— Моя невестка — плохая мать! Хочет оставить ребенка без отца, собирается таскать его по съемных хатам и притонам! — орала маменька «обманутого» мужчины, — это она только прикидывалась хорошей. А на самом деле… Ой, даже рассказывать такое стыдно!
Юля не представляла, что судебное заседание может превратиться в фарс или трагикомедию, но свекровь постаралась. Она подключила золовку и других родственников сына, сама выдвигала «железные» аргументы, которые, по ее мнению, должны помочь сохранить семью:
— Какая из Юли воспитательница для ребенка? Она — легкомысленная, глупая, несобранная, ничему не сможет научить! Ваша честь, мы требуем, чтобы дите отцу оставили! Супруг Юли один мальчишкой занимается, следит, чтобы эта кукушка не причинила Алеше вреда, — повторяли по очереди тетки и кузины.
— Просто пакость, а не женщина! Пробы ставить негде! Хочет нам мстить всю жизнь, не даст общаться с мальчиком. А ведь он рос в нашей семье, она же его вечно бросала! Оставляла, когда хотела, — это сестрица «обманутого» подключилась.
— Вечно спит! Ребенок брошенный! Она его загубит, — вновь заорала свекровь.
Юля за этой вакханалией наблюдала спокойно. Чего глотку зря рвать? Родственники ее супруга еще не знали, что она, Юля, все давно решила. Развод неизбежен. А новую жизнь она начнет свободной.
Юля и так собиралась сына отставить бывшему мужу. Женщина планировала «сломать» систему. Мужчины после развода имеют больше шансов устроить личную жизнь — дети ведь остаются с женщинами. Вот Юля и решила ролями с бывшим мужем поменяться. Она считала, что родители имеют равные права, да и мужчины больше зарабатывают. Им отдают предпочтение при выборе кандидатов на рабочие места. К тому же для сына авторитет отца выше, чем матери. Юля была уверена в своей правоте — она росла только с мамой и хорошо помнила детство.
— Безотцовщина! — шептались соседки за спиной, — пропащая уже девка, раз без отцовского внимания растет. Какой был муж у Надьки, а? Красивый, веселый! Не уберегла его дуреха эта, на принцип пошла! Тьфу на нее.
Только став взрослой, Юля узнала, что отец постоянно гулял. Конечно, ребенку никто истинной причины расставания не озвучивал. Мама не выдержала — выгнала. Обещал помогать, но денежные вливания были настолько малы, что маме пришлось работать на двух работах, чтобы обеспечивать дочь.
Малышка любила ходить в садик и переживала, когда болела. Детей вкусно кормили, разрешали играть с новыми игрушками, на занятиях было интересно. Голодной девочка не ходила. Но меню ограничивалось макаронами с курицей или консервами — маме готовить было некогда.
К тому же Юле часто приходилось сидеть одной. Но и когда мама оставалась дома, даже сказку не читала дочери — пользовалась каждой свободной минутой для отдыха. Не лучше было, когда Юлю оставляла своим подружкам. Те включали девочке мультики или давали альбом с карандашами и занимались своими делами.
В школе Юля училась хорошо, но без особого энтузиазма. Старалась делать все вовремя, чтобы не расстраивать маму. Подруг у нее почти не было, предпочитала проводить время за книгами. Мир фантазий казался ей более привлекательным, чем реальность, где вечно уставшая мама и одиночество стали привычным фоном.
Постепенно Юля привыкла к самостоятельности. Сама собиралась в школу, сама делала уроки, сама решала мелкие бытовые проблемы. Мама, хоть и любила дочь, была слишком поглощена работой и личными переживаниями, чтобы уделять ей достаточно внимания.
Папа исправно платил небольшие алименты и изредка появлялся, устраивая дочери «настоящий праздник». Отец водил на аттракционы, в зоопарк и кафе, покупал, «все, что хотела» — красивые вещи и игрушки.
В одиннадцать лет Юля стала просить папу забрать ее к себе. Он отшучивался, или говорил, что не отдает мама. Девочка решила сама с ней поговорить:
— Ты иногда говоришь, что я тебя замучила, дай отдохнуть. Папа всегда: «Я тебя люблю, ты — мое счастье, как жалко, что не живешь со мной». Почему ты меня ему не отдаешь?
