В доме Николаевых было шумно: младшая дочь Карина приезжала на каникулы.
Анна Сергеевна с самого утра суетилась у плиты, готовя любимые блюда дочери. Виктор Иванович ещё вчера начистил до блеска старенький «Москвич», чтобы самолично встретить свою «московскую принцессу» на станции.
– Мама, ну зачем столько всего наготовила? – женщина подпрыгнула от неожиданности, услышав за спиной голос старшей дочери.
– Мариночка, не пугай так! Ты же знаешь, Карина любит домашнюю еду. Поэтому и наготовила!
Марина поджала губы, но промолчала. В свои двадцать семь она давно привыкла, что приезд младшей сестры превращал их небольшой дом в Ольховке в настоящий праздник.
– Кстати, Игорь не с тобой?
– У него работа, – женщина поставила на стол пакет с гостинцами. – Сказал, что заедет вечером, если успеет.
Игорь, сын крупнейшего фермера в округе, был гордостью соседнего села.
Два года назад он женился на Марине, и многие односельчане до сих пор удивлялись такому повороту событий.
«Мог бы городскую взять, с деньгами-то Воронцовскими», – шептались бабульки у магазина.
Звук подъезжающей машины прервал размышления Марины.
– Приехали! – всплеснула руками мать и бросилась к двери.
Старшая дочь нехотя пошла за ней, одергивая простое летнее платье. Рядом с Кариной она всегда чувствовала себя неуютно.
– Мамочка! – звонкий голос младшей дочери раздался на всю улицу.
Карина, стройная брюнетка в модном джинсовом комбинезоне, выпорхнула из машины и бросилась на шею матери.
– Как я соскучилась по вам! По этому воздуху! По тишине!
– Доченька, как похудела-то! Совсем тебя там не кормят.
– Это фитнес, мама. В Москве все так выглядят.
Виктор Иванович тем временем доставал из багажника многочисленные сумки.
– Ты что на месяц приехала? – мужчина шутливо покряхтывал под тяжестью багажа.
– Папуля, там половина – подарки вам! – Карина наконец заметила старшую сестру. – Маринка! Не ожидала тебя увидеть!
Они обнялись. Марина почувствовала запах дорогих духов и уловила оценивающий взгляд сестры.
– А ты всё в своём стиле, – девушка окинула взглядом скромное платье сестры. – Всё учительницу играешь?
– Я не играю, Карина. Я и есть учительница.
За столом “москвичка” была в центре внимания. Она взахлеб рассказывала о своей московской жизни: об университете, где училась на факультете международных отношений, о вечеринках в модных клубах, о знакомствах с «нужными людьми».
– А вчера мне, представляете, сам профессор Лебединский предложил научную работу опубликовать в сборнике! Говорит, такой потенциал у меня!
– Доченька, мы так гордимся тобой, – Виктор Иванович не сводил глаз с младшей.
– Да, – подхватила мать. – Вчера Петровне рассказала, что наша Карина в аспирантуру пойдёт. Та прямо ахнула!
Марина молча ковыряла вилкой салат, вспоминая, как четыре года назад, когда она с отличием окончила педагогический, родители даже не устроили праздничного ужина.
– Марин, а как у тебя дела? – вдруг спросила сестренка. – Всё ещё детишек мучаешь?
– Не мучаю, а учу. И да, всё ещё. Мне нравится моя работа.
– Шутишь? Торчать в деревенской школе за копейки, когда твой муж – сын самого богатого человека в районе?
– Игорь уважает мой выбор. И деньги – не главное в жизни.
– Это говорят только те, у кого они есть, – Карина театрально закатила глаза.
Вечером приехал Игорь: высокий, крепкий, с обветренным лицом и мозолистыми руками. Родственница с наигранным восторгом бросилась обнимать зятя, громко восхищаясь тем, как он похорошел.
За ужином Карина продолжала блистать, рассказывая о путешествиях: оказывается, прошлым летом она летала в Барселону на конференцию.
– Представляете, меня выбрали из всего курса! Профессор сказал, что у меня отличный испанский.
– Это где же ты испанский-то выучила? – усмехнулась старшая сестра.
– На курсах. В Москве есть все возможности для развития, не то что здесь. А вы вообще когда последний раз из района выезжали?
Игорь положил руку на плечо жены:
– Мы в прошлом месяце в Сочи отдыхали. Две недели в пятизвездочном отеле. Марина плаванием занималась, а я дайвингом.
Карина на мгновение растерялась:
– Сочи? Это, конечно, хорошо для начала… Но это не Европа!
