Наташа привыкла к тому, что ноги гудят после двенадцатичасовой смены. Привыкла к постоянному запаху хлорки в коридорах поликлиники, к тому, что люди кричат на медсестёр, когда не могут докричаться до врачей. Привыкла к тому, что домой приползает без сил, а в холодильнике лежат остатки вчерашнего ужина, потому что готовить новый просто нет энергии.
Но не привыкла к тому, что отдых — это роскошь, которую можно просто взять и отдать кому-то другому.
— Я путёвку маме отдал, — сказал Илья, снимая кроссовки у входной двери. — Ну подумаешь, у тебя будет ещё отпуск.
Наташа стояла посреди прихожей с пакетом молока в руках и смотрела на мужа так, будто увидела его впервые. Илья даже не поднял глаза, занятый развязыванием шнурков. Говорил небрежно, как о погоде или о том, что в магазине закончился хлеб.
— Что? — Наташа поставила пакет на тумбочку рядом с зеркалом. — Какую путёвку?
— Ну мою. Нашу, — Илья выпрямился и пошёл в сторону кухни. — Маме нужнее. У неё давление прыгает, а тебе что, ты молодая.
Наташа проследила за мужем взглядом. Илья открыл холодильник, достал банку пива и щёлкнул крышкой. Попил. Отрыгнул. Как будто ничего не произошло.
— Постой, — Наташа прошла следом в кухню. — Какую нашу путёвку?
— В санаторий, — Илья сел за стол и включил телефон. — Мама обрадовалась. Говорит, что как раз ей доктор советовал поехать подлечиться.
Наташа опустилась на стул напротив. Кровь медленно отливала от лица, оставляя странное ощущение холода на щеках.
— Илья, ты о чём вообще? Какая путёвка в санаторий?
Муж поднял глаза от экрана и посмотрел на жену с лёгким недоумением.
— Та, что ты покупала. На майские праздники. Я же говорил маме, что мы с тобой собираемся ехать, а потом подумал — зачем нам? Ты работаешь, я работаю, отпуск возьмём когда-нибудь ещё. А маме реально нужно. У неё сердце болит постоянно.
Наташа попыталась сглотнуть, но во рту стало сухо. Руки лежали на столе, и пальцы сами собой сжались в кулаки.
— Илья, эту путёвку покупала я. На свои деньги. Год откладывала.
— Ну и что? — Илья отпил ещё глоток пива. — Семья же. Мама — тоже семья. Ей хуже, чем нам. Мы ещё молодые, успеем отдыхать.
Наташа вспомнила, как в феврале стояла в очереди в туристическом агентстве. Как листала буклеты и выбирала между номерами разной категории. Как решила взять стандартный, но с видом на парк, потому что люкс был слишком дорогой. Как отсчитывала купюры кассиру, а та спросила, хочет ли Наташа оформить страховку.
— Я год копила на эту поездку, — сказала Наташа тихо. — Ночные дежурства брала дополнительно. Отказывала себе в покупках.
— Да ладно тебе, — Илья махнул рукой. — Не год же реально копила. Ну месяца три, может четыре. И вообще, путёвка не такая дорогая была.
Наташа закрыла глаза. Вспомнила, как в марте прошлого года впервые зашла на сайт санатория и увидела цены. Как подсчитала, сколько нужно откладывать каждый месяц, чтобы к весне набрать нужную сумму. Как отказалась от новых зимних сапог, потому что старые ещё можно было носить. Как не поехала на день рождения к подруге в другой город, сославшись на занятость.
— Сорок восемь тысяч, — сказала Наташа, открывая глаза. — Путёвка стоила сорок восемь тысяч. Плюс дорога туда и обратно — ещё шесть тысяч. Я считала каждую копейку.
Илья поморщился, как будто Наташа назвала неприличную сумму.
— Ну хорошо, дорого. Но маме нужнее. У неё пенсия маленькая, сама бы никогда не поехала. А тут такая возможность.
— Возможность? — голос Наташи стал выше. — Илья, ты понимаешь, что я уже взяла отпуск? Что я уже всё оплатила? Что завтра утром мне нужно быть на вокзале?
— Ну отпуск не пропадёт. Дома отдохнёшь. Выспишься нормально, — Илья снова уткнулся в телефон. — А билеты переоформим на маму. Я уже позвонил в агентство, сказали, что можно за небольшую доплату.
Наташа резко встала. Стул скрипнул по полу, и Илья вздрогнул.
— Ты уже позвонил в агентство? Без меня?
— Ну да. А что тут такого? Я же хотел узнать, можно ли поменять. Оказалось, можно. Только доплатить нужно тысячу рублей за изменение данных.
— И ты согласился доплатить?
— Мама доплатит. Я ей сказал. У неё есть накопления.
