Анна Павловна вынесла плетёное кресло на террасу и поставила его так, чтобы видеть закат. В стакане дымился свежезаваренный чай с мятой, на коленях лежала раскрытая книга. Идеальный вечер на даче — то, ради чего она копила силы всю рабочую неделю в городе.
Со стороны соседнего участка, пустовавшего последние три года, вдруг донёсся звук подъезжающей машины. Анна Павловна прислушалась. Хлопнули дверцы — одна, вторая, третья. Послышались громкие голоса, смех, лай собаки. Она вздохнула. Похоже, у неё появились соседи.
— Куда эту коробку? — крикнул мужской голос так отчётливо, словно говорил с её террасы.
— Вань, да ставь пока где стоит, потом разберёмся! — отозвалась женщина. — Лёша, не трогай качели, они сейчас рухнут! Костя, помоги сумки занести! И выключи эту музыку!
Музыка, доносившаяся из машины, стихла
Но тишина длилась недолго — теперь с соседнего участка гремели голоса, стучали молотком, что-то передвигали. Анна Павловна захлопнула книгу. О спокойном вечере можно было забыть.
К полуночи голоса стихли, но утром всё началось по новой. Анна Павловна проснулась от грохота. Кто-то двигал мебель по деревянному полу соседнего дома. Она взглянула на часы — 7:30 утра. В субботу.
— Вроде приличные люди, — пробормотала она, натягивая халат и спускаясь на кухню.
Из окна кухни был виден соседний участок. Теперь она могла разглядеть своих новых соседей: мужчина лет сорока с животиком устанавливал мангал, двое мальчишек-подростков носились с футбольным мячом, а женщина с ярко-рыжими волосами развешивала бельё.
Большая немецкая овчарка металась по участку, истошно лая на всё подряд. Анна Павловна вздохнула и принялась готовить завтрак, стараясь не обращать внимания на шум. В конце концов, у неё здесь почти рай — шесть соток, засаженных сиренью и яблонями, уютный домик, унаследованный от родителей, тишина и покой. Точнее, тишина и покой были до вчерашнего дня.
«Ничего, — подумала она, — может, они на выходные приехали».
В обед шум только усилился. К соседям приехали гости — ещё две машины, ещё голоса, ещё музыка. Анна Павловна полола клубнику, постоянно отвлекаясь на взрывы хохота и крики с соседнего участка. Терпение лопнуло, когда футбольный мяч перелетел через забор и приземлился прямо на её любимые пионы.
— Извините! — крикнул мальчишка, перегнувшись через забор. — Можно забрать?Анна Павловна молча подняла мяч и перекинула его обратно. Мальчик поймал, виновато улыбнулся и исчез. «Нужно поговорить с родителями, — решила Анна Павловна. — Иначе это будет невыносимо».
Она дождалась, когда стихнут голоса гостей, и вечером решительно направилась к калитке соседей. Постучала.
Через минуту перед ней предстала рыжеволосая хозяйка — загорелая, с ямочками на щеках, в ярком сарафане
— Здравствуйте! — радостно воскликнула она. — А мы вас ещё не видели! Я Светлана, а вы наша соседка, да?
— Анна Павловна, — сухо представилась она. — Я хотела поговорить о шуме.
Светлана недоумённо приподняла брови.
— О шуме? Разве мы шумим? — она искренне удивилась. — Просто отдыхаем, как все на даче.
— Понимаете, — Анна Павловна старалась говорить спокойно, — у нас тут тихий посёлок. Многие приезжают отдохнуть от городского шума. И когда с утра до ночи гремит музыка, кричат дети, лает собака…
— А что нам, шёпотом разговаривать? У нас семья, дети, собака. Мы купили дачу, чтобы отдыхать, а не в библиотеке сидеть.
Анна Павловна почувствовала, как внутри закипает раздражение.
— Я не прошу вас шептать. Просто, может быть, музыку сделать потише? И детям объяснить, что мячом не стоит играть там, где он может перелететь забор?
Светлана сложила руки на груди.
— Послушайте, мы только-только заехали. Дети рады вырваться из города. Заведите своих, тогда поймёте. А сейчас извините, у меня ужин остывает.
Она вежливо, но твердо закрыла калитку. Анна Павловна осталась стоять, ошеломлённая таким отпором. «Заведите своих детей». Эти слова больно кольнули — бестактные, необдуманные, попавшие прямо в душу.
Вернувшись домой, Анна Павловна сварила себе крепкий кофе и села у окна. За двадцать лет жизни в этом дачном посёлке соседи у неё менялись трижды, и все были пожилыми, тихими людьми. А теперь приходилось привыкать к новой реальности.
Она взглянула на фотографию на столе — она и Сергей на фоне этого самого дома, молодые, счастливые. Двадцать пять лет назад. Они приезжали сюда каждые выходные, строили планы. Мечтали о детях.
Но дети так и не появились — сначала хотели пожить для себя, потом начались проблемы со здоровьем у Анны, а потом Сергей ушёл. «Я хочу нормальную семью, — сказал он, — детей, шум в доме». И ушёл к своей молодой коллеге, которая через год родила ему сына.