Вечер продолжался в том же духе. Старшая дочь наблюдала, как родители смотрят на Карину с обожанием, ловя каждое слово. Когда она попыталась рассказать о своих успехах в школе, москвичка тут же перебила ее рассказом о модных трендах в Москве.
Уже в постели Игорь обнял жену и тихо сказал:
– Не принимай близко к сердцу. Она просто хочет произвести впечатление.
– На кого? Родители и так считают её гением, а мы с тобой… мы для неё просто деревенщина.
Мужчина поцеловал жену в макушку:
– Зато мы с тобой настоящие. И наша жизнь тоже настоящая!
Воскресный обед у Николаевых всегда был особенным событием.
Анна Сергеевна с утра пекла пироги, а Виктор Иванович выставлял на стол бутылочку домашней наливки, которую берег для особых случаев.
Сегодня за столом собралась вся семья: Карина, приехавшая на каникулы, Марина с Игорем и соседка Петровна, которую пригласили «на пирожки».
– Ой, Анна, пироги у тебя – пальчики оближешь! – расхваливала соседка, накладывая себе вторую порцию капустного пирога. – Каринушка-то совсем городская стала, похудела, похорошела!
– На диете я, тётя Валя! – улыбнулась девушка, демонстративно отодвигая тарелку с куском пирога. – В Москве все следят за фигурой.
– А чего за ней следить-то? – хохотнула Петровна. – Ты и так кожа да кости. Не то что наши деревенские красавицы, – она подмигнула Марине.
Та натянуто улыбнулась, заметив, как Карина окинула её фигуру оценивающим взглядом.
– А что, Карин, долго ещё учиться-то будешь? – поинтересовался отец, разливая наливку по рюмочкам.
– Ой, пап, ты как будто не знаешь! Я же на последнем курсе, летом защита. А потом, скорее всего, в аспирантуру. Профессор Лебединский говорит, у меня большое будущее в науке.
– А жить где будешь, когда учёбу закончишь? – как бы между прочим спросила Анна Сергеевна, бросив быстрый взгляд на мужа.
– Как где? В бабушкиной квартире, конечно. Там же так удобно: центр, метро рядом, всё под рукой.
Марина напряглась. Это была та самая тема, которой она боялась с самого приезда сестры.
– Доченька, – Виктор Иванович откашлялся, – мы тут с мамой думали… Раз ты заканчиваешь учебу, может стоит уже определиться с этой квартирой? В конце концов, это наследство, и по-хорошему…
– Что значит «определиться»? – младшая дочь злобно прищурилась. – Я там живу уже четыре года. У меня там все вещи, вся жизнь! К тому же, мне нужна московская прописка для аспирантуры.
– Вообще-то, – Марина не смогла сдержаться, – эта квартира досталась папе от бабушки. И я тоже имею на нее право.
– Ты? – Карина нервно рассмеялась. – Зачем тебе квартира в Москве? Ты уже замужем, у тебя здесь дом, работа. Ты же сама говорила, что никогда не вернёшься в город!
– Дело не в том, вернусь я или нет. Дело в справедливости. Эта квартира – наследство, и оно должно быть поделено поровну.
– Справедливость? А справедливо ли, что ты выскочила замуж за богатенького фермерского сынка, а я должна всего добиваться сама? Одна! В огромном городе!
– Карина! – одернула дочь Анна Сергеевна.
– Что «Карина»? – девушка упрямо вздернула подбородок. – Я просто говорю, как есть. Марина устроилась в жизни. У неё есть Игорь, есть его деньги, дом в соседнем селе. А что есть у меня? Только эта квартира и мои способности!
Игорь, до этого молча наблюдавший за перепалкой, положил руку на плечо жены:
– Карина, ты неправа. Марина много работала, чтобы получить образование. И сейчас она трудится, не покладая рук в школе.
– Ой, только не надо этих высокопарных речей про тяжкий учительский труд! Учить деревенских детишек таблице умножения – это вам не международные отношения изучать!
– Достаточно! – отец стукнул ладонью по столу. – Прекратите этот балаган! Петровна вон сидит, неудобно.
– Да что вы, Виктор Иванович, – засуетилась соседка, – я уже пойду, наверное. Спасибо за угощение…
Когда Петровна ушла, разговор возобновился с новой силой.
– Папа, – Карина неожиданно сменила тон на ласковый, – ты же понимаешь, что мне жизненно необходима эта квартира. Я строю карьеру в Москве! Мне нужна прописка для аспирантуры, для работы, для всего! – она заглянула отцу в глаза. – Ты же всегда хотел, чтобы я чего-то добилась в жизни. Разве ты не гордишься мной?