Мать, уставшая от работы и быта, от неожиданного вопроса замерла. Она не знала, что ответить дочери. С одной стороны, ей было тяжело одной, с другой – отдать Юлю отцу означало признать собственное поражение, расписаться в неспособности воспитать ребенка самостоятельно.
— Дело не в том, что я тебя не отдаю, Юленька, — наконец произнесла она, стараясь подобрать слова, — просто у папы… своя жизнь. Он живет один, ему сложно будет о тебе заботиться постоянно. А здесь у тебя есть дом, школа, друзья.
Юля не поняла. Она видела лишь веселого, щедрого отца, который, казалось, души в ней не чает. В ее детском сознании не укладывалось, почему этот «праздник» не может быть постоянным.
— Но ведь он говорит, что хочет, чтобы я жила с ним! — настаивала девочка, — он меня любит!
Мать вздохнула. Любовь – сложное понятие, особенно когда дело касается отношений между взрослыми. И объяснить это одиннадцатилетней девочке было практически невозможно.
— У него не дом, а проходной двор. Вечно друзья, женщины. Да и не хочет тебя даже ночевать брать, — мама прикрыла рот рукой, сразу же пожалев, что сказала правду.
А потом папа перестал появляться. Алименты переводил, подарки на день рождения передавал, но даже на телефонные звонки дочери отвечал кратко.
— Что случилось? Папа болеет? — спросила девочка у матери.
— Нагулялся он, детей других завел, некогда ему. Впрочем, пора, тридцать два года, — мама махнула рукой.
Эту цифру Юлька запомнила.
Юлии было всего четырнадцать, когда она твёрдо решила: своих детей она будет воспитывать в полной семье. Рожать планировала только тогда, когда «встанет на ноги». Этот план был выкован из наблюдений за судьбами подруг и родственниц. Многие из них выходили замуж слишком рано, а браки распадались, оставляя женщин с детьми наедине со своими проблемами. Юля хотела избежать такой участи.
Закончив школу, она подала документы в медицинское училище, зная, что профессия медсестры всегда будет востребована. В то время как сокурсницы веселились и заводили романы, Юля проводила вечера за книгами, погружаясь в мир медицины. Она не обращала внимания на мальчишек, считая, что личная жизнь может подождать.
Подружки, выскочившие замуж в восемнадцать, к двадцати годам уже разводились, и многие оставались с детьми. Юля же твердо верила: «Семья — на всю жизнь». Она видела, как тяжело приходится одиноким матерям, и не хотела повторить их судьбу.
Юлины усилия не прошли даром. Она успешно закончила училище, устроилась на работу в больницу и начала строить свою карьеру. Время шло, а она всё ещё оставалась верна своему принципу. Она знала, что, когда встретит человека, с которым сможет построить крепкую семью, она будет готова к материнству.
Двадцатичетырехлетняя Юлия, блестяще окончившая медицинское училище, уже занимала пост старшей медсестры в крупной городской больнице. Параллельно с работой она начала подготовку к поступлению в университет, ставя перед собой амбициозную цель — получить высшее медицинское образование. Однако судьба внесла свои коррективы.
В её жизни появился Юрий – молодой, перспективный врач, работавший в той же больнице. Юлия, всегда рациональная и взвешенная, попыталась подавить вспыхнувшие чувства, подвергнув потенциального избранника тщательному анализу. Она оценивала его профессиональные качества, личные характеристики, жизненные ценности. И пришла к выводу: Юрий — идеальный кандидат. Более того, созвучие имён – Юра и Юля – казалось символом судьбоносной встречи.
Когда Юлии исполнилось двадцать пять, она приняла предложение руки и сердца от Юрия. Торжественная церемония бракосочетания прошла в узком кругу близких друзей и родных.
Жили хорошо, дружно. О своих планах мужу Юля рассказала сразу. Поначалу он позицию супруги принял, но со временем начал делать недвусмысленные намеки.
— Солнце, нам пора заводить детей! Мне уже за тридцатник, — ни один раз начинал разговор муж.
— Давай немного поживем для себя, притремся, — отвечала Юля.
— Для себя уже нажился, чай не мальчик. Юль, ну неужели детишек тебе не хочется?
