Зеркало отражало её усталые глаза. Пятьдесят семь – не просто цифра, а целая жизнь, скрывающаяся за морщинками в уголках губ. Ольга провела пальцами по седеющим волосам, уложенным в аккуратную прическу.
Сегодня её юбилей, и она надеялась, что хотя бы в этот день сможет почувствовать себя по-настоящему любимой.
Оля, ты скоро? — голос мужа Сергея раздался из коридора. — Мама уже два раза звонила, спрашивает, когда мы приедем.
Ольга вздохнула. Даже в её день рождения свекровь умудрялась вмешиваться.
Иду-иду, — отозвалась она, подкрашивая губы неярким розовым.
Тридцать пять лет брака. Тридцать пять лет компромиссов. Тридцать пять лет уступок. Сегодня Ольга надеялась на что-то особенное – не на дорогой подарок, а на признание её жертв, её труда, её терпения.
В ресторане уже собрались гости – коллеги, соседи, несколько подруг. Сергей выглядел довольным, улыбался и похлопывал жену по плечу. Свекровь Нина Петровна, несмотря на свои восемьдесят, держалась прямо, как генерал на параде.
Наконец-то, голубушка, — поприветствовала она невестку. — Мы с Серёженькой так старались всё устроить. Надеюсь, тебе понравится.
Ольга натянула улыбку:
Спасибо, Нина Петровна. Всё чудесно.
Вечер протекал размеренно. Тосты, поздравления, воспоминания. Ольга улыбалась и принимала комплименты, но внутри неё росло непонятное беспокойство. Она заметила, как муж с матерью несколько раз перешёптывались, бросая взгляды в её сторону.
А теперь, — Сергей поднялся со своего места, постукивая вилкой по бокалу, — главный подарок для моей дорогой жены!
Гости затихли. Ольга напряглась, сложив руки на коленях.
Мы с мамой долго думали, что тебе подарить, — продолжил Сергей. — И решили, что пришло время позаботиться о тебе по-настоящему!
Он достал из пиджака конверт и торжественно вручил его Ольге.
Открывай, голубушка, — подбодрила свекровь. — Это для твоего же блага.
Пальцы Ольги дрожали, когда она вскрывала конверт. Внутри обнаружился глянцевый буклет с надписью «Комплексная программа преображения: как стать привлекательной в зрелом возрасте». К буклету прилагался сертификат на годовой абонемент в фитнес-центр, талоны к диетологу и стилисту.
За столом воцарилась неловкая тишина.
Это… — Ольга замолчала, пытаясь подобрать слова. В горле образовался ком.
Это то, о чём ты всегда мечтала! — с энтузиазмом закончил за неё Сергей. — Помнишь, как ты говорила, что хочешь привести себя в форму? Теперь у тебя есть такая возможность!
Нина Петровна кивала с довольным видом:
Я Серёже идею подала. В наше время женщина должна за собой следить, а то совсем распустилась…
Ольга ощутила, как краска заливает её лицо. Не от смущения – от гнева и унижения. Тридцать пять лет она готовила, стирала, гладила, выслушивала придирки свекрови, поддерживала мужа. И вот её «благодарность» — публичное указание на несовершенства.
А вот ещё, — Сергей достал второй конверт, — запись к психологу! Поможет справиться с этими твоими… ну, знаешь… перепадами настроения.
Подруга Ольги, Тамара, сидевшая рядом, недоверчиво покачала головой. Кто-то из гостей нервно закашлялся.
Серёжа считает, что ты стала какая-то нервная в последнее время, — продолжала свекровь, довольно улыбаясь. — А психолог поможет тебе стать спокойнее и покладистее.
Ольга смотрела на конверты в своих руках. В голове стучало: «Спокойнее и покладистее? Ещё покладистее? Куда уж дальше?»
Что скажешь, дорогая? — Сергей выжидающе смотрел на неё. — Тебе нравится?
Ольга медленно подняла глаза. Она увидела самодовольное лицо мужа, властный взгляд свекрови и сочувствующие лица гостей. Что-то надломилось внутри неё – как будто последняя ниточка, удерживавшая её в рамках привычной роли послушной жены.
Нравится? — её голос был тихим, но в нём звенела сталь. — Вы серьёзно спрашиваете, нравится ли мне, что на моём юбилее, при всех наших друзьях, вы решили указать на мои недостатки?
