— Может, я ей ….? — усмехнулся Никита, — раз уж ты, братец, жену свою приструнить не можешь. Она в мою сторону почему рот открывает? Да именно мне вы всем обязаны! Это я тебе, тряпка, работу дал. Если бы не я, ты бы, Гришка, на помойке вместе с детьми жил бы.
Я была намерена во что бы то ни стало избавиться от назойливого «гостя». Мужа я трясла с утра:
— Гриш, мне это надоело уже так, что просто не передать словами! Или ты сам поговоришь со своим обозревшим в край братцем, или это сделаю я! — меня уже реально трясло от гнева.
— Юль, ну не заводись… Ты же знаешь, как Никите трудно сейчас… — супруг попытался сделать глаза олененка Бэмби из популярного диснеевского мультфильма, чем только разозлил меня еще сильнее.
— Он живет в нашей квартире, он ест за наш счет, я на него стираю, так еще и денег постоянно просит! — орала я, размахивая полотенцем.
— Это временно.
— Это временно уже полгода! Сколько еще это будет продолжаться, м? Я тебе мать Тереза что ли, всех сирых и убогих обстирывать и кормить?
Муж тяжело вздохнул:
— Я поговорю с ним. Обещаю.
— Сделай милость, или с ним поговорю я. И разговор у нас будет короткий, я тебе гарантирую!
Этот скандал назревал давно.
Все началось полгода назад, когда старший брат моего мужа Никита попросил пожить у нас. Нет, не даром. Сначала он помог моему супругу, а потом попросил об ответной услуге.
***
Мы тогда только поженились с Гришей. У меня была дочка от первого брака, трехлетка. Отношения с ребенком у нового супруга сложились замечательные, ко мне Гриша тоже относился внимательно, и я считала, что мне повезло. Почти сразу забеременела вторым сынишкой, родился Вася. Мы прозвали его Васильком за синие глазки, которые и после трех лет остались удивительного красивого цвета полевых цветов, что так любят расти во ржи.
В остальном было все как у всех — копили на первый взнос, на ипотеку. Пока жили на съемном, хоть мои родители и звали нас в свою просторную трешку.
— Чего вы деньги чужому дяде платите? — возмущался отец, — Чего вам у нас не живётся? Места хватает, две свободных комнаты! Вам отдельная будет, и внукам — соседняя. Дочка, но ведь так будет удобнее! Мать поможет когда-никогда. Да и ты, если что случится, её подстрахуешь. Большой общиной жить проще, друг другу помогать станем. И дело у вас со сбережениями быстрее пойдёт — больше откладывать получится.
Честно сказать, предложение папы меня заинтересовало. Я тоже, как и он, видела довольно-таки много плюсов в совместном проживании. У нас бы с Гришей появилось больше свободного времени. Мои мама и папа охотно вечерами бы занимались дочерью и сыном, а мы могли бы почаще выбираться в кино или театр. Это во-первых. Во-вторых, получалось бы существенно сэкономить. Если переехать к родителям, то снимать квартиру больше не придётся. И эти деньги мы могли бы откладывать и намного быстрее накопить на первоначальный взнос. В-третьих, папа был прав. Мы с мамой просто подменяли бы друг друга, я не так бы уставала.
К Грише с предложением переехать подкатилась, но он его сразу же отверг.
— Нет, это неудобно. Я не хочу тёщу и тестя стеснять, — объяснил мне муж, — как-то это неправильно. Мы — взрослые люди, уже давно состоявшиеся, и будем жить, как студенты, у родителей? Надо мной друзья смеяться будут, если узнают! Давай останемся тут? Привыкли уже ведь, обжились. Да не так долго терпеть осталось. Годик-полтора, и собственную квартиру приобретём.
Немного подумав с мужем, я всё же согласилась. Пора уже давно жить самостоятельно. Я должна родителям помогать, а не они мне. Надо сказать, что у Гриши отношения с тещей и тестем сложились теплые. Мама моя ласково называла Гришку «сыночком», и папа его сразу принял. Я со свекровью, кстати, тоже подружилась.
