— Какая неблагодарная! — возмущенно всплеснула руками свекровь, сжимая губы. — Мы с вами всю душу, а она…
— Всей душой? — перебила Катя. — Вы хоть раз спросили, удобно ли мне принимать гостей? Может, у меня работа, дедлайны, важные дела?
***
Катя, откинувшись на диван, почти без сил закрыла глаза. День выдался тяжелым, в голове, как в комнате после грома, не утихали мысли о важном проекте. Дедлайн, этот несчастный дедлайн, уже сжался до размеров иглы. Хотелось просто раствориться в тишине, укутаться в плед и забыться. Может, принять ванну, но — как назло — именно в этот момент зазвонил звонок.
— Катюша, открой, — прокричала свекровь, Нина Петровна, едва не разорвав дверь.
Катя тяжело встала, с трудом оторвавшись от подушки. На пороге не только свекровь, но и вся орда: сестра мужа Марина с мужем, и два таких шумных чада, что их не нужно было представлять — достаточно было услышать этот взрыв детского смеха и криков. С ними, как всегда, шел двоюродный брат Игоря — Павел.
— Добрый вечер, — Катя едва улыбнулась, не скрывая удивления. — Что случилось?
— Как что случилось? — Нина Петровна оглядела квартиру, не заметив напряжения в глазах невестки. — У Павлика командировка в вашем городе, вот и решили навестить.
— А заодно и остаться на ночь, конечно! — поддержала Марина, пропуская вперед своих сыновей, которые моментально заполнили квартиру своим хаосом. — Когда еще такая возможность? Все мы как-то разрозненно, а тут все вместе!
Катя застыла в коридоре, не веря своим ушам.
— Переночевать? — повторила она, как будто сама не могла поверить.
— Ну да, — Павел снял обувь и легкомысленно улыбнулся. — Гостиницы нынче — огонь. Сэкономим.
Дети с визгами носились по квартире, не обращая внимания на ни на что. Виктор, муж Марины, уже устроился на диване, включив телевизор. А Нина Петровна, как обычно, начала хозяйничать на кухне.
— Катенька, у тебя холодильник — беда! — упрекнула свекровь, не скрывая недовольства. — Как ты Игоря кормишь?
— Обычно вдвоем ужинаем, — сдержанно ответила Катя. — Не ожидала гостей.
— Какие мы тебе гости? — хмыкнула Марина, не поднимая головы. — Мы семья!
Катя вытащила телефон и набрала номер мужа. Надежда, как всегда, была на его плечах.
— Игорь, ты знал, что к нам на ночь вся семья едет? — спросила она, пытаясь скрыть раздражение.
— А, да, — он ответил так, словно речь шла о погоде. — Мама звонила. Я думал, она тебе тоже сказала.
— Нет, не сказала, — процедила Катя, прижимая телефон к уху. — И что мне теперь делать? У меня важный проект…
— Да брось ты, всё успеешь! — Игорь даже не выказывал признаков беспокойства. — Это же не на века. Я скоро буду, придумаем что-нибудь.
Катя выключила телефон и опустила голову. В тишине квартиры её ощущение катастрофы только усиливалось. С кухни раздавался голос свекрови:
— Мариночка, давай, что есть, доставай. Будем готовить настоящий семейный ужин!
— Я не успела купить продукты, — сказала Катя, заходя в кухню.
— Как не успела? — Нина Петровна вскочила с места, как будто это была национальная катастрофа. — Чем народ кормить?
— Я не знала, что гости будут, — спокойно ответила Катя.
— Вот она, современная молодежь, — свекровь покачала головой, не скрывая возмущения. — В наше время всегда холодильник был полон. Мало ли кто зайдёт.
Марина фыркнула и поморщилась, как всегда, готовая наставить всех на путь истинный.
— Да, Кать, ты какая-то не такая, — сказала она с усмешкой. — Игорь, наверное, от голода иссох. Эх, и чего тебе стоило бы быть хоть немного, как все нормальные жены?
Катя стиснула зубы. Это не была первая ситуация, когда родня Игоря чувствовала себя вправе заезжать без всякого предупреждения. Бах — и вот они уже у тебя на пороге, как будто это их дом. Как будто не чужие люди, а родня, к которой можно без всякого стеснения прибежать.
— Мама, дай денег на пиццу! — громко крикнул один из близнецов, влетая на кухню, не обращая внимания на Катю, как на пустое место.
— Катя даст, — улыбнулась Марина, косясь на неё. — Правда, Кать?
Катя выпрямилась, вздохнула, а потом, крепко сжав челюсти, ответила:
— Нет. Не дам.
