— Ааа, гадина, — орала Тамара Савельевна, — ты настояла на том, чтобы эту байстрючку взять! Почему мой сын приемыша воспитывать должен? Забирай эту беспризорницу и убирайся из жизни Сашки, он себе нормальную жену найдет! Не чета тебе!
Когда Лера выходила замуж, она еще не знала, что Саша не может иметь детей.
Два года молодые люди встречались, Саша ухаживал, дарил цветы, а потом решился и сделал предложение. Сам он был из большой семьи — свекровь Леры родила семерых мальчиков, чем очень гордилась. Саша был младшим, и он единственный, кто остался в родном городе. Остальные его братья разъехались кто куда. Кто — за границу, кто — в большие города.
Лера и Саша поженились в тесном кругу друзей и близких. На тот момент у молодой жены была во владении квартира, которая досталась ей по наследству от бабушки. Девушка была в семье единственным ребенком, а родители жили далеко — много лет назад они перебрались на север. Бабушка же осталась в родном городе, и со здоровьем у нее становилось все хуже. Незадолго до кончины, собрав все силы, старушка отправилась к нотариусу, и, в обход своей дочери, написала завещание на единственную и любимую внучку. Мама Леры была с ее решением согласна и ничуть не обиделась. В просторную двухкомнатную после свадьбы и перебралась семья Кирьяновых.
— Вот здесь, в детской, хочу бежевые обои, чтобы ко всему подходили! Повесим шторы, кроватку поставим вот тут, и непременно надо раскладной диванчик маленький, чтобы можно было спать с ребенком прямо тут, — рассуждала хозяйка.
Муж мечтал вместе с ней. Саша Лере подходил: спокойный, рассудительный, ответственный. Да и со свекровью поначалу, как казалось Лере, повезло. Они еще на этапе «знакомства» нашла общий язык с ней. Саша, кстати, тоже поначалу думал, что мать и жена сдружились. Когда Саша, проводив Леру, вернулся домой, мама начала его расспрашивать:
— Ну и что ты дальше думаешь делать, какие у тебя вообще планы на эту девушку?
— Самые что ни на есть серьёзные, — заверил родительницу Саша, — мам, я ведь не каждую свою девушку привожу к тебе знакомиться. Если привёл, значит, обязательно на ней женюсь. А она что, тебе не понравилась?
— Ну почему, — пожала плечами Тамара Савельевна, — понравилась. Спокойная, вежливая, сразу видно, хорошо воспитана. Только…
— Что, мама, только?
— Мне кажется, худовата она у тебя… Здоровая женщина обязательно должна быть в теле! Такая крепких ребятишек на свет воспроизведёт. Да не одного, а нескольких. Сынок, ты зря сейчас кривишься, это очень важно. Худая девушка — однозначно нездорова. Ты уверен, что с репродуктивной функцией у твоей невесты всё в порядке?
Саша поначалу даже не сообразил, как правильно отреагировать на вопрос мамы.
— Мам, хорошо, что у тебя хватило такта Лере эти вопросы не задавать. Всё у неё нормально! И не худая она, а стройная. Вредных привычек не имеет, за собой следит. Что ещё нужно? И с детьми у нас, мама, всё будет нормально, не переживай из-за этого. Рано ещё такие разговоры заводить, мы не женаты даже.
— Да я за твоё будущее переживаю, сынок, — вздыхала Тамара Савельевна, — ты же знаешь мою позицию. В семье должно быть много детей! В противном случае это никакая не семья, так, только подобие. Мы с отцом семерых родили, каждым из вас гордимся. Да мне в деревне все завидовали! Все ребятишки, как на подбор: здоровенькие, крепкие, вон какие красивые. Поэтому мне бы хотелось, чтобы и тебе жена досталась плодовитая.
Разговор Саша тогда свернул, тему перевёл, мать заговорил и посчитал инцидент исчерпанным. Он не знал, что родительница ещё много раз после свадьбы будет цепляться с дурацкими расспросами к Лере. И уж тем более не подозревал, что из-за неё чуть не рухнет его брак.