Ирина Дмитриевна была женщиной строгой, волевой, но справедливой. Я ей нравилась, но в нашу с супругом жизнь она не лезла. Сыновей она подняла одна — ее супруга не стало очень рано, и свекровь осталась с малышами на руках. Разница у Гриши и Никиты была всего четыре года.
Григорий вырос рассудительным, спокойным. А вот Никита был шебутной, вечно с какими-то идеями, но зато имел предпринимательскую жилку. Он и основал в итоге свою мастерскую, куда втянул работать моего супруга.
На самом деле я ему была благодарна. Никита со своим предложением подвернулся очень вовремя. Мы тогда сильно нуждались в деньгах. У Гриши проблемы с работой начались за пару месяцев до рождения младшего сына. Он как-то пришёл с работы и мне заявил:
— Что-то мне не нравится отношение начальства к нам, сотрудникам.
— В каком смысле? — не поняла я, — Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, — протянул Гриша, — в последнее время шеф всё чаще и чаще позволяет себе указывать нам на наше место. Если у какого-то сотрудника возникает претензия —любая, причём — начальник ему говорит: «Не устраивает — выметайся. Тебя здесь никто не держит. Ты официально не оформлен». Вот недавно Димка пожаловался на кресло. Говорит, что оно вот-вот развалится. Он несколько раз болтики подкручивал, но это не спасает — кресло всё расхлябанное. Просто попросил выдать ему хотя бы стул, чтобы можно было спокойно работать за компьютером. Шеф взбеленился, разорался и выдал гневную тираду о том, что мы в его компании — никто.
— Вот это и плохо, — согласилась я с мужем, — у вас нет никакой гарантии. Вы и правда законом не защищены. У него хотя бы компания-то зарегистрирована или он услуги населению в черную оказывает?
— Не знаю, — пожал плечами Григорий, — в любом случае, нужно как-то подстраховаться. Новое место, что ли, начать искать?
Гриша потерял работу практически сразу после рождения Василька. Его просто выставили на улицу, так даже ничего и не заплатив, потому что контора все-таки была неофициальной. Я тогда была в отчаянии — двое маленьких детей, оплата за аренду, пустой холодильник… Не дай бог такое ни одной женщине пережить!
А дела у Никиты быстро пошли в гору. Он быстро оброс клиентами, стал брать много заказов. Гришка стеснялся просить у брата помощи, но он ее предложил сам. Приехал как-то и заявил:
— Я один не справляюсь, мне толковый зам нужен. Пойдёшь? Тебе я полностью доверяю, поэтому часть работы с великим удовольствием отдам. Деньгами не обижу, по этому поводу даже не переживай!
Конечно, Гришка согласился. А куда нам было деваться? В коллектив он влился быстро, со всеми мужиками общий язык нашёл. Несколько месяцев отработал, дела у нас наладились, а потом уже муж ко мне обратился с просьбой.
— Золотце, у Никиты большие проблемы сейчас…
— Какие? — испугалась я.
— Да с жильём. Что-то у него с квартирой не ладится, перекантоваться негде. Может быть, он немного поживёт у нас? Дочку к нам заберём, а ему пока детскую отдадим. Ты не переживай, это ненадолго. Как только решит свои жилищные проблемы, тут же от нас съедет.
— Гриш, это обязательно? — спросила я, — Как мы вчетвером в одной комнате?
— Я брату обязан, — объяснил мне муж, — если бы не он, я, наверное, бы до сих пор сидел без работы. Не могу я ему отказать, понимаешь?
В итоге за подаренную работу с неплохой оплатой Никита напросился жить к нам. Мы отказать не могли, так как и правда считали себя обязанными. Это было бы черной неблагодарностью.
Свекровь, кстати, нашего решения не одобрила. Когда она узнала, что Никита переехал к нам, сказала:
— Зря!
Я не поняла почему, но потом жизнь все расставила на свои места и то слово свекрови мне вспоминалось частенько.
***
Поначалу все было хорошо. Я сидела в декрете с малышом, готовила на мужа и деверя, на детей и себя. Убиралась, водила старшую дочку в детский сад, гуляла с Васей на площадке у дома. Мы снимали квартиру в новостройке, тут было много молодых семей с ребятишками, и песочница всегда была полна веселых карапузов с совочками и ведерками.
