.
После того памятного разговора отношения с Адой Эдуардовной изменились. Сначала она обижалась, не звонила сыну. Но постепенно, видя, что Борис не отступает от своих принципов, но и не отворачивается от неё, стала привыкать к новым правилам. Теперь она не вмешивалась в их решения — по крайней мере, так открыто. Иногда, конечно, не удерживалась от советов, но уже без прежнего напора.
— Хочешь, в воскресенье вместе к ней заедем? — предложила Злата.
Борис удивлённо поднял брови:
— Правда хочешь?
— Ну а что, — пожала плечами Злата. — Она твоя мама. Мы можем общаться, если она соблюдает границы.
За ужином они сидели долго. Борис открыл бутылку вина, чтобы отпраздновать покупку. Разговор плавно перешёл к планам на будущее.
— Знаешь, я тут подсчитал, — сказал Борис. — Если продолжим откладывать как сейчас, через полтора года сможем собрать на первый взнос за квартиру.
— Правда? — Злата оживилась. — А какую хочешь?
— Небольшую для начала. Двушку, можно даже на окраине. Но свою.
— Я думала о чём-то ближе к центру, — задумчиво произнесла Злата. — Пусть маленькую, но в хорошем районе.
Борис улыбнулся:
— Значит, будем искать компромисс. Главное — чтобы нам обоим нравилось.
Он взял её за руку:
— Знаешь, я благодарен тебе. Если бы не ты, я бы так и продолжал идти на поводу у мамы. Никогда бы не решился на перемены.
— Ты сам всё сделал, — мягко возразила Злата. — Я просто была рядом.
— И будешь рядом? — он посмотрел ей в глаза. — Когда мы купим квартиру, заведём собаку, сделаем ремонт по своему вкусу?
— Буду, — она сжала его ладонь. — Разве я могу пропустить, как ты клеишь обои?
Они рассмеялись. За окном мягко падал первый снег, укрывая город, две машины у подъезда и дорогу, которая вела в их будущее.