Тамара Савельевна старалась часто навещать сына и невестку. В город она приезжала практически каждую неделю, порой без предупреждения. Лера не очень любила подобные визиты. Тамара Савельевна с какой-то деревенской непосредственностью совала нос в личные дела молодой семьи. Самый частый вопрос был про внуков. Тамара Савельевна проходила на кухню, ставила пудовые сумки на стол, присаживалась на стул, шумно вздыхала и начинала:
— Ну, слава богу, и младший мой остепенился, наконец! — говорила Тамара Савельевна снохе, — теперь давайте внучков мне и внучек, да побольше!
— Мам, мы работаем над этим! — смущенно отвечал ее сын.
— Работайте! У нас в семье у всех много детей. Дети — главное богатство. Без них семья и не семья вовсе. Бездетные же никакую пользу обществу не приносят — уверенно заявляла свекровь.
Молодожены, в целом, поначалу были с ней согласны. Детей хотелось обоим. И, как минимум, троих. Ночами Лера и Саша, укладываясь спать, мечтали:
— Вот хорошо бы, чтобы первой родилась дочка, — говорил Саша, — тебе — помощница, а для младших детей — нянька. Ты знаешь, самый старший мой брат как родителям помогал? Он, считай, нас всех вырастил! Мать с отцом на работе, а Генка на хозяйстве: и со школы нас встретит, и обед приготовит, и посуду за всеми помоет, и за нами следит, пока мы на улице болтаемся. Да до сих пор я Генку вторым отцом считаю! Жаль только, что живёт он теперь очень далеко, видимся совсем редко. В лучшем случае — раз в год.
— Ну не знаю, — говорила Лера, — мне бы хотелось, чтобы первым родился сын. Защитник! Младших бы опекал. Хотя девочка — тоже хорошо. В общем, кого бы Господь нам не дал, мы рады будем. Главное, чтобы детишки родились здоровыми.
Как-то Лера задала мужу вопрос, который долгое время её беспокоил:
— Саш, а почему твоя мама так настаивает на внуках? Мне порой становится неудобно. Она… Ты уж меня прости, но она как гвоздь ржавый! Колупает, колупает, старается за самое больное задеть. Вот недавно тебя дома не было, она приехала и начала у меня спрашивать, болею ли я чем, как часто обследование прохожу, были ли у меня беременности раньше. Спросила, сколько прерываний я делала! Я ей ответила, что беременности раньше никогда не было, соответственно, и прерывания быть не могло. Она так на меня грозно посмотрела и выдала: «Обычно дети долго не получаются у женщин, которые до свадьбы вели беспорядочный образ жизни. Даже если у тебя в анамнезе есть хотя бы одно искусственное прерывание, то шансы на успешное зачатие равняются нулю». Очень обидно, Саш, такое слушать!
Александру самому стало неприятно. Просил же ведь мать не лезть, объяснял, что они разберутся сами.
— Лер, ты маму извини, — сказал мужчина, — она человек старой закалки. Да и язык у неё работает быстрее ума. Она сначала болтает, а потом думает. В любом случае я уверен, что она тебя обидеть не хотела, просто выразилась неправильно. Я с ней по этому поводу поговорю обязательно, такого больше не повторится. Я вообще планирую отучить маму лезть в нашу личную жизнь. В конце концов, я уже давно взрослый человек и ни в чьих советах не нуждаюсь!
Квартирку Лера обустроила по своему вкусу: везде красота, уют. И детская была давно полностью готова. Вот только забеременеть никак не получалось. Год прошел, два, три, пять. И отчаяние с каждым годом все сильнее и сильнее накрывало любящих друг друга людей. Скольким дети даются просто так? Даже те, кто их не заслуживает, плодятся, как кролики, а потом отказываются от малышей и сдают в детский дом. А Лера с Сашей, люди приличные, работающие и со всех сторон положительные, радость родительства познать никак не могут.
Супруги пошли по больницам. Там сразу нашли причину:
— У вашего мужа в детстве была свинка, — паротитом он болел. Заболевание на самом деле очень коварное, часто дает именно бесплодие в качестве осложнения. Семя у Александра нежизнеспособное.