– Конечно, горжусь. Но и Марину мы тоже любим…
– Да я не говорю, что не любите! Просто у Марины уже всё есть. Зачем ей ещё и московская квартира? Чтобы сдавать? Наживаться на бабушкином наследстве?
– А ты не наживаешься? – тихо спросила старшая сестра. – Живёшь бесплатно, коммунальные не платишь. Мы с папой платим.
– Я учусь! Я не могу и учиться, и работать одновременно! У меня голова другим занята.
– А моя, значит, нет?
– Виктор, – Анна Сергеевна положила руку на плечо мужа, – может и правда оформим квартиру на Карину? Ей ведь действительно нужнее. А Марина… ты же сама говорила, что в Москву не собираешься.
Старшая дочь увидела, как отец колеблется, и поняла, что битва проиграна.
– Действительно, Марина, – Виктор Иванович избегал смотреть старшей дочери в глаза, – тебе эта квартира без надобности. А Карине она нужна для жизни, для учёбы.
– Папочка! – “москвичка” взвизгнула и бросилась обнимать отца. – Я знала, что ты поймёшь! Вы самые лучшие родители на свете!
Марина встала из-за стола, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
– Я пойду подышу воздухом, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Супруг последовал за ней во двор.
– Они всегда так, – тихо произнесла женщина, когда муж обнял её. – Всегда Карина, и только Карина. Ее успехи, её будущее, её потребности. А я?
– Ты сильнее этого. И умнее. Пусть забирают эту квартиру, если она им так важна. У нас есть своя жизнь.
– Дело не в квартире, – Марина покачала головой. – Дело в том, что для них я всегда буду на втором месте.
Из дома донесся счастливый смех младшей сестры и голос матери:
– Доченька, а когда ты Дениса своего к нам привезешь? Хоть посмотрим на него!
– Скоро, мамуль, обещаю! Как только документы на квартиру оформим!
Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
«Значит, решение уже принято», – подумала она.
Через неделю документы были оформлены. Карина порхала по дому, напевая и то и дело поглядывая на свидетельство о собственности. Марина молча собирала вещи, изредка обмениваясь короткими фразами с родителями.
– Доченька, ну не обижайся, – Анна Сергеевна прижимала к груди полотенце. – Ты же понимаешь, Каринушке эта квартира нужнее.
Старшая дочь только кивнула, застегивая сумку.
– Всё будет хорошо. Карина обещала, что когда встанет на ноги, купит тебе что-нибудь в качестве компенсации.
– Не нужно мне ничего, – тихо ответила Марина. – Просто забудьте.
В гостиной сестра говорила по телефону, радостно жестикулируя:
– Денис, это просто супер! Представляешь, теперь квартира официально моя! – она кружилась по комнате, никого не замечая. – Да, да, теперь можем спокойно всё планировать! Я так тебя люблю!
Марина прошла мимо, делая вид, что не слышит.
– Ты уже уезжаешь? Передавай привет фермеру!
Марина остановилась и едко подчеркнула:
– У него есть имя. Игорь.
– Ой, какие мы серьезные, – девушка наигранно поморщилась. – Ладно, не сердись. Я же просто шучу.
Виктор Иванович вышел из своей комнаты с бумагами в руках:
– Мариночка, подожди. Поговорить нужно.
– Доченька, я знаю, ты считаешь, что мы поступили несправедливо, – начал мужчина, когда они вышли во двор. – Но пойми, Карина сейчас на перепутье. Ей нужна наша поддержка.
– А мне не нужна была? Когда я училась, когда начинала работать в школе, когда вышла замуж…
– У тебя есть Игорь, – отец развел руками. – А Карина одна в большом городе.
– Она не одна, папа. У неё есть вы. Всегда были. Всегда на её стороне.
– Мы любим вас одинаково, – Виктор Иванович положил руку на плечо дочери.
– Неправда, – Марина быстро отстранилась. – И не лги хотя бы самому себе. Вы всегда выбирали её. Всегда.
Из дома выскочила Карина:
– Пап, я в магазин! Хочу шампанское купить, отпразднуем!
– Конечно, золотко, – отец улыбнулся младшей. – Возьми деньги в моей куртке.
Старшая дочь покачала головой:
– Вот видишь, даже сейчас.
– Марина…
– Не нужно, пап. Просто… будь счастлив.
Игорь ждал её в машине. Молча завел мотор и выехал со двора, махнув на прощание Виктору Ивановичу.
– Они даже не поняли, что сделали, – тихо произнесла женщина, когда дом родителей скрылся из виду. – Для них это просто решение квартирного вопроса.