На кухне повисла гробовая тишина. Нина Петровна и Марина уставились на неё так, словно она только что заявила, что собирается продать дом и уехать в Сибирь.
— Что значит «не дам»? — свекровь сжала губы, едва не подавив гнев. — Ребенок есть хочет, Катя.
— Это ваш ребенок, — спокойно ответила Катя. — И вы пришли без приглашения.
Как будто и не было этих лет жизни вместе. Всё, что теперь важно — она должна кормить, обслуживать, ухаживать за ними, как будто это её долг.
— Катька! — вдруг раздался голос Виктора из комнаты. — А пиво у вас есть?
— Нет, — ответила Катя, не поднимая головы. — И не будет.
В дверь кухни вошел Игорь, и по его лицу было видно, что дома как-то не так. Этот взгляд — взгляд мужа, который чувствует, что в доме загорелся пожар, но ещё не знает, кто его разжигал.
— Что за шум? — спросил он, оглядывая всех.
— Твоя жена, — начала Нина Петровна, её голос дрожал от волнения, — отказывается кормить родню!
Игорь оглядел Катю, в его глазах мелькнуло беспокойство, но он тут же попробовал взять ситуацию под контроль.
— Милая, ну что тебе стоит… — начал он, но Катя его перебила, не дав закончить.
— Нет, Игорь, — сказала она, тихо, но твёрдо. — Я устала от этого. От постоянных незваных гостей, от того, что приходится всё бросать и обслуживать твою родню, как будто у меня нет своей жизни.
— Но это же семья! — возмутился он, не понимая, как это — не всегда быть готовым обслуживать всех подряд.
— Семья? — Катя скрестила руки на груди и посмотрела на него с таким взглядом, что тот замолчал. — Тогда почему они не уважают наше личное пространство? Почему приходят без предупреждения?
— Потому что имеем право! — вставила Марина, приподняв подбородок. — Мы не чужие люди!
— Вот именно, — кивнула Нина Петровна, усмехаясь в свою очередь. — В семье не должно быть таких церемоний.
— В моей семье, — тихо, но с таким весом произнесла Катя, что все замолкли, — принято уважать друг друга.
Игорь раздражённо махнул рукой, как будто всё, что говорила Катя, было неважным.
— Опять ты со своими правилами! Катя, нельзя быть такой эгоисткой! Тебе что, только тишина нужна? Ты разве не понимаешь, что это родные люди?
Катя отступила на шаг, её грудь тяжело поднималась от волнения.
— Эгоисткой? — повторила она с горечью, пытаясь подавить слёзы, которые внезапно вспыхнули в глазах. — То есть я эгоистка, потому что хочу хотя бы иногда побыть в тишине в собственном доме? Это что, слишком много для меня?
— Вот! — торжествующе воскликнула Нина Петровна, перехватив момент. — Слышишь, Игорь? Для неё важнее тишина, чем семья!
Близнецы, как всегда, влетели в кухню, не замечая ничего вокруг. Вопли, как всегда, как шторм, не успели оглянуться — и вот уже чашка с подарком на дне, осколки, блеск.
— Дети, осторожнее! — флегматично крикнула Марина, даже не пошевелившимся на месте.
Катя скрипнула зубами, подняв взгляд на поредевшие осколки.
— Это была моя любимая чашка, — сказала она тихо, будто это стоило тысячи слов. — Подарок мамы.
— Подумаешь, чашка! — фыркнула Марина, не замечая. — Купишь новую.
Катя, поворачиваясь к Игорю, посмотрела ему прямо в глаза, будто и не было этих лет совместной жизни.
— Игорь, я больше так не могу. Или ты начнешь уважать мои границы, или… — она не закончила, но все поняли.
— Или что? — прищурился Игорь, теряя терпение.
— Или нам придется серьезно поговорить о нашем браке, — добавила Катя, и эти слова как-то особенно прозвучали в пустой кухне.
Тишина. Даже близнецы как-то притихли, понимая, что это не просто так.
— Ты что, угрожаешь моему сыну? — разгоряченная Нина Петровна вскочила, готовая к борьбе.
— Нет, — сказала Катя, как всегда, спокойно. — Я просто говорю, что устала быть бесплатной гостиницей и рестораном для всей вашей семьи.
— Какая неблагодарная! — возмущенно всплеснула руками свекровь, сжимая губы. — Мы с вами всю душу, а она…
— Всей душой? — перебила Катя. — Вы хоть раз спросили, удобно ли мне принимать гостей? Может, у меня работа, дедлайны, важные дела?