— И что это значит? Это так серьезно? Это лечится? — от волнения затараторила вопросы супруга.
— Это значит, Валерия Викторовна, что ваш муж детей иметь никогда не сможет. Конечно, я могу вам лечение назначить, можно попробовать. Но шансы очень малы. Сочувствую вам, но скорее всего, зачать ребенка у вас не получится. По всяком случае, традиционным путем точно.
— А нетрадиционным — это как?
— Это ЭКО.
— Это поможет?
— Гарантий не дам, но это единственный, хоть и небольшой, шанс.
Лера и Саша решились на ЭКО. Подготовка была непростой и долгой, стоила процедура как крыло от самолета, но ничего супругов не остановило. И, к сожалению, не помогло.
Тамаре Савельевне поначалу ничего не рассказывали. Во-первых, не хотели волновать старушку, а во-вторых, боялись ее реакции. Но шила в мешке утаить не удалось — каким-то образом свекровь узнала о проблемах сына, тут же из деревни принеслась в город и устроила Лере и Саше разнос:
— Да что там эти эскулапы понимают вообще! У меня — семеро детей, у сестры моей —пятеро, у брата — четверо, у своячницы… Не помню сколько, но много. Не может быть, чтобы проблема была в моем сыне! Исключено, никогда не поверю! Это все ты, Лера, виновата!
Лера промолчала. Что объяснять дремучей старухе? Она в любом случае ничего не поймет.
— Мама, у Леры все показатели в норме, она хоть десятерых родит. Это я не могу! — заступался за жену Саша.
— Она всем на лапу кинула, чтобы тебе так сказали. Она — пустоцветка, а ты —мужик! Ты из плодовитого рода. Ты хоть армию настрогать можешь, поверь матери своей! — не сдавалась Тамара Савельевна, — бросай ее, бери нашу хорошую девочку из деревни, она тебя счастливым сделает, нарожает и сыновей, и дочек полный дом!
Лера ушла в спальню. Сил выслушивать эти бредни у нее не было. Саша, к его чести, горой стоял за жену:
— Мам ты вообще в своём уме? Ты себя слышишь? Ты мне предлагаешь бросить любимую жену и жениться не пойми на ком только чтобы ты получила внуков? Ты понимаешь, что это не поможет? Во-первых, я не собираюсь бросать Леру чтобы там ни случилось! Если у нас не будет детей, значит, так тому и быть. Поживём друг для друга. Много сейчас бездетных семей и живут отлично. А во-вторых, развод не поможет. Это не в Лере проблема, а во мне! Ты почему мне не сказала, что я свинкой в детстве переболел? Я, например, этого не помню.
— Ой подумаешь, болел, — взвилась Тамара Савельевна, — маленький совсем ещё был, когда подхватил эту заразу. Вот поэтому и не помнишь. Причём здесь свинка? Лёшка и Васька тоже ею переболели, и всё у них нормально.
— У них тоже нет детей, мам. Если ты помнишь, Васька женился на женщине с ребёнком, пацана воспитывал, фамилию ему свою дал. Общих у них нет. У Лешки тоже нет, он двух чужих на ноги поднимает. Тебе это ни о чём не говорит?
— Мне говорит это только о том, что Лера твоя тебе врёт! Я ведь спрашивала у тебя ещё до свадьбы: уверен ли ты в том, что невеста твоя здорова? Ты мне что сказал? Что всё у неё хорошо, что у неё даже вредных привычек нет. А сейчас что выясняется? Она — пустая, абсолютно не состоявшаяся, как женщина. Я вообще не пойму женщин, которые не могут или не хотят иметь детей. Зачем на свете живут? Какая от них польза? Что хорошего они могут сделать для страны? Да ничего! Саша, прекрати глупости болтать. Давай, подавай на развод, а невесту я тебе в деревне подыщу. У меня уже одна на примете есть. Юлечка, дочка Валентины Николаевны — отличная кандидатура! Девочка идеально тебе подходит. И хозяйственная, и умница, и красавица.