Супруг сжал её руку:
– Я понимаю. И я с тобой. Всегда.
Прошел год. Жизнь в доме Николаевых текла своим чередом. Карина звонила почти каждую неделю, рассказывала о своих успехах в аспирантуре, о Денисе, чей бизнес, по её словам, «развивался семимильными шагами».
– Мам, ты не представляешь! Денис такую сделку заключил! Скоро мы машину купим, – щебетала она в трубку.
С Мариной отношения практически сошли на нет. Старшая дочь приезжала редко, звонила еще реже.
А потом Марина забеременела. Анна Сергеевна, узнав новость, расплакалась от счастья и сразу позвонила младшей:
– Каринушка, у нас такая радость! Марина беременна! Скоро я бабушкой стану!
– Ой, здорово, мам. Поздравляю, – голос девушки звучал без особого энтузиазма. – Слушай, я перезвоню, у меня тут важная встреча.
Когда в конце лета Марина родила мальчика, которого назвали Андреем, Карина прислала огромный букет и игрушечного медведя с открыткой: «Поздравляю с пополнением! Целую, тётя Карина».
– Могла бы и приехать, – вздыхала Анна Сергеевна, расставляя цветы в вазы. – Всё-таки первый внук в семье.
Виктор Иванович только покачал головой:
– У неё учёба, работа. Москва – не ближний свет.
Холодным октябрьским вечером, когда маленькому Андрею было уже три месяца, в дверь дома Марины и Игоря постучали. На пороге стояла Карина: без макияжа, в помятой куртке, с покрасневшими от слез глазами.
– Марина! – она кинулась к сестре как только увидела её. – Выручай, ради бога!
Игорь, баюкая маленького сына на руках, недоуменно посмотрел на сестру жены:
– Карина? Что случилось?
Та разрыдалась ещё сильнее:
– Всё пропало! Всё! Денис… он… он всё испортил!
Марина усадила сестру на диван и налила чаю:
– Успокойся и расскажи по порядку.
История оказалась банальной и страшной одновременно. Денис решил открыть свой бизнес – сеть кофеен в центре Москвы. Уговорил Карину заложить квартиру, чтобы взять кредит на развитие.
– Он говорил, что через полгода мы всё вернем с процентами. Что он всё просчитал!
– И ты поверила? – женщина покачала головой.
– Я любила его! Я думала, мы вместе, что это наше общее будущее!
Дальше события развивались еще хуже. Бизнес не пошел, деньги закончились, а потом Денис просто исчез. Перестал отвечать на звонки, съехал с квартиры, которую снимал.
– А сегодня мне позвонили из банка, – девушка сжала чашку так, что побелели костяшки пальцев. – Сказали, что если я не внесу платеж через две недели, они начнут процедуру изъятия залога.
– То есть квартиры, – уточнила Марина.
– Да. Бабушкиной квартиры.
Карина сидела, опустив голову, её плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Женщина молча наблюдала за сестрой, чувствуя странную смесь жалости и горького удовлетворения.
– И что ты хочешь от нас?
– Помогите мне, пожалуйста, – девушка подняла заплаканное лицо. – Мне нужны деньги, чтобы выплатить долг. Это же бабушкина квартира! Наша семейная память!
Игорь, укачивающий сына, хмыкнул:
– Семейная память? А год назад она была просто «твоей» квартирой.
– Я была глупой, признаю! Я ошиблась, доверилась не тому человеку! Но неужели вы дадите пропасть квартире из-за моей глупости?
– А родители знают? — холодно спросила старшая сестра.
– Нет. Я не могла им сказать. Папа… у него сердце. А мама будет рвать на себе волосы и ничем не поможет.
– Так ты сразу к нам приехала? – Марина усмехнулась. – К деревенской учительнице и фермерскому сынку?
– Марина, не надо, – в глазах родственницы мелькнула обида. – Я знаю, что вела себя ужасно. Я была самонадеянной, высокомерной. Но я твоя сестра. Помоги мне, прошу!
– Сколько нужно денег? – вдруг спросил Игорь.
– Два миллиона. У меня есть немного сбережений, но этого мало.
– Два миллиона, – повторила Марина. – Немалая сумма.
– Я верну! Я найду работу и буду выплачивать. Я всё-всё верну!
Супруги переглянулись.
– Нам бы потолковать не мешало, – сказал он, сохраняя невозмутимость. – Переночуй у нас, с утра всё обсудим.
Когда стемнело и малыш уже сладко спал, муж с женой уединились в гостиной.
– Что думаешь? – спросил Игорь у жены.