— Знаю я вас, мужчин! Никакой помощи не будет, буду я с младенцем сама возиться.
— Это кого ты знаешь? — шутил Юра, — ну-ка расскажи.
Через год начала коситься свекровь. А потом золовка, которая давно стала «лучшей подружкой», вызвала на разговор:
— У тебя проблемы со здоровьем? Тогда лечиться нужно. Давай вместе сходим к врачу? Не в твою больницу, если стесняешься.
— Никаких проблем нет. Я полностью здорова. Просто боюсь, что не справлюсь с ребенком
— Какие глупости! Я помогу всегда! Да и мама ваших внуков ждет-не дождется. Юль, не затягивай с этим. Чем раньше родишь, тем проще все это пройдет. Помощников будет море, не волнуйся!
Юля подумала, да и сказала мужу, что хочет ребенка. Юра обрадовался:
— В тридцать два стану отцом и самым счастливым человеком!
Эта цифра окончательно успокоила молодую женщину — в этом возрасте, мама сказала, папа «нагулялся».
Беременность протекала сложно. Всегда было подавленное настроение, болели ноги, спина, отекало лицо. Юра устал смотреть на вечно недовольную некрасивую жену, отказался сопровождать в больницу, стал реже бывать дома. Но при этом по первому слову приносил вкусности, оплачивал все прихоти. Так что, по большому счету, претензии предъявлять было глупо. К тому же свекровь успокаивала:
— Не обижайся на него, мужчины все такие. Слабые. И не переживай, он у меня ночует. Пусть отдыхает, Юля. Я живу рядом, если что, тут же примчу на помощь. Да и Юра прибежит сразу.
Юле было обидно. Почему муж совсем о ней не заботится? Почему все тяжести беременности ей приходится переносить одной? Жаловаться особо было некому, только золовке иногда, в порыве отчаяния, Юля выговаривала:
— Он даже на УЗИ ходить со мной не хочет! Никуда его не вытащишь. Предлагала в выходные пройтись со мной по магазинам, присмотреть кроватку для малыша, а он отказался. Сказал, что в выходные хочет отдыхать, а не таскаться со мной по торговым центрам. Ну что за отношение? Ноет еще, что я стала «какая-то не такая», некрасивая, нудная.
— Нашла, на что жаловаться. Я с тобой везде схожу! Это ж все временно, Юль. Беременность в принципе мало кого красит. Вот родишь, и все вернется на круги своя. Юрка опять увидит красивую и веселую жену, — говорила золовка.
Удивительно, но Юра резко изменился за два месяца до родов. Узнав, что будет сын, носился с женой, как курица с яйцом. Уже не оставлял одну ночью, не кривился, увидев слезы. Юля удивилась резким переменам, но выяснять ничего не стала — не до того было.
На выписку пришла вся семья: два дедушки, две бабушки, родная и двоюродная сестра мужа. С отцом Юля к тому времени умудрилась выстроить худо-бедно родственные отношения. Глядя на счастливых родственников, Юля улыбалась — кажется, она все рассчитала правильно.
— Как хорошо, что у нас настоящая семья, — наконец, расслабилась женщина, — вот что значит, в горе и радости.
Счастье материнства Юля полной ложкой хлебнула ближе к трем месяцам сына. Сначала свекровь и золовка постоянно нянчились с ребенком, возились с ним, но потом энтузиазм подостыл. Юля, успевшая привыкнуть к тому, что в субботу и воскресение у нее есть два-три часа свободного времени, очень расстроилась, когда узнала, что у золовки на выходные появились свои планы.
— Не смогу больше сидеть с Алешкой, — заявила она Юле, — у меня свои дела появились. Ты и сама справишься. Мама, если что, на подхвате останется.
Мама Юры тоже быстро насытилась общением с внуком. У нее резко ухудшилось здоровье, пропали силы, да и времени на Алешку у нее не было — рассаду пора пришла высаживать. Но совсем без помощи молодая женщина не осталась — Юра вставал ночью к Алешке, менял памперсы, гулял. Следил, чтобы жена высыпалась:
— Давай-ка, отдохни иди. Иди, иди, мы и без тебя справимся. У тебя всегда должно быть грудное молоко, оно ребенку необходимо. А какое молоко, если сутки на ногах?
