Мария сразу почувствовала: что-то не так. Уже несколько недель её муж был каким-то другим. Раньше – внимательный до мелочей, а теперь… рассеянный, словно частичка его витала где-то между работающей лампочкой и облаками. Забыл, что договаривались встретиться; ключи терял через день, а иногда и вовсе не реагировал, когда она обращалась. И главное – перестал смотреть ей в глаза.
Пятнадцать лет брака сделали Марию настоящим экспертом по Игорю. Она знала – вот он морщит лоб, значит, задумался. Постукивает пальцами по столу? Нервничает. А эта его особенная улыбка одним уголком рта… Её муж так улыбался, когда что-то пытался скрыть. И в последнее время эта полуулыбка стала его фирменным штрихом.
Первый тревожный звоночек? Месяц назад. С этого всё и началось. Игорь неожиданно начал позже задерживаться на работе. Раньше спешил домой – им обоим нравились тихие вечера, чай, кино. А сейчас – возвращается поздно, усталый и, кажется, о чём-то молчит.
–– Много проектов навалилось, –– объяснял он буднично.
Но Мария его знала: что-то тут не так. Ну не было у Игоря, архитектора с восьмилетним стажем, внезапно такого цейтнота.
А дальше – больше. Телефон стал самым охраняемым предметом в доме. Лежит экраном вниз, а как звонок – он мигом выходит в другую комнату. Раньше такого не было: разговаривал при ней, без тайн. По крайней мере, так Мария всегда думала.
Однажды вечером, пока Игорь принимал душ, вибрация телефона на тумбочке отвлекла её от чтения. Она машинально взглянула на экран – и застыла. Сообщение от «Кати» с сердцем рядом: «Скучаю. Когда увидимся?»
Ну кто такая Катя? За все эти годы Мария ни разу не слышала про какую-то Катю – ни коллега, ни знакомая. Руки одеревенели, во рту пересохло. Она быстро вернула телефон на место, пытаясь сделать вид, будто в книге что-то особенно захватывающее.
Дальше – хуже. Каждый взгляд на мужа отдавался болью где-то под сердцем. Она словно заново училась читать его лицо – не лжёт ли, не скрывает ли что. Проще было бы спросить в лоб. Но не решалась. А вдруг действительно просто коллега? Или вообще всё не так?
Но сомнения росли как снежный ком. Теперь он был ещё рассеяннее. Иногда на лице у Игоря проступало что-то до боли новое: виноватая нежность, будто думает не о ней.
Переломный день настал недели назад. Мария решила заглянуть в офис – привезти обед. Раньше такие сюрпризы Игорь обожал. Поднялась на третий этаж и увидела через раскрытую дверь: Игорь стоит у окна, телефон у уха. Лицо расслабленное, словно дома с ней на кухне. Он нежно смеётся:
–– Конечно, солнышко. Я тоже не могу дождаться…
«Солнышко»… Для Марии было ясно: так он называл только её. Или… уже не только?
Она бесшумно развернулась и ушла. Обед остался стоять на кухонном столе, а сама Мария полдня просто бродила по улицам, не замечая ни времени, ни прохожих. В голове – одни и те же вопросы: как долго это уже? Кто эта Катя? Любит ли он её? И самое страшное – что теперь делать?
Вечером Игорь, как ни в чём не бывало, поцеловал её в щёку и спросил, как у неё дела. Мария с трудом удержалась, чтобы не крикнуть: «Как?! Мой собственный муж мне изменяет, вот как!» Но только кивнула с натянутой улыбкой – всё хорошо.
Прошла неделя – неделя боли, бессонных ночей и бесконечных внутренних монологов. Может, частного детектива нанять? Или само всё выяснить? А может, хватит – и просто спросить?
Но всё решилось само. Утром. Игорь сидел на кухне с недопитым кофе и таким потерянным лицом, что Мария не выдержала…
–– Игорь, что происходит? Ты ведь видишь, я волнуюсь… Последний месяц ты как будто не со мной живёшь, а где-то совсем далеко.
Он поднял на неё взгляд –– и Мария сразу увидела в его глазах то, чего боялась сильнее всего: вину, стыд… И что-то ещё, едва уловимое –– обречённую решимость.
–– Мария, нам нужно поговорить, –– эхом повторил Игорь, выдохнув тяжело, будто сбросил себе с плеч десятки не отправленных слов. –– Я не могу больше так… жить, с этим грузом.
Они сидели друг напротив друга за тем самым кухонным столом, который был свидетелем сотен их завтраков, ужинов, разговоров о мечтах, отпуске и планах на новую жизнь. И вот теперь этот стол стал декорацией гибели их семьи.
–– У меня… есть связь, –– произнёс наконец Игорь, и Мария увидела, как он стискивает руки. –– С коллегой. С Катей. Всё это длится уже три месяца.
Слова, которых она ждала, но которые всё равно ударили по-человечески больно –– как пощёчина. Сухость во рту. Пальцы сами сжались в кулаки.
–– Три месяца… –– медленно повторила Мария, будто пробуя на вкус эту новую реальность. –– Пока я строила планы на нашу годовщину, ты был с ней.
–– Маша, прости… Я не планировал… Просто всё само получилось. Она пришла к нам в отдел… мы вместе работали над проектом…
–– Не говори мне, что это «просто случилось»! –– голос Марии вдруг сорвался на крик. –– Измена не случается сама собой! Это всегда выбор, который ты делал каждый божий день три месяца подряд!