– Не знаю. Часть меня хочет помочь – всё-таки сестра. А часть злорадствует и думает: «Получила по заслугам».
– Я могу найти деньги. Отец поможет. Но…
– Но что?
– Но я считаю, что должны быть условия, – супруг посмотрел жене в глаза. – Серьёзные условия.
Утром Карина нервно мерила шагами кухню, когда вошли Марина и Игорь.
– Мы решили помочь, – сказала старшая сестра, садясь за стол.
– Спасибо! Спасибо, родная! Я знала, что ты не бросишь меня!
– Но у нас есть условия, – холодно продолжила женщина, отстраняясь от объятий. – Три условия.
Девушка замерла:
– Какие?
– Первое: после погашения долга квартира оформляется на меня, – Марина говорила твёрдо, не отводя взгляда. – Второе: родительский дом в деревне тоже оформляется на меня. И третье: ты пишешь расписку у нотариуса, что обязуешься вернуть всю сумму в течение пяти лет.
– Ты… ты хочешь отнять у меня всё?
– Нет. Я хочу защитить нашу семью от твоей безответственности. Квартира останется в семье, ты сможешь там жить. Родительский дом тоже никуда не денется. Просто я буду уверена, что ты не заложишь и его при первой возможности.
– Но это… это шантаж!
– Это бизнес, – спокойно ответил Игорь. – Ты взяла на себя обязательства, не справилась, теперь расплачиваешься.
– А если я откажусь? – Карина вздернула подбородок.
– Тогда ищи деньги в другом месте, – пожала плечами старшая сестра. – Может в аспирантуре займут? Или профессор Лебединский поможет?
Девушка опустилась на стул, закрыв лицо руками:
– Ты мстишь мне, да? За то, что я получила квартиру?
– Нет. Я просто хочу справедливости. И гарантий, что наше семейное наследство больше не пострадает от твоих авантюр.
Наутро Карина заявилась к родителям в компании Марины и Игоря. Обида ещё саднила, но деваться некуда — пришлось принять их условия.
— Мам, пап, разговор есть, — без обиняков начала старшая. — Серьёзный разговор.
Рассказ о случившемся потряс родителей. Анна Сергеевна плакала, Виктор Иванович сидел, схватившись за сердце.
– Как ты могла так поступить? – причитала мать. – Бабушкина квартира! Память!
– Мы её спасём, – твёрдо сказала Марина. – Но на моих условиях.
Когда она объяснила свои требования, родители сначала возмутились.
– Ты пользуешься ситуацией! Это несправедливо!
– Несправедливо? – женщина горько усмехнулась. – А когда вы отдали квартиру Карине, это было справедливо? Когда всю жизнь ставили её желания выше моих – это было справедливо?
Родители молчали, потупив взгляды.
– Соглашайтесь, – тихо произнесла Карина. – Иначе мы потеряем квартиру.
Через неделю все документы были оформлены. Марина стала владелицей московской квартиры и родительского дома в Ольховке. Карина подписала расписку о возврате долга.
…Прошло пять лет.
Марина стояла у окна в бабушкиной квартире, разглядывая московский пейзаж. За эти годы многое изменилось. Младшая сестра, пережив крушение иллюзий, устроилась на работу в международную компанию, стала серьёзнее и ответственнее. Она исправно отдавала долг, платёж за платежом, пока наконец не рассчиталась до копейки.
— Ну вот и закрыли тему, — произнесла она, поворачиваясь к сестре, которая примостилась за столом. — Всё до последней копейки вернула.
— Дальше что? — Карина суетливо крутила в руках чашку, расплескивая чай. — Квартиру выставишь на продажу?
Марина достала из сумки папку с документами:
– Нет. Я оформила её на нас обеих. Половина – тебе, половина – мне. Как и должно было быть с самого начала.
Девушка ошеломленно смотрела на документы:
– Но почему? После всего, что я сделала…
– Потому что ты моя сестра. Потому что ты полностью погасила долг. И потому что я верю, что ты изменилась.
Карина расплакалась, обнимая старшую сестру:
– Я не заслуживаю этого.
– Может быть. Но семья – это не то, что мы заслуживаем. Это то, что мы создаем и бережем вместе.
Они засиделись допоздна, перебирая воспоминания о детстве, говоря о родителях, делясь ошибками и мечтами.
— Слушай, — призналась Карина, уже собираясь ко сну, — похоже, я только сейчас осознала, что значит по-настоящему повзрослеть.
— Лучше поздно, чем никогда, — улыбнулась Марина, тепло обнимая сестру. — Добро пожаловать в клуб!