— Работа важнее семьи? — вступила в разговор Марина, словно готовая дать урок жизни. — Вот я вообще не работаю, сижу дома с детьми…
— И прекрасно, — кивнула Катя. — Это твой выбор. А я выбрала карьеру. И хочу иметь возможность спокойно работать дома.
Нина Петровна вздохнула, закатила глаза, бросив взгляд на Игоря.
— Игорь! — воскликнула свекровь. — Скажи ей! Объясни, как должна вести себя нормальная жена!
Игорь снова перевел взгляд с матери на жену, замешкавшись, не зная, с кем быть в этот раз.
— Катя, может, не стоит так резко… — пробормотал он.
— Стоит, — ответила Катя, сдерживаясь, но не давая ни малейшего шанса на компромисс. — Я больше не буду молчать. Либо вы начинаете уважать мои границы, либо…
— Вот именно что либо! — рявкнул Игорь, глаза его засветились от раздражения. — Достала со своими правилами! Может, тебе стоит подумать, что ты не одна живешь в этом мире?
— Я не одна, — сказала Катя, стиснув зубы, — но это не значит, что я должна жертвовать своим комфортом ради прихотей твоей семьи.
— Прихотей? — задохнулась от возмущения Нина Петровна, как будто её только что ударили. — Ты слышал, сынок? Для неё наша любовь — это прихоти!
Катя опустилась на стул, как будто совсем устала от этого театра.
— Знаете что? Делайте, что хотите. Я ухожу в спальню работать. А вы… развлекайтесь, — сказала она, откидывая волосы, будто ничего не произошло.
— Как это уходишь? — возмутилась Марина, с глазами, полными недоумения. — А ужин?
— Закажите доставку, — бросила Катя через плечо. — За свой счет.
Игорь схватил её за руку, как будто в этот момент она должна была сдаться.
— Никуда ты не пойдешь! Хватит этих капризов!
Катя медленно посмотрела на его руку, сжимающую её запястье. В глазах не было страха, только стойкость.
— Убери руку, — сказала она холодно. — Мне не приятно.
— А то что? — Игорь нахмурился, готовый к ссоре.
— А то я вызову полицию, — спокойно ответила Катя, как будто это было решено давно. — И не только из-за того, что ты применяешь силу, но и из-за незаконного проникновения посторонних в мою квартиру.
— В твою квартиру? — переспросил Игорь, как будто это был какой-то страшный обман.
— Мы же женаты! — почти схватил её за плечи.
— Но квартира оформлена на меня, — напомнила Катя, не отводя взгляда. — И я имею право решать, кто здесь будет находиться.
Игорь отдернул руку, выпуская её, как будто ничего не произошло.
— Ты серьёзно готова полицию на родню вызвать? — его голос был почти насмешливым, но в глазах всё равно был какой-то страх.
Катя не торопилась отвечать. Подняла взгляд на его ошарашенное лицо, как будто всю жизнь знала, что такие разговоры неизбежны.
— А вы серьёзно считаете нормальным вот так нарушать моё пространство? — парировала она.
Нина Петровна молча схватила свою сумку. Слишком много молчания в её взгляде.
— Пойдёмте, дети. Нас здесь явно не хотят видеть, — голос был ровный, но ледяной. Признание поражения, но без малейшего намёка на уступки.
— Но мам… — попыталась вмешаться Марина, но свекровь перебила её с такой решимостью, что даже собственные дети поддались.
— Я сказала, пойдёмте! — её жест был окончательным. — Раз уж невестка выгоняет нас на улицу…
Катя молчала. Она просто смотрела на то, как родственники собираются, как близнецы капризничают, как Виктор угрюмым взглядом выключает телевизор. Она всё это видела — старую привычку и безнаказанность, которая раздражала, но не давала ей права говорить.
Когда дверь закрылась, Игорь обернулся к ней, его лицо было залито разочарованием, как будто это был конец света.
— Довольна? Унизила мою семью, опозорила меня…
— Нет, Игорь, — Катя покачала головой, и в её голосе была простая правда. — Это ты унижаешь меня, позволяя своей семье относиться ко мне как к прислуге.
Игорь ушёл, хлопнув дверью так сильно, что даже стены дрогнули. Катя осталась одна, зная, что он вернётся, но не извинится. Ночью она слышала, как он вернулся, как возился с ключами. Алкогольом от него пахло — это уже было понятно без слов.
Утром, когда Катя проснулась от звонка, её подруга Таня, как всегда, успела донести до неё новости.
— Катюш, ты в порядке? — голос Танин был тревожным, как всегда, когда происходили какие-то перемены.
— А что случилось? — Катя сразу поняла, что что-то не так.