Даже Юлина мама вздохнула:
— Как тебе повезло, дочь! Завидую белой завистью. А я с тобой одна возилась, ни от кого помощи не видела.
— Так и должно быть, мам. В нормальных семьях мужчина должен все тяготы вместе с женой переносить. Решение о рождении принимали мы вместе с мужем, естественно, и заботы делим пополам.
— Не сглазь! — поплевала через левое плечо суеверная родительница.
Юля рассмеялась:
— Да ладно тебе, мам. Все у меня хорошо. и Юрка, и его родственники меня обожают. Мать его так вообще на руках носит!
— Да, хорошая свекровь — счастье, — поддакнула мать, — но ты осторожнее, все же.
— Мам, ты что-то хочешь мне сказать? — насторожилась Юля.
— Ничего… — родительница резко перевела тему, — это просто я, к слову…
Юля тогда словам мамы значения не придала. Как оказалось — зря.
Когда Алешке исполнилось семь месяцев, прогулки мужа с коляской Юля уже использовала не для того, чтобы отоспаться и заняться домашними делами. Она могла позволить развлечь себя шоппингом, сходить в парикмахерскую. Записалась на йогу, чтобы окончательно восстановить фигуру. Оказалось, что свекрови это не по нраву. Когда
она узнала о том, что невестка «шастает по всяким йогам», устроила ей скандал.
— Хорошо устроилась, дорогая, — сказала Юле свекровь, — пока мой сын в поте лица зарабатывает деньги на обеспечение семьи, ты находишь время, чтобы болтаться по салонам да парикмахерским. Ты эти деньги берёшь из семейного бюджета или у тебя настолько огромные декретные, что ты можешь себе позволить новую одежду, модную стрижку и пляски под музыку в фитнес-центре?
Юля удивилась:
— Да на самом деле и не очень-то много я денег трачу на себя. Юра в курсе, он сам в месяц мне на поддержание красоты определённую сумму выделяет. Нет у нас с ним по этому поводу конфликтов.
— Будут, — пообещала свекровь, — я с сыном воспитательную беседу проведу по этому поводу. Шикарно ты, Юля, устроилась! Вместо того, чтобы хозяйство вести, еду нормальную готовить, а не котлетки из пакетика каждый вечер разогревать, ты по салонам шастаешь, а Юрка в это время твою работу делает — с ребёнком сидит. Меня это не устраивает!
Юля сначала обиделась, а потом признала — права свекровь. Уменьшила нагрузку на мужа, и предложила по вечерам гулять с Алешкой вместе. Старалась больше времени проводить с Юрой. Считала, что у нее идеальная семья.
Первый день рождения сына отмечали на даче, пригласили родственников. Было весело, подвыпившие гости соревновались, у кого красочнее тост. Встал муж золовки:
— Родители, поздравляю, с днем рождения сына. Юлечка, ты — самая мудрая женщина из тех, кого я знаю. Простила Юрку, пережила все трудности, сохранила семью. Любви вам и счастья!
— Какие это трудности? — в полной тишине спросила Юля.
— Ну, когда ты была беременная… — оратор уже понял, что брякнул лишнего.
Золовка тут же начала яростно толкать мужа в бок. Тот смутился, замолчал.
Юля выскочила из-за стола, дернула мужа за руку, утянула в дом. Тот сначала отнекивался, мол, зять что-то перепутал, но жена не верила. На крики прибежала свекровь:
— Ну, загулял мужик, зато потом одумался. Кому понравится на вечно недовольное лицо женушки смотреть да сопли утирать? Уймись, Юлька, не позорь нас перед гостями!
— Ты во время беременности житья не давала, да еще…Вон, у Васьки жена кругленькая была и аккуратная, когда дочь ждали, а ты… Страшная, опухшая, — Юра почувствовал поддержку матери, и стал отвечать более уверенно.
— К тому же мы, женщины, знаем же, что нужно мужчинам, кроме вкусного обеда, — заговорщицки подмигнула свекровь невестке, — а ты вечно болела. Мы с отцом все объяснили, и сын понял, вернулся в семью.