Наташа прошла к окну и встала спиной к мужу. За стеклом моросил мелкий дождь, и капли стекали по стеклу неровными дорожками. В соседнем доме в окнах горел свет, и Наташа подумала, что там люди ужинают, смотрят телевизор, разговаривают о своих делах. Обычные люди, у которых никто не забирает отпуск в последний момент.
— Наташа, ну чего ты дуешься? — Илья поставил пустую банку на стол. — Маме правда нужнее. У неё давление скачет, спина болит. А мы молодые, здоровые. Нам санаторий вообще не нужен.
Наташа повернулась. Илья сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел на жену с лёгким недоумением. Как будто не понимал, в чём проблема.
— Мне нужен отдых, — сказала Наташа медленно. — Мне нужно уехать от всего этого. От работы, от пациентов, от…
— От меня? — Илья усмехнулся. — Да ладно, Наташ. Дома тоже можно отдохнуть. Лучше даже. Своя кровать, своя еда.
— Илья, я устала, — Наташа подошла ближе к столу. — Я очень сильно устала. Последний раз в отпуске была два года назад. И то всего на неделю, потому что мама болела.
— Ну так возьми отпуск сейчас. Дома посидишь, телевизор посмотришь.
— Дома я не отдыхаю! — Наташа повысила голос. — Дома я готовлю, убираю, стираю. Дома твоя мама звонит каждый день и рассказывает, что у неё болит. Дома я не могу расслабиться ни на минуту!
Илья нахмурился, как будто Наташа говорила глупости.
— Мама звонит, потому что беспокоится. И вообще, она же не каждый день звонит. Раз в два дня, максимум.
— Каждый день, Илья. Каждый божий день. И каждый раз по полчаса рассказывает про своё давление.
— Ну и что тут плохого? Она пожилая женщина, ей нужно внимание.
Наташа села обратно на стул и положила руки на стол. Смотрела на мужа и пыталась понять, когда он стал таким. Когда перестал её слышать.
— Хорошо, — сказала Наташа тихо. — Предположим, твоя мама поедет в санаторий на мои деньги. А я буду сидеть дома и отдыхать. Но деньги ты мне вернёшь?
— Какие деньги? — Илья посмотрел на жену с удивлением.
— Те, что я потратила на путёвку. Сорок восемь тысяч рублей.
— Зачем тебе их возвращать? Путёвка же не пропала. Мама поедет, получит лечение. Всё нормально.
— Илья, я потратила свои деньги. Свои. Заработанные мной на ночных дежурствах.
— Наш семейный бюджет. И мама — часть семьи.
Наташа закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Потом ещё до десяти. Когда открыла глаза, Илья уже доставал из холодильника вторую банку пива.
— А мои деньги, которые я откладывала на отпуск в Турцию, ты тоже можешь маме отдать? — спросила Наташа.
— У тебя есть деньги на Турцию? — Илья обернулся с банкой в руке.
— Нет пока. Но планировала начать копить после санатория.
— Ну вот видишь. Нет денег — нет проблемы, — Илья сел обратно за стол. — А санаторий — это реальная путёвка, которую нужно использовать. Иначе деньги пропадут.
— Деньги не пропадут. Их можно вернуть.
— Не полностью. Там штраф за отказ.
— А ты узнавал?
— Нет, но логично же.
Наташа встала и медленно прошла в спальню. Достала из шкафа чемодан, который собирала вчера вечером. Новый халат в клеточку, который купила специально для поездки. Крем для спины, который врач советовал использовать в бассейне. Дорожный фен, на который потратила две тысячи рублей, но решила, что это инвестиция в комфорт.
Вернулась в кухню с документами в руках.
— Это договор на путёвку, — Наташа положила папку на стол перед мужем. — Там написано моё имя. Мой паспорт. Мои данные.
Илья даже не посмотрел на бумаги.
— Ну и что? Переоформим на маму. Я же говорю, можно за доплату.
— Нет, — сказала Наташа тихо. — Нельзя.
— Почему нельзя? В агентстве сказали, что можно.
— Потому что я не согласна.
Илья поднял глаза от телефона и посмотрел на жену с удивлением.
— Не согласна? А мама что будет делать? Я ей уже сказал, что путёвка есть. Радовалась так.
— Мама может купить себе путёвку сама.
— На какие деньги? У неё пенсия двенадцать тысяч.
— Не знаю. Но моя путёвка остаётся моей.
Илья отложил телефон и внимательно посмотрел на жену. Как будто увидел что-то новое в её лице.
— Наташ, ты чего? Жадной стала? Маме помочь не хочешь?
— Я не жадная. Я просто хочу поехать отдохнуть.
— Ну поедешь в следующем году.
— В следующем году у меня может не быть денег на отпуск. Или ты их тоже кому-нибудь отдашь.