— Да тут такое… — Таня замялась, как всегда в таких случаях. — В общем, твоя свекровь всех обзванивает, рассказывает, какая ты ужасная жена и хозяйка.
Катя усмехнулась, но не радостно, а с каким-то грустным сарказмом.
— Пусть рассказывает. Я больше не собираюсь «плясать под их дудку». Это их дело. Но я не буду молчать.
Игорь не разговаривал с ней несколько дней. Он ходил мрачный, словно что-то внутри него было сломано. На её вопросы отвечал с ехидной улыбкой, но ни одно слово не было искренним. И всё-таки, как в жизни всегда бывает, что-то неожиданное произошло.
В субботу утром раздался звонок в дверь. Когда Катя открыла, на пороге стоял Павел, двоюродный брат Игоря. Он выглядел смущённым, словно не знал, что вообще делать в этой ситуации.
— Катя, можно с тобой поговорить? — его голос был робким, как у человека, который только что понял, что зашёл слишком далеко.
— Знаешь, я хотел извиниться. Мы действительно слишком бесцеремонно себя вели, — он чуть покраснел, но всё-таки продолжил. — И… ты права насчёт уважения.
Катя удивлённо посмотрела на него. Она ещё не привыкла к таким словам от тех, кто всегда был на стороне семьи.
— Что заставило тебя это понять? — она не удержалась от вопроса.
— Моя девушка, — Павел улыбнулся, и в его глазах было что-то, что Катя раньше не замечала в нём. — Она тоже всегда говорит о границах. Я раньше не понимал, а теперь…
Этот момент стал поворотным. Он был как маленькое, но мощное озарение. Даже в самых простых вещах можно научиться чему-то важному.
Вечером того дня Игорь, впервые за неделю, подошёл к ней. Сел рядом. В его взгляде было что-то новое, что-то искреннее.
— Я говорил с братом, — его голос был тихим, даже как-то виноватым. — Он рассказал о вашем разговоре.
— И что ты думаешь? — спросила Катя, не понимая, какой ответ она хочет услышать.
— Думаю, что я был идиотом, — вздохнул Игорь. — Просто… я всегда жил в большой семье. Привык, что все друг другу помогают, приходят без спроса…
— Я не против помогать, — мягко сказала Катя. — Но я против того, чтобы моим домом распоряжались без моего согласия.
На следующий день Игорь поехал к матери. Вернулся с тяжёлым взглядом.
— Мама не понимает, — сказал он, и в его голосе сквозила усталость. — Говорит, что ты меня настраиваешь против семьи.
Катя молча посмотрела на него.
— А ты что думаешь? — её голос был ровным.
— Думаю, что больше не позволю им вторгаться в нашу жизнь без приглашения, — его решимость была непоколебимой. Он сам себя удивил.
Это решение далось Игорю нелегко. Нина Петровна устроила истерику, Марина обвиняла брата в предательстве. Но Игорь был твёрд.
— Мама, или вы уважаете наши правила, или видимся только по праздникам.
Прошло несколько месяцев. И жизнь потихоньку начала наладиться. Родственники больше не появлялись без предупреждения. Если хотели приехать — звонили заранее, и всё было по-другому.
Однажды вечером, когда тишина в доме стала настолько редкой, что Катя даже не могла поверить, что она действительно существует, Игорь сказал:
— Знаешь, я только сейчас понял, как хорошо иногда побыть вдвоём.
Катя улыбнулась, но в её глазах была лёгкая ирония.
— Правда? А как же семейные ценности?
— Мы и есть семья, — сказал Игорь серьёзно. — И наше спокойствие важнее, чем чьи-то прихоти.
Нина Петровна всё ещё дулась, но понемногу начала принимать новые правила. Особенно после того, как Катя и Игорь устроили чудесный семейный праздник — с приглашениями, красивой сервировкой, вкусным ужином. Игорь не мог не заметить, как всё стало проще и лучше, когда всё было заранее согласовано.
— Видишь, мама, — сказал он в тот вечер, — когда всё заранее оговорено, получается гораздо лучше.
Катя научилась отстаивать свои права, а Игорь — уважать желания жены. Их брак стал крепче, потому что теперь они действительно были семьёй, с общими правилами и взаимным уважением.
А разбитую чашку Игорь заменил новой — точно такой же, как была у Кати. Он искал её долго, и этот маленький жест показал ей, что он действительно изменился.
— Знаешь, что самое важное? — сказала как-то Катя подруге. — Не сами правила, а то, что тебя слышат и понимают.
Таня улыбнулась.
— А твоя свекровь?
— Всё ещё считает меня злодейкой, — Катя рассмеялась. — Но теперь хотя бы звонит перед визитом. И это уже победа.