Но где-то спустя месяца полтора после вынужденного «пополнения» нашего семейства Никита стал вести себя как хозяин жизни. В мастерской практически не появлялся — разве что выручку забрать. Кстати, штат он сократил, трех прекрасных мастеров уволил, все взвалил на Гришку. А заказы продолжал брать в прежнем объеме.
— Кризис, брат, — объяснял Никита Грише, — не могу я пока нескольким мебельщикам платить. Долги у меня кое-какие по бизнесу появились, я ведь деньги на раскрутку одалживал у знакомых. Обговаривали один срок, теперь им срочно сумма эта понадобилась. В общем, туго пока!
Дома со мной Никита тоже вел себя как барин-самодур. Разбрасывал всюду свои носки, требовал, чтобы я на него стирала, постоянно критиковал.
— Это что, борщ? Я уже до дна добрался, а с мясом так и не встретился! — говорил Никита.
— Никит, мы не настолько много зарабатываем, чтобы каждый день съедать по бараньей ноге, ты не находишь? — с сарказмом отвечала я.
— А может, ты просто деньги тратить не умеешь? Опять новый тюбик шампуня в ванной стоит. Куда столько?
— Так у меня закончился, я купила его со своих декретных выплат.
— Старый водой разбавь, на дольше хватит! — поучительно заявил мне деверь.
Хотелось глаза закатить.
— Учту. — сухо отозвалась я.
— И вообще, зачем столько фруктов? Что за баран в нашей семье столько травы ест? — не унимался Никита.
— Дети любят, я покупаю. Это на деньги, которые сбросила для внуков бабушка, если что.
— Вот и потратила бы их на мясо, а не на эту пластмассу!
На этот раз я просто промолчала. Я вообще была человеком неконфликтным, и ссор старалась избегать. Но кому будет лучше, если дом станут сотрясать бесконечные скандалы и крики? Уж точно не моим маленьким детям.
— Гриш, твой брат становится невыносимым. — жаловалась я мужу.
— Но благодаря ему, я работу имею.
— Может, поискать что-то кроме нее? Ну с ним правда невозможно уживаться, я устала, у меня нервы сдают. Так и хочется высказать о его поведении все, что я думаю. А накипело у меня порядочно.
Обычно Гриша на мои жалобы просто отмалчивался. Меня это обижало и раздражало, и я понимала, что долго так просто не выдержу.
Потом больше — Никита стал позволять себе приходить за полночь и выпившим. Дети, к счастью, уже спали, но иногда он так шумел, падая в коридоре и ругаясь на пуфик, что будил Васю, и тот потом долго хныкал у меня на руках.
Продукты Никита перестал покупать в дом совсем. Как-то порвал мишку дочери, и я едва успокоила ту, купив ей нового. Зачем дядюшка Оксанки это сделал, он не мог объяснить вразумительно.
— Гриш, это уже все границы переходит! Я за детей боюсь. Твой брат…
— Юль, ну, потерпи немного.
— Ищи другую работу, я терпела уже достаточно!
— Что тебя опять выбесило, я не пойму?
— Я приготовила котлеты на всех, с макаронами. И что ты думаешь? Котлеты съел твой братец, а нам оставил пустую «паутинку»!
— Ну, это ведь не конец света, правда?
— А что конец света? В том месяце он ни копейки на аренду не вложился, в ванне моется по два часа, и все со включенной водой. Тебя самого не достало?
— Я просто не могу выставить его на улицу! — оправдывался муж.
Я снова и снова собирала разбросанные по всему дому грязные носки деверя, ругаясь про себя. Нужно было еще успеть сбегать в магазин, купить сосисок хотя бы. Денег в кошельке оставалось впритык, а нам еще жить и жить. Свое дело — это хорошо, но оно порой штука очень и очень нестабильная.
***
Воскресное утро большого, между прочим, религиозного праздника началось со скандала. Никита, проспавшись после очередного загула, вышел на кухню и с претензией в голосе мне заявил:
— Мне нечего надеть! Все вещи, оказывается, покоятся в корзине для грязного белья. Мне нужно по делам отъехать, предлагаешь в шортах, в которых я сплю, на улицу идти?