Он сгорбился, будто её слова швырнули его обратно в собственную вину. Но всё равно продолжил:
–– Ты права… Это был мой выбор. Я понимаю… я предал тебя. Предал нас, нашу семью. Мне невыносимо больше жить вот так, на две жизни.
–– Значит, ты выбрал её? –– удивительно спокойно вырвалось у Марии. Внутри – ураган, а снаружи – ровная ледяная поверхность.
–– Я… я не знаю, –– тихо ответил он, поднимая на неё взгляд. –– С Катей всё по-другому: она моложе… как-то легко… Но ведь у нас –– история, наш дом, столько всего общего…
–– Но ты любишь её, да? –– Мария не отвела взгляда. –– Я слышала, как ты с ней разговариваешь по телефону. Точно так же раньше говорил со мной.
Долгое молчание. Игорь смотрел в стол, и Мария вдруг ясно поняла: он и себе-то до конца не может признаться в своих чувствах.
–– Да… –– одними губами выдохнул он. –– Наверное, да. Но… и тебя люблю. По-другому… но люблю.
Мария отодвинула стул и подошла к окну. Там, за стеклом, начинался обычный, ничем не примечательный день. Кто-то спешил на работу, кто-то отвозил детей в школу. Всё как всегда –– пока у них рушился целый мир.
–– Знаешь, что больше всего обидно? –– сказала она, не оборачиваясь. –– Не то, что ты полюбил другую. А что не сказал мне сразу. Ты три месяца жил как ни в чём не бывало, а я строила планы –– на будущее, которого уже не было.
–– Я… я боялся сделать тебе больно…
–– А сейчас мне не больно?! –– Мария резко повернулась. –– Сейчас, когда я узнала, что моя любовь для тебя –– обуза, а наш брак просто мешал твоему счастью?
–– Маша, наш брак никогда не был препятствием! –– Игорь даже вскочил, будто его подбросило внезапным током. –– Я просто… запутался. Я сам себя не понимаю…
–– Кризис среднего возраста, да? –– с хрипотцой спросила Мария, горько улыбнувшись. –– Или просто… устал? Пятнадцать лет с одной женщиной –– это, наверное, правда, непросто.
–– Ну не говори так… Ты же знаешь, что это не так.
–– Я ничего уже не знаю, –– рухнула обратно на стул Мария, вдруг почувствовав, что ноги держат едва-едва. –– Расскажи мне о ней. Какая она?
Игорь открыл рот, растерялся и замер.
–– А зачем тебе это?
–– Хочу понять, что со мной не так. Чего мне не хватает, чтобы удержать собственного мужа.
–– Да всё с тобой прекрасно, Маша, –– выдохнул он. –– Ты лучшая жена, хозяйка… Ты чудо. Дело совсем не в тебе.
–– А в чём тогда? –– Мария смотрела на него с мучительной тревогой. –– Что она может дать такого, чего я не могу?..
Игорь молчал долго. Молчание было вязким, почти невыносимым. Взгляд куда-то в сторону, пальцы скрючены — видно же, мучается. Наконец он набрался духа:
–– С ней я… ну… другой, — выдохнул он, словно вытащил из себя этот комок. –– Моложе себя ощущаю, что ли. Знаешь, она смотрит на меня как на героя… восхищается каждым словом. А рядом с тобой… я просто Игорь. Муж, который забывает вынести мусор и храпит по ночам.
Мария кивнула, будто всё встало на свои места:
–– Значит, тебе нужно восхищение. Новизна. Чтобы снова почувствовать себя не просто домоседом, а завоевателем, мужчиной, которому можно поклоняться.
–– Может быть… –– голос стал почти неслышным. –– Глупо звучит, да?
–– Нет, не глупо. Честно. Наконец-то честно, — Мария встала из-за стола. –– Мне нужно подумать. Сколько – не знаю… Неделя, месяц, сколько потребуется. Ты пока… поживи у мамы. Или сними квартиру. Мне нужно пространство.
–– Маша, может, мы попробуем всё исправить…
–– Исправить что именно? –– она обернулась. –– Ты ведь сам признался – ты её любишь. Скажи, может ли женщина бороться за мужчину, который сам не хочет, чтобы его удерживали?
–– Но я хочу! — вдруг шагнул он к ней, пытаясь ухватиться за призрачную надежду. — Просто… не понимаю, как…
–– Вот когда поймёшь — тогда и поговорим. А пока мне нужно остаться одной. И решить, смогу ли жить с человеком, для которого счастье — это постоянное подтверждение, что он ещё на что-то способен в глазах других.
Игорь ушёл. Оставил за собой тишину –– новый, неприятный вкус в их старой квартире. Мария долго сидела неподвижно. Потом всё-таки поднялась, заварила крепкий чай –– и впервые за много лет попробовала думать не о прошлом. О будущем. Какой будет её жизнь? С Игорем или без него? Неважно. Важно — чтобы она была её.
Прошло две недели. Игорь звонил каждый день: просил встретиться, говорил, что скучает, умолял всё вернуть. А Мария… пока не могла. Впервые за долгие годы она думала только о себе, о своих желаниях, мечтах, страхах. И вдруг поняла: можно быть счастливой одной. Это страшно. Очень. Но возможно.
А значит, если Игорь вернётся –– то не потому, что она не сможет без него. А потому, что они оба действительно захотят попытаться ещё раз, честно, без иллюзий.
Но — только на одном условии: он должен сделать свой выбор. Окончательный. Потому что любовь на троих — не бывает, а на лжи крепких семей не строят.
Время расставит всё по местам. А пока Мария училась жить. По-новому — честно, смело и не боясь остаться одной.