— Через всю деревню прошедшая, — подытожил Саша, — ты что, мама, думаешь я биографию Юльки твоей не знаю? Сколько раз она в больницу бегала, когда от женатого Женьки беременела? Раз пять на моей памяти. Вся деревня об этом гудела, скрыть было невозможно. И ты меня на вот этой женить хочешь?
— Да, — подбоченилась Тамара Савельевна, — на её прошлое мне плевать, я смотрю в будущее. Сам говоришь, что пять раз бегала в больницу. Значит, детей точно родит! А мне больше ничего не надо. Я хочу увидеть внуков.
Лера все эти ссоры слушала из другой комнаты и горько плакала. Саша мать тогда выгнал.
Саша матери открыто стал говорить, чтобы она следила за словами и приезжала пореже. Тамара Савельевна обижалась, на какое-то время даже пропадала с радаров, но потом объявлялась снова с новой порцией обвинений для «пустобрюхой снохи».
Лере было обидно. И страшно, что они так и проживут с мужем пустую жизнь без продолжения в детях. Но ведь неважно, родные они или нет. Беседовала она с мужем долго. И все же уговорила — Кирьяновы решили пойти в дом малютки.
Огромное белое здание с черепичной крышей, залитое солнцем, казалось громадой на фоне голубого неба. Вошли в прохладные коридоры Лера с Сашей с трепетом. Каждый шаг приближал их к судьбе и счастью. Открытые палаты, длинные, в которых стояли боксы на колесиках, выглядели пугающе. Детишки, завернутые в разноцветные застиранные фланелевые пеленки, кряхтели, пищали, кричали, спали. Около них сновали расторопные женщины в белых халатах, которые дежурно здоровались с молодой семейной парой.
— Мальчик. Здоровый, родился с весом три с половиной килограмма. Мать отказалась сразу же, на столе. Причина… — сотрудница дома малютки говорила и говорила.
Это был уже неизвестно какой по счету бокс, и неизвестно какая по счету история брошенного на попечение государства малыша. Лера и Саша переходили от бокса к боксу, смотрели на детей, путались в цифрах, датах, именах, описаниях. Голова уже шла кругом, хотелось выбежать из этих давящих белых стен.
Лера извинилась и вышла в коридор. Одна из дверей в пустую палату была открыта. Там стоял одинокий бокс с малышом, который пищал, и силился выпростать ручки из синей выцветшей фланелевой пеленки. И что-то словно бы потянуло туда молодую женщину.
Бирочка, висевшая на боксе, гласила
— Девочка. Дата рождения 17. 02. 2024. Вес — 3.100.
Рядом на холщевой веревочке висела карта, скрепленная обычной канцелярской скрепкой. Словно завороженная, Лера взяла девочку на руки. Малышка тут же стихла и посмотрела на женщину большими синими глазами. Настойчивой боевитой крохе удалось достать маленький кулачок из своих цветастых фланелевых пут.
— Ну, здравствуй, Богдана! — сказала ей тихо Лера, и дала палец, который малышка тут же очень крепко ухватила.
— Лер, ну, что ты там застряла, пойдем… — муж позвал жену из коридора.
Лера обернулась к нему с ребенком на руках, и из окна на нее лился свет, делая тонкую фигурку какой-то тонкой, нереальной, благословенной высшими силами. Мадонна с младенцем, с маленькой девочкой, которая больше никогда не узнает каково это, быть никому не нужной.
— А, вы, наверное, на плачь пришли? — спросила женщина в белом халате, — ее только перевели из другого учреждения, еще даже определить не успели. Ей месяц, здорова, очень молодая мать отказалась от ребенка сразу. Нравится?
Лера ничего не говорила, только смотрела на мужа.
— Идемте оформлять документы. — сказал Саша, все поняв по взгляду жены.
— Идемте, Александр Иванович, это дело нескорое. Женщина, положите ребенка, ее нужно приготовить. Вы сегодня забирать будете? Если да, то я распоряжусь проверить прививки.
К удивлению Леры, малышку им отдали практически сразу, а остальное оформляли уже без нее. Все прошло благополучно.