Илья нахмурился и встал из-за стола.
— Ты что несёшь? Какое кому-нибудь? Мама — это не кто-нибудь. Это моя мать.
— Которая может купить себе путёвку сама, если ей так нужно лечение.
— На пенсию в двенадцать тысяч? Серьёзно?
— У неё есть накопления. Ты же сам говорил, что ей есть чем доплатить за изменение билетов.
Илья прошёлся по кухне от окна до двери и обратно. Остановился напротив жены.
— Знаешь что, Наташ? Мне не нравится, какой ты стала. Злой какой-то. Раньше ты всегда была готова помочь.
— Раньше меня об этом спрашивали.
— А сейчас что, не спрашиваю?
— Сейчас ты ставишь перед фактом. Твоя мама уже знает про путёвку, ты уже звонил в агентство. О чём тут спрашивать?
Илья сел обратно на стул и потёр лицо руками.
— Ладно, может, я неправильно подошёл к вопросу. Но путёвку уже нельзя вернуть. Мама рассчитывает. Что я ей скажу?
— Скажешь правду. Что перепутал. Что путёвка моя, и я еду сама.
— Она расстроится.
— А я нет?
Наташа взяла документы со стола и прошла в прихожую. Достала из шкафа сумку, сложила туда паспорт, билеты, деньги. Илья вышел следом.
— Ты куда собралась?
— К маме. Переночую там, а утром поеду на вокзал.
— Из-за чего весь сыр-бор? Ну хорошо, не будем никого никуда переоформлять. Поедешь ты. Доволен?
Наташа обернулась. Илья стоял в дверях кухни и смотрел на жену с выражением человека, который пошёл на большие уступки.
— Ты серьёзно считаешь, что делаешь мне одолжение?
— Не одолжение. Просто готов пойти навстречу.
— Илья, это моя путёвка. Купленная на мои деньги. Тут нечего обсуждать.
— Хорошо, хорошо. Значит, твоя. Но тогда маме придётся объяснять, почему планы изменились.
Наташа застегнула куртку и взяла сумку.
— Объяснишь. Ты взрослый мужчина.
— Наташ, не уходи. Давай нормально поговорим.
Но Наташа уже открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Илья остался стоять в дверях, держась за косяк и глядя вслед жене, которая спускалась по ступенькам, не оборачиваясь.
На улице было прохладно, и Наташа подняла воротник куртки. Автобус до центра шёл двадцать минут, и всю дорогу Наташа смотрела в окно на знакомые дома, думая о том, что завтра утром должна была сидеть в поезде и ехать к морю. Вместо этого ехала к Марине в противоположный конец города.
Марина открыла дверь в халате и тапочках, взглянула на лицо подруги и молча отступила в сторону.
— Проходи. Чай будешь?
— Буду, — Наташа поставила сумку у двери и разулась.
Марина поставила чайник и достала из шкафа две кружки. Наташа села за кухонный стол и впервые за день почувствовала, что плечи расслабились. В квартире Марины было тихо, только тикали часы на стене и где-то далеко играла музыка.
— Что случилось? — Марина поставила перед подругой кружку с горячим чаем.
— Путёвку отдал, — Наташа обхватила кружку ладонями и вдохнула пар. — Маме своей. Без спроса.
Марина села напротив и некоторое время молчала.
— Ту, что ты год копила?
— Ту самую.
— И что сказал?
— Что мне будут ещё отпуска, а маме нужнее. Что я молодая.
Марина покачала головой.
— И ты что решила?
— Не знаю пока, — Наташа отпила глоток чая. — Можно у тебя переночевать?
— Конечно. Диван раскладывается.
Наташа заночевала на диване в гостиной, но спала плохо. Проснулась в шесть утра с ясной головой и точным пониманием того, что делать дальше. Марина ещё спала, поэтому Наташа тихо собралась и вышла на улицу.
В МФЦ было немного народу, и очередь двигалась быстро. Наташа подошла к окошку с заявлением о расторжении брака и протянула паспорт женщине за стеклом.
— Государственная пошлина оплачена? — спросила сотрудница.
— Да, — Наташа достала из кошелька квитанцию.
— Заявление от супруга есть?
— Подаю в одностороннем порядке.
Женщина кивнула и взяла документы. Наташа расписалась в нужных местах, получила уведомление о принятии заявления и вышла на улицу. Весь процесс занял полчаса.
Вечером вернулась к Марине и рассказала о походе в МФЦ. Подруга слушала молча, изредка кивая.
— Не передумаешь? — спросила Марина, когда Наташа закончила.
— Нет. Понимаешь, это не первый раз. Раньше просто мелочи были. То вещи мои кому-то отдаст, то планы поменяет без предупреждения. А тут… Тут я поняла, что для мужа мои желания вообще не важны.