Я вскинула бровь. Мне порядком надоели бесконечные нападки деверя. И если раньше я молчала, старалась сглаживать углы, то сегодня разозлилась, поэтому прямо спросила:
— Какое отношение твоё грязное бельё имеет ко мне? Ты прекрасно знаешь, где стоит стиральная машина, где лежит порошок. Закинул шмотки, включил автомат, дождался, пока закончится цикл, бельё развесил. Это просто, Никита.
— Я? Стирать? Да что ты! — хмыкнул братец Гришки, — Об этом не может быть и речи! Юлька, ты же мужу, детям стираешь? Неужели так тяжело и моё ополоснуть? Специально бельё сортируешь, моё откладываешь, что ли?
— Слушай, Никита, я тебе не домработница, обслуживать тебя я не нанималась. И так прочно угнездился на моей шее! Я на тебя готовлю, я убираю в комнате, в которой ты живёшь. Что ещё тебе надо? Стирать портки, и, извини меня, исподнее, я не обязана! Руки есть? Вот сам себя и обслуживай!
— Ну-ну, — протянул Никита, — обязательно Гришке наш с тобой разговор в деталях передам, пусть меры примет. А то что-то ты, невестушка дорогая, зажралась. На всем готовом живёшь, ещё и права качаешь!
Никита вышел из кухни, а я со зла швырнула поварёшку на пол. Господи, как он мне надоел! Пусть муж ищет другую работу и со спокойной совестью выгоняет этого приживалу из нашего дома. Ну сколько можно, в конце концов? Если он помог Григорию с работой, то мы теперь по гроб жизни ему должны быть обязаны?
Сделав несколько глубоких вдохов, я успокоилась, решила, что вечером обязательно переговорю с мужем и всё про Никиту расскажу. Хлопнула дверь — деверь куда-то смылся. Я вспомнила, что молоко закончилось и стала собираться в магазин. Первым делом наспех одела себя, накинула весеннюю бирюзовую курточку на Васю. Решила, что заодно и прогуляю ребенка.
На кассе стояла огромная очередь. Я успела запариться в осенней куртке, и сын тоже капризничал.
— Можете оплачивать. У вас наличные? — предварительно озвучив сумму, поинтересовалась молодая кассир примерно моих лет.
— Да, сейчас.
— Чек нужен, пакет?
— Нет… Да что же это такое!
Я с трудом извлекла массивный кошелек из сумки — он прятался за плюшевой уточкой Васи, бутылочкой с водой и пакетом разломанного на кусочки галетного печенья, которое я всегда носила в качестве перекуса детям.
Открыла кошелек, и обомлела — там было пусто. Пять рублей вместо двух тысяч, которые я точно помню, что клала туда еще вчера, рассчитывая купить продукты. Их принес мне муж, попросив максимально растянуть, так как до конца недели больше денег взять было неоткуда.
В нашей квартире никого не бывало, кроме нас с мужем, детей и его брата. Оксана и Васечка были еще слишком малы, чтоб понимать ценность денег, а вот Никита… Сомнений не было, что это он осмелился на подлый поступок.
Краснея от стыда, я попросила отменить мои покупки, вцепилась в коляску и пулей выскочила из магазина.
***
Дома на диване лежал Никита с пачкой чипсов и банкой кока-колы.
— Это ты взял деньги у меня из кошелька? — прямо спросила я у деверя.
— Я. И что? Вы мне должны вообще-то с братом. Еще спасибо сказать должны. Там и было-то две тысячи жалких!
— Эти две «жалких тысячи» были нам на завтрак, обед и ужин на три дня, Никита! А теперь ты соберешь свои вещи, и покатишься отсюда к чертовой матери! И чтобы я тебя больше, поганца, никогда не видела!
В этот момент домой вернулся мой муж.
— Гриша, он взял деньги из моего кошелька, и ведет себя так, словно все в порядке вещей! — сразу же заявила я мужу.