Сергей недоуменно моргнул:
Какие недостатки? Мы хотели помочь…
Помочь? — Ольга почувствовала, как в груди разгорается пламя, сжигающее годы подавленных обид. — Помочь стать кем? Кем-то, кто больше подойдёт вам с Ниной Петровной?
Оленька, ты чего? — свекровь наклонилась к ней. — Мы же из любви…
Из любви? — теперь Ольга уже не сдерживалась. — Скажите, а вы хоть раз спросили, чего хочу я? Что для меня важно? Что мне нужно?
Она встала, сжимая в руках злополучные конверты.
Тридцать пять лет я пыталась быть идеальной женой и невесткой. Тридцать пять лет я ставила ваши желания выше своих. И что я получила в ответ? Абонемент на фитнес и талоны к психологу, чтобы стать «спокойнее и покладистее»!
Нина Петровна возмущенно фыркнула:
Вот видишь, Серёжа, я же говорила – истеричка! Правильно к психологу записали!
Эти слова стали последней каплей. Ольга посмотрела на свекровь с таким выражением, что та осеклась на полуслове.
Я устала, — произнесла Ольга с какой-то новой, обретенной ясностью. — Устала быть тенью в собственной жизни. Устала слушать, какая я неправильная. Устала подстраиваться.
Она положила конверты на стол и аккуратно разгладила складки на платье – привычный жест, которым она столько лет сглаживала любые конфликты.
Олечка, ты чего раскричалась? — Сергей нервно улыбнулся гостям. — Давай потом, дома обсудим…
Нет, Серёжа, — спокойно ответила Ольга. — «Потом» больше не будет. Я тридцать пять лет откладывала свою жизнь на «потом». Хватит.
Она повернулась к гостям:
Простите за эту сцену. Мне очень жаль, что вы стали свидетелями… этого. Спасибо, что пришли.
И, не дожидаясь ответа, Ольга направилась к выходу. Тамара поднялась следом:
Я с тобой, Оль.
Выйдя из ресторана, Ольга на секунду замерла у двери. Город уже укутался в бархатный вечер, лампы мягко подсвечивали тротуар, а прохладный воздух словно бы очистил голову. Внутри — к удивлению — не было привычной тревоги. Наоборот. Захотелось расправить плечи и улыбнуться самой себе: вот оно — облегчение.
– Куда теперь держишь путь? – Тамара догнала её, чуть перевела дыхание после ужина, и в голосе звенела беспокойство.
– Поеду к Наташе, – ответила Ольга без тени сомнения, и даже сама удивилась, как просто это прозвучало. – Всё собиралась, а теперь точно пора. Соскучилась по ней – вот и всё.
Тамара тихо вздохнула, задержав Ольгу взглядом:
– Оль, ты правда веришь в это? Что «потом не будет»?
Ольга повернулась, посмотрела подруге прямо в глаза — и почувствовала, что говорить нужно предельно честно, без прикрас:
– Ты знаешь, я всю жизнь старалась. Бежала, доказывала… Думала, если буду как надо – меня заметят, оценят. Примут по-настоящему. Всё ждала этого «достаточно хороша». А сегодня вдруг дошло: для них этого «достаточно» нет и не было никогда… И, возможно, не будет.
Через час Сергей нашёл её у Тамары. Он выглядел растерянным и немного испуганным – таким Ольга его видела очень редко.
Оля, ты что творишь? — начал он с порога. — Люди что подумают? Мы хотели как лучше!
Как лучше для кого, Серёжа? — тихо спросила Ольга.
Для тебя, конечно! — возмутился он. — Ты в последнее время сама на себя не похожа, ходишь как в воду опущенная.
И ты решил, что мне поможет намёк на то, что я непривлекательна и психически нестабильна?
При чём тут это? — он всплеснул руками. — Просто ты запустила себя! И мама заметила, и я…
Вот, — Ольга горько усмехнулась. — «Мама заметила». Всегда так было, Серёжа. Всегда твоя мама была главным экспертом по моей жизни. И я молчала, терпела. А знаешь почему?
Сергей растерянно покачал головой.
Потому что я думала, что такова моя роль. Быть тихой, удобной, не создавать проблем. Но сегодня что-то сломалось. Или наоборот – срослось.
Ольга подошла к мужу и впервые за долгое время посмотрела ему прямо в глаза:
Я хочу развода, Серёжа.