С тех пор прошло пятнадцать лет. Анна Павловна привыкла к одиночеству. Выстроила свою жизнь заново — работа в библиотеке, редкие встречи с подругами, книги и, конечно, дача. Здесь она чувствовала себя защищённой. До вчерашнего дня.
Неделя в городе показалась бесконечной. Анна Павловна с тревогой думала о выходных. Что, если соседи снова приедут? Что, если опять будут шуметь до ночи?
Приехав в пятницу вечером, она с облегчением обнаружила, что соседний участок пуст. Значит, у неё есть хотя бы вечер покоя. Она занялась огородом, собрала первую клубнику, помыла окна. Когда стемнело, устроилась на веранде с книгой и чаем.
Тишину нарушил звук подъезжающей машины. «Началось», — с тоской подумала Анна Павловна. И точно — через минуту с соседнего участка донеслись голоса, собачий лай, музыка.
К полуночи она не могла уснуть, ворочаясь под грохот басов и взрывы смеха. В два часа ночи, когда шум наконец стих, Анна Павловна лежала с открытыми глазами, чувствуя, как внутри нарастает глухая злость.
Утром она проснулась уставшей. С кухни доносился запах горелого — сосед уже растапливал мангал. Во дворе вопили дети, гремела музыка, лаяла собака. Анна Павловна заварила чай и вышла на крыльцо, пытаясь успокоиться. «Нужно было сразу обращаться в правление посёлка, — подумала она. — А теперь придётся терпеть».
Вдруг калитка распахнулась, и на участок влетел мяч, а следом за ним один из соседских мальчишек. Без стука, без спроса — просто перемахнул через невысокий забор.
— Стоять! — рявкнула Анна Павловна, удивив саму себя. — Ты что себе позволяешь?
Мальчик, лет двенадцати, застыл с виноватым видом:
— Извините, тётя, я за мячом…
— А постучать? Спросить разрешения? — Анна Павловна подошла ближе. — Это частная собственность. Ты не можешь врываться сюда когда вздумается.
Мальчик попятился к забору
— Я больше не буду, честно. Просто мяч…
— Лёша! — окликнул его женский голос. — Ты где?
Через минуту у забора появилась Светлана.
— Что происходит? — спросила она, переводя взгляд с сына на соседку.
— Происходит то, что ваш сын без спроса ворвался на мой участок, — отчеканила Анна Павловна. — И это уже не первый мяч, который летит в мой огород.
Светлана вздохнула:
— Лёша, сколько раз тебе говорить — нельзя заходить к людям без разрешения! — она повернулась к Анне Павловне: — Простите его, пожалуйста. Что-то в её голосе, в усталых глазах заставило Анну Павловну смягчиться.
— Ладно, — сказала она, подавая мальчику мяч. — Но в следующий раз сначала постучи.
Лёша кивнул и быстро перелез через забор. Светлана осталась стоять, словно хотела что-то сказать.
— У вас красивые пионы, — произнесла она наконец. — Я всё хотела спросить, что за сорт?
— «Сара Бернар», — ответила Анна Павловна, удивлённая внезапной сменой темы. — Они…
— У нас тоже были такие на старой даче, — перебила Светлана. — До развода. Первый муж её продал, пришлось покупать новую. Попроще, конечно, но зато своя.
Анна Павловна внимательнее присмотрелась к соседке. Под глазами залегли тени, уголки губ опущены. Она выглядела уставшей, несмотря на яркую улыбку.
— Извините за шум, — вдруг сказала Светлана. — Мы правда не привыкли… На старой даче вокруг такие же семьи были, с детьми, все шумели, никто не обращал внимания. А здесь, я понимаю, другая публика.
— Не другая публика, — вздохнула Анна Павловна. — Просто другой ритм жизни.
Они помолчали, глядя друг на друга через забор.
— Хотите чаю? — неожиданно для себя предложила Анна Павловна. — У меня свежая мята.
Светлана растерянно моргнула:
— Правда? А дети… Иван на рыбалку уехал, я одна с мальчишками…
— Зовите и детей, — решительно сказала Анна Павловна. — У меня как раз клубника поспела.
Через полчаса на террасе Анны Павловны сидела Светлана, а мальчики — Лёша и Костя — уплетали клубнику со сметаной в саду под яблоней.
— Я не думала, что мы кому-то мешаем, — говорила Светлана, помешивая чай. Мы еле наскребли на эту дачу, хотелось, чтобы у них было своё место, где можно отдохнуть от городской квартиры.
Анна Павловна слушала, поражаясь тому, как быстро растаяло её раздражение. Перед ней сидела просто уставшая женщина, пытающаяся дать своим детям хорошее лето.
— А почему вы одна? — спросила вдруг Светлана. — Муж не приезжает?
— Я в разводе, — ответила Анна Павловна. — Уже пятнадцать лет.
— И… детей нет?
Она покачала головой
— Нет. Не сложилось.
Они помолчали. С участка доносился смех мальчишек — тихий, приглушённый, словно они старались не шуметь.
— Знаете, — медленно произнесла Светлана, — наверное, мы и правда слишком шумные.