— Братан, скажи своей, чтоб рот закрыла. Распустил жену! Место свое забыла, гавкает на меня еще. Сам не приструнишь — я помогу, — развязано сказал Никита.
Муж молчал, и меня окончательно прорвало.
— Или ты выматываешься отсюда, или я звоню в полицию сию же минуту. И с тобой поговорят уже по-другому.
Брат мужа посмотрел на меня мутными глазами. Ну, понятно все… Опять!
На Никиту все-таки угроза подействовала. Он уронил пачку чипсов на палас, просыпав половину, и пошатываясь, пошел. Я удивилась — меня не было дома всего полтора часа, а он уже успел надраться?
— Да пожалуйста, барыня нашлась тут! Уйду. Еще приползете, будете ноги мыть и воду пить. И чтобы ноги твоей, Гриша, в мастерской не было! Уяснил, подкаблучник?
Когда ушел деверь, муж посмотрел на меня:
— А жить теперь на что будем?
— А что, другой работы в городе нет? Да хоть бы и фуры с арбузами, пока сезон, иди на зеленый рынок разгружай. Перебьемся! Но «это» я больше терпеть у себя дома и рядом со своими детьми не стану! А если ты не согласен — чемодан-дверь-пошел вслед за братцем! — высказала я.
В присутствии детей я редко позволяю себе повышать голос. Вася испугался и зарыдал. Желая успокоить перепуганного малыша, подхватила его на руки, и заворковала, утешая:
— Ты не бойся, все! Теперь дядя Никита нас больше беспокоить не будет.
Я ушла в спальню, а Гриша так и остался стоять в прихожей.
***
Вечером я присела напротив мужа, который пил чай.
— И что ты решил?
— В каком смысле?
— Отправишься за братцем, или найдешь работу и будешь думать, как лучше для твоей семьи, м?
— Юль, не начинай. Я с вами останусь.
— Тогда запомни. Я — твоя жена, ты обязан быть на моей стороне, когда меня обижают.
— Запомню.
К чести моего мужа, он и правда запомнил тот урок. Когда Никита проспался, он попытался со скандалом снова завалиться к нам. Но на этот раз с ним ругалась уже не я, на защиту меня и детей встал обычно тихий и спокойный Гриша. Он долго что-то объяснял брату, Никита после долго орал и осыпал Гришу проклятьями. Но ушел.
Я пошла к родителям. Да, муж обычно мне не разрешал клянчить деньги у мамы с папой, но выхода особого не была. Мама, когда узнала о событиях последних нескольких месяцев, поохала и тут же выдала мне на руки сумму, которой хватило и на оплату аренды, и на питание нашей большой семьи.
Гриша сумел найти работу в строительной фирме, которая как раз начала очередной новострой не далеко от дома, где мы снимали квартиру. Через полгода мы сумели купить собственную двушку, и перебрались с дочкой и сыном туда. Про Никиту больше не вспоминали, да и он пропал с радаров. Мастерская прогорела, сам Никита, по словам свекрови, пытался открыть что-то еще, но в итоге остался в долгах, как в шелках. Теперь за ним вели охоту приставы, брат мужа скрывался от закона, но я была уверена, что рано или поздно его бы поймали.
А я радовалась, что мы успели вовремя расстаться, и он не втянул моего мужа ни в какой опасный переплет. Гриша был совсем не похожим на своего старшего брата, и даже свекровь своего первого сынулю не жаловала, считая его беспутным и слишком авантюрным.
Вася пошел в детский садик, легко там адаптировался, а я, наконец, сумела вернуться на работу, в школу. Там я преподавала химию в старших классах. Взяла сразу две ставки, так что теперь наша молодая семья финансово была уже более защищена, чем когда рассчитывать приходилось на одного Гришу. Мы даже смогли обустроить, наконец, очень красивую детскую, в которую даже шведскую стенку поставили. Дети были в восторге.
Мы с мужем тоже были довольны, и после того, как попрощались с Никитой, повода для ссор в нашей семье не осталось. Порой испытания являются проверкой, которая только укрепляет брак. Иногда и разрушает, конечно, но в нашем случае трудности стали крепким «цементом».