Развода? Из-за какого-то абонемента? Ты с ума сошла? — его лицо исказилось. — Это Тамарка тебе в голову вбила? Или Наташка?
Никто мне ничего не вбивал, — покачала головой Ольга. — Впервые за много лет я сама принимаю решение. Не из-за абонемента, Серёжа. Из-за всего. Из-за того, каким стал наш брак.
Каким стал? А каким он стал? — Сергей перешёл на крик. — Я тебя обеспечиваю! Я всё для тебя делаю! А ты? Ты вот так просто перечёркиваешь тридцать пять лет?
Ольга почувствовала, как внутри поднимается волна грусти, но уже без прежней горечи.
Не я перечеркнула эти годы, — тихо сказала она. — Они просто прошли. А я всё ждала, когда начнётся настоящая жизнь. Моя жизнь.
Сергей резко сменил тон:
Ладно, я понял. Ты расстроилась. Давай всё забудем. Я верну эти сертификаты и куплю тебе что-нибудь другое. Что ты хочешь? Серёжки? Поездку на море?
От этих слов Ольге стало ещё грустнее. Он так и не понял.
Ты правда думаешь, что можно купить новыми серёжками тридцать пять лет непрожитой жизни? — спросила она. — Жизни, где я была тенью тебя и твоей матери?
Да причём тут мама? — вспылил Сергей. — Ты всегда её не любила!
Я пыталась её полюбить, Серёжа. Очень пыталась. Но сложно любить человека, который видит в тебе только прислугу для сына.
Следующие дни были сумбурными. Ольга уехала к дочери, а оттуда написала заявление на развод. Нина Петровна звонила каждый час, сначала с угрозами, потом с обвинениями, наконец, с вкрадчивыми уговорами.
Мама, хватит, — устало сказала Наташа, отнимая у матери телефон после особенно изнурительного разговора. — Сколько можно издеваться над собой?
Я не издеваюсь, — Ольга грустно улыбнулась. — Я просто… отпускаю.
Через месяц Сергей приехал к дочери. Похудевший, с потемневшим лицом.
Вернись, — сказал он просто. — Без тебя всё не так.
Ольга покачала головой:
Извини, Серёжа. Я не могу. Я только начала жить.
А знаешь, это была правда. Не выдумка, не красивое преувеличение – нет. Впервые за много лет Ольга чувствовала что-то новое… Честное. Она вдруг стала собой. Не чьей-то женой по паспорту, не вечной невесткой, не безликой тенью на семейных праздниках, когда все ждут твоей помощи, но не твоего мнения.
За этот странный, необычный месяц Ольга взяла в руки кисти и краски – те самые, о которых когда-то мечтала в детстве, до того как насмешливый голос свекрови приглушил всё творчество. А ещё… она записалась на курсы английского. Представляешь? Мечта длиной в тридцать лет, которую откладывала на завтра, а потом на послезавтра, и вот только теперь – свершилось. Она гуляла по аллеям, вдыхала запахи цветущих яблонь, читала книги, рассматривала свой город, будто тоже видела его впервые. Разговаривала с дочерью, но – по-настоящему! Без привычного страха сделать что-то не так, быть осуждённой и неправильно понятой.
– Ты изменилась, – вдруг сказал Сергей, долго и как-то растерянно смотревший на неё. – Как будто… светишься, честное слово.
Ольга только улыбнулась и пожала плечами.
– Я просто перестала быть кем-то для кого-то. Я теперь – это я. Жаль только, что понадобился тот дурацкий подарок…
Сергей уехал, а Наташа, её взрослая дочь, неожиданно крепко-крепко обняла Ольгу.
– Мам, знаешь… я всегда боялась, что настоящую тебя никогда не узнаю. А теперь познакомилась впервые. И это лучший подарок, – шепнула она ей на ухо.
Ольга впервые за долгое время по-настоящему улыбнулась. Оказывается, жизнь на цифре пятьдесят семь не перечёркивается, а – начинается. В полном смысле этого слова. Главное – не струсить приоткрыть дверь и выйти, наконец-то, не на чужую, а на свою дорогу.
И тут Ольга вдруг почувствовала острое, почти обжигающее чувство благодарности… Да-да, к тому самому нелепому, странному подарку, что обидел её на юбилей. Может быть, этот подарок оказался самым важным во всей её жизни. Потому что он помог ей – наконец-то! – проснуться.