На третий день позвонил Илья. Наташа как раз помогала Марине разбирать шкаф, когда зазвонил телефон.
— Наташ, привет, — голос мужа звучал обычно, даже весело. — Как дела? Мама довольна поездкой, кстати. Говорит, что массаж там отличный. Ты чего не отвечаешь на звонки?
— Потому что не хочу разговаривать.
— Ты обиделась, что ли? Не поняла прикола?
Наташа отложила вещи и вышла на балкон.
— Нет, Илья. Просто я поняла, с кем жила. И что больше не хочу так.
— Что значит не хочешь? Наташ, ты о чём вообще?
— О том, что подала на развод.
В трубке повисла тишина. Потом Илья засмеялся.
— Развод? Серьёзно? Из-за путёвки?
— Из-за того, что ты считаешь нормальным распоряжаться моими деньгами и моим временем без моего согласия.
— Да ладно тебе, Наташ. Ну переборщил немного. Но разводиться-то зачем?
— Затем, что я не хочу жить с человеком, который меня не уважает.
— Не уважаю? Да что ты несёшь? Я же ради мамы старался. Ей плохо было.
— Ради мамы за мой счёт.
— Ну хорошо, хорошо. Давай встретимся, поговорим нормально. Всё уладим.
— Нет, Илья. Решение принято.
Наташа сбросила вызов и выключила звук. Телефон ещё долго моргал входящими, но Наташа не отвечала.
Через неделю свекровь прислала сообщение с фотографией. На снимке свекровь стояла у бассейна в купальнике и махала рукой. Под фото была подпись: — Спасибо, сыночек, за прекрасный отдых! Чувствую себя на двадцать лет моложе!
Ни слова Наташе. Ни извинения. Ни хотя бы упоминания о том, что путёвка покупалась не Ильёй.
В тот же день Наташа вернулась в свою квартиру. Илья уже неделю жил у матери, а дома остались только мужские вещи в шкафу и кроссовки в прихожей. Наташа методично сложила всё в мусорные пакеты: рубашки, джинсы, носки, бритву, зубную щётку. Пакеты поставила в коридоре рядом с входной дверью.
На листочке бумаги написала: — Развод подан. 15 мая 2024 года. Наташа.
Записку прикрепила к двери скотчем.
Когда вечером пришёл Илья, Наташа была дома. Слышала, как муж ходит по коридору, шуршит пакетами. Потом долго стоял под дверью. Наташа сидела на кухне с книгой и не выходила. Илья ушёл, не постучав.
Через месяц пришла повестка в суд. Рассмотрение дела назначили на утро вторника. Наташа взяла выходной и приехала в здание суда за полчаса до начала заседания.
Илья сидел в коридоре на скамейке, изучал телефон. Увидел Наташу и встал.
— Привет. Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо.
— Может, ещё не поздно всё обдумать? Дурацкая же ситуация получилась.
— Для меня не дурацкая. Для меня показательная.
— Наташ…
— Илья, я не хочу ничего обсуждать. Прошу только об одном — не затягивай процедуру. Соглашайся на развод.
Илья вздохнул и кивнул.
Заседание длилось пятнадцать минут. Судья выяснила, что стороны согласны на расторжение брака, детей нет, имущество не делится. В графе причины развода Наташа указала: нарушение договорённостей и неуважение к личным границам.
Свидетельство о расторжении брака Наташа получила через месяц.
В августе, когда жара в городе стала невыносимой, Наташа взяла отпуск. На этот раз без предварительных объявлений и обсуждений. Просто написала заявление и купила билет к морю.
Сидела на вокзале с небольшим рюкзаком и дорожной кружкой в руках. Поезд приходил через двадцать минут. Вокруг суетились пассажиры с тяжёлыми чемоданами, кричали дети, объявляли посадку на другие направления.
Наташа достала телефон и написала короткое сообщение Марине: — Еду к морю. Буду через неделю.
Ответ пришёл сразу: — Наконец-то! Отдыхай хорошо.
Наташа убрала телефон в сумку и откинулась на спинку скамейки. Впервые за много месяцев чувствовала полную тишину внутри. Никого рядом, кто мог бы отменить её планы или отдать её отпуск кому-то другому. Никого, кто считал бы, что знает лучше, что ей нужно.
Объявили посадку на поезд. Наташа встала, взяла рюкзак и пошла к вагону. В купе было прохладно, пахло свежим бельём. Наташа устроилась у окна, достала из сумки книгу и открыла на первой странице.
Поезд тронулся, и за окном поплыли знакомые пригородные дома, потом поля, потом лес. Наташа читала и изредка поглядывала на пейзаж. Через несколько часов будет море, небольшая гостиница рядом с пляжем, и две недели, которые принадлежат только ей.
Больше никто не отменит её отпуск. И жизнь тоже.