Юля не плакала. Возможно, она бы простила Юрку, если бы о загуле он рассказал бы сам. Но самое обидное чувствовать, что предали. Об измене знали все: его родственники и, наверняка, ее мама.
— Сейчас я уйду одна, не буду портить праздник, — ответила свекрови, — на развод подам завтра.
— С ума сошла? Из-за ерунды такой? Все мужики гуляют, не твой один, — возмутилась мать Юры.
— Все — пусть гуляют. А мне теперь к вашему сыну противно прикасаться.
— Дура! Попробуй только подай на развод — голой уйдешь! И за сына твоего будем судиться.
Юля забрала ребенка и уехала домой. Юра пришел утром, умолял сохранить семью. Клялся, что больше «никогда-никогда». Но Юля помнила ссоры матери и отца, когда тот возвращался на короткое время, и не хотела такой судьбы для себя.
— Ты сам сломал все, своими руками. Думал, что хозяин своей судьбы? Ну да, хозяин. Ты же говорил мне, что дозрел до семьи? Сыграли свадьбу, захотел ребенка — родила сына. Думал, что и дальше так будет? Кстати, мальчику нужен отец, воспитывать Алешку будешь сам.
— Отказываться не собирался, буду видеться и деньги на содержание давать. Уйду я, и что дальше? Ты подумай, как ты со всеми делами будешь справляться? Ты же привыкла, что мои мама и сестра всегда «на подхвате». Как ты жить-то одна будешь?
Юра не хотел лишиться сына и жены. Да, он оступился, совершил ошибку, но одумался ведь? Чем она, Юля, недовольна? Мужчина, получив отпор от пока еще законной супруги, бросился к матери, и та утешила:
— Мало ли, что оскорбленная женщина скажет. Нужно сохранить семью! Мы вам квартиру помогли купить, машину подарили. Жалко будет Юльке оставлять. Ты сейчас потерпи, а потом на тебя имущество переоформим. Да помирись, цветы там подари, колечком золотым рот заткни. Ну что мне тебя учить что ли?
Но Юля мужа прощать не собиралась. Подала на развод, как и обещала. Юра ушел жить к матери, думал, что намается Юля с ребенком, сама попросит вернуться. Семья советовалась с адвокатом, разрабатывали «сценарий», как вернуть «обиженную женщину». Разговаривали с соседями, собирали информацию. Узнали, что с Алешей сидела непонятная тетка, мать с ним гуляла мало, а вот отец! Ребенок по ночам плакал. Да где это видано?!
А потом был суд, во время которого Юля узнала о себе много нового. Но долго слушать оскорбления не захотела, попросила слово и произнесла:
— Я не собираюсь бороться за ребенка и лишать его общения с любящими родственниками. Ухудшать условия проживания не планирую, как и вырывать его из привычной среды. Сразу решила оставить сына отцу, пусть воспитывает достойным гражданином! Готова платить алименты, видеться по решению суда. Кстати, от раздела имущества отказываюсь.
Муж и его родственники были в шоке. После такого заявления вынесли решение очень быстро. Юля выходила из здания суда под крики теперь уже бывших родственников:
— Ехидна!
— Да какая ты мать после этого?! Специально от ребенка отказалась, чтобы можно было хвостом перед мужиками крутить?
— Да тьфу на тебя! Стыдобища!
Полгода после развода продолжались звонки с оскорбительными замечаниями. Юля не обращала внимания — перебесятся. Она не собиралась становиться матерью одиночкой в
двадцать семь лет, ставить крест на своих планах, с утра до вечера заниматься ребенком. Помнила, какой замученной была мать. Решимости добавляло и то, что у нее — сын, ему нужно мужское воспитание. А она станет «воскресной» мамой, будет создавать ребенку праздник, как папа в детстве.
Юля не может понять, почему шепчутся за спиной, почему осуждает родная мать? У нее множество планов, и ставить на них крест из-за измены мужа она не намерена, как и прощать. Если до тридцати двух не нагулялся, если его семья считает подобное поведение нормальным, «небольшой ошибкой», то терпеть бы пришлось всю жизнь.
Отказываться от ребенка она не собиралась и не собирается. Если бы она была мужчиной, и виделась с сыном по выходным, хвалили бы — «хороший отец». Так почему, если она женщина, то должна отвечать за чужие ошибки?