Иван всё время включает музыку, я привыкла перекрикивать шум… Мы постараемся быть потише.
— А может, дело не в этом, — задумчиво сказала Анна Павловна. — Может, мне просто нужно привыкнуть, что рядом теперь живёт семья. Живая, настоящая.
Светлана улыбнулась — впервые без напряжения:
— А может, нам просто нужно найти компромисс? Мы будем следить, чтобы музыка играла не так громко и чтобы дети не залетали к вам без спроса. А вы…
— А я испеку к завтрашнему дню пирог с вишней, — закончила за неё Анна Павловна. — Иван вернётся с рыбалки, приходите все вместе.
Следующий месяц многое изменил в жизни Анны Павловны. Конечно, с соседнего участка по-прежнему доносились голоса и музыка, но теперь это не вызывало у неё таких эмоций. Музыка играла тише, дети старались не кричать рядом с её забором, а собаку на ночь стали забирать в дом.
А ещё Анна Павловна вдруг обнаружила, что ей нравится, когда Светлана забегает на чашку чая, когда мальчишки просят помочь с домашним заданием по литературе, когда Иван приносит свежую рыбу и настаивает, чтобы она взяла половину.
В один из вечеров, сидя на веранде с книгой, она услышала, как на соседнем участке Лёша спорит с братом:
— Тише ты! Анна Павловна уже, наверное, спит!
— Да она не спит, вон свет горит, — ответил Костя.
— Ну и что? Всё равно не надо шуметь. Она хорошая.
Анна Павловна улыбнулась, закрыла книгу и подошла к забору:
— Мальчики, я не сплю. И да, шуметь действительно не стоит, но не из-за меня, а из-за других соседей. Хотите, я вам звёзды покажу? У меня бинокль есть.
Мальчишки с радостью перебрались через забор. Странно, но теперь это не казалось ей вторжением. Скорее, доверием.
Они сидели на террасе с биноклем, и Анна Павловна, удивляясь сама себе, рассказывала им о созвездиях, о том, как её отец когда-то называл их именами и придумывал истории.
— А ваш папа где сейчас? — спросил вдруг Лёша.
— Его уже нет, — ответила Анна Павловна. — И мамы тоже. Я здесь одна.
— Теперь не одна, — серьёзно сказал Костя. — Теперь мы здесь.
Весь посёлок удивлённо наблюдал, как строгая библиотекарша Анна Павловна и её новые соседи превратились в почти одну семью. Мальчишки помогали ей с огородом, она учила их играть в шахматы. Светлана приносила свежую выпечку, а Иван чинил то, до чего у Анны Павловны не доходили руки годами.
Вечерами они часто собирались вместе — то у Светланы на участке, где Иван жарил шашлыки, то у Анны Павловны на веранде.
Соседи теперь называли Анну Павловну «приёмной бабушкой», но она не обижалась. Наоборот, ей нравилось это новое звание.
В один из последних тёплых дней сентября Анна Павловна сидела на веранде, перебирая яблоки для варенья. С соседнего участка доносились голоса — Светлана и Иван что-то обсуждали.
— …но мы же не можем её бросить на зиму одну, — донеслись до неё слова Светланы. — А вдруг что случится?
— Да не заболеет она, — отвечал Иван. — Крепкая ещё.
— Дело не в болезни. Просто… это же неправильно — человек одинок, а мы рядом и могли бы помочь.
Анна Павловна улыбнулась. Она не чувствовала себя одинокой — уже нет.
Калитка скрипнула, и на участок вошла Светлана с подносом, на котором дымились чашки с чаем:
— Можно?
— Конечно, — Анна Павловна подвинула миску с яблоками. — У вас там какой-то серьёзный разговор?
Светлана смутилась:
— Вы слышали? Мы просто… Понимаете, мы думали о зиме. Мальчикам в городе было бы удобнее жить ближе к школе, а наша квартира далековато. И мы подумали… у вас же большая городская квартира, да? Не могли бы вы сдать нам комнату? Мы бы платили, конечно, и помогали по хозяйству.
Анна Павловна замерла. Сдать комнату? В её тихой, размеренной городской жизни?
— Нам неловко просить, — торопливо продолжала Светлана, видя её замешательство. — Но дети так к вам привязались, да и мы… В общем, мы бы не хотели терять связь на зиму.
Анна Павловна подумала о своей просторной трёхкомнатной квартире, где каждый вечер она коротала одна. О том, как здорово было бы слышать голоса мальчишек, обсуждать с Лёшей его школьные сочинения, помогать Косте с математикой.
— Знаете, — сказала она, улыбаясь, — я, пожалуй, не буду сдавать вам комнату.
Светлана опустила глаза.
— Я понимаю, мы слишком шумные для…
— Я предлагаю вам переехать ко мне, — перебила её Анна Павловна. — Всей семьёй. В качестве… друзей. Без всякой оплаты. У меня три комнаты, места хватит. А мне будет не так одиноко.
— Вы серьёзно? Но мы же вам спать не дадим! Лёшка храпит, Костя встаёт в туалет по ночам, собака…
— А вы думаете, мне не будет этого не хватать? — улыбнулась Анна Павловна. — После такого лета?