Кроватка с красивыми бортиками, которые Лера вышивала сама, обрела свою чудесную хозяйку. Девочка казалась молодым родителям очень красивой, они вместе купали ее, по очереди качали. Саша помогал, вставал ночью, чтобы развести смесь. В дом Кирьяновых пришло огромное солнечное счастье, и было у него имя — Богдана.
Свекрови о том, что у нее теперь есть внучка, сообщал Саша, причем по телефону. Что она ответила, Лера не знала. Муж как-то уклончиво все объяснил, и молодая мама думать про все забыла. Забот с малышкой хватало. Ребенок перестраивает всю жизнь, и думать о пустяках времени просто не остается.
Супруги не раз обсуждали, что будет, если господь даст все-таки своих детей.
— Тогда у нашего сына или дочери будет чудесная старшая сестренка. Это же здорово! — говорил Саша.
Лера соглашалась с ним. Лера стала им родной, своей, ненаглядной и любимой принцессой. Ее наряжали, баловали.
Больше полугода супруги прожили спокойно, наслаждаясь родительством. Мать Саши почти семь месяцев носа в их квартиру не показывала. Идиллия рухнула, когда Тамара Савельевна без приглашения заявилась в гости.
— Ну вот что тут за спектакль, а? — даже не поздоровавшись, пошла мать мужа в наступление, — Лера, немедленно убери от меня эту… беспризорницу! Отродясь в нашей семье приемышей не брали и не привечали. Позор! Мне стыдно людям в глаза теперь смотреть. А все из-за того, что сноха оказалась бесполезная.
— Мама, Богдана теперь — наша дочь, мы ее любим. — встал на защиту жены и ребенка глава семейства.
— Дочь? Дочь — та, что плоть от плоти, а не эта брошенка. Ее следует вернуть куда следует, и дело с концом. Господь милостив, даст своих! — рубила правду-матку пожилая женщина.
— Богдана наша. Ее никто никуда и никогда не вернет! Что вы такое говорите вообще? — возмутилась Лера.
— Я правду говорю. Кто еще ее тебе скажет, а? Взяли чужую девчонку. А может мать у нее гулящая или какая-то непутевая? Вы о наследственности подумали? Наплачетесь, как вырастет да полезет из нее гены мамки да папки — не унималась Тамара Савельевна, — а когда свои родятся, то что? Я не хочу эту радом с родными внуками видеть ни минуты!
— Это не вам решать. Наша семья — это наша семья. Прекратите нос свой к нам совать! — твердо заявила Лера, — плевать я хотела на ваше мнение!
— Я никогда ее не приму! Никогда! Прокляну тебя. Это все ты Сашку надоумила, ты! Не было снохи, и эта не сноха. Ты — не женщина, ты — неполноценная, — кричала, брызжа слюной, Тамара Савельевна.
И тут не выдержал Саша.
— Мама, уйди по-хорошему, я прошу тебя. Ты наговорила достаточно. Пройдет время, и оно расставит все на свои места. Но я уверен, что ты еще покаешься и попросишь прощение за сказанное сейчас в этом доме.
Свекровь больше бушевать не стала. Махнула рукой, как на пропащих. Лера сомневалась, что свекровь когда-нибудь раскается и что-то поймет. Такой уж она человек старой закалки была. Но Тамара Савельевна ушла, и, что самое важное, словно бы вычеркнула семью младшего сына из своей жизни — не звонила, не писала.
— Даже к лучшему, что она больше к нам не лезет. — как-то сказала мужу Лера.
Тот согласно кивнул. У него на руках трясла погремушкой Богдана, которой уже перевалило за восемь месяцев. Удивительно, но все, кто видел девочку, даже мысли не допускали, что она может быть приемной. У нее были темно-каштановые волосы, как у папы и яркие зелено-голубые глаза, как у мамы. Цвет стал таким, когда стала проходить младенческая синева.
Супруги не знали, удастся ли им когда-то родить родного ребенка, но Богдана навсегда останется их дочерью, их подарком, их радостью. Что бы ни случилось, у девочки теперь есть мама и папа, которые безумно любят ее.
