Олег вошёл поздно. Вера услышала, как он скинул ботинки в прихожей, как вздохнул — тяжело, будто нёс на плечах что-то неподъёмное.
Она сидела на кухне, перебирала счета. Дети спали.
Он прошёл к холодильнику, достал воду, выпил прямо из бутылки. Поставил обратно. Обернулся.
— Всё. Финал.
Вера подняла глаза. Лицо у него было серое.
— Владельцы помещения выселяют. Клиенты готовят иск. Я не смогу вернуть деньги.
Она молчала.
— Придётся продать твою квартиру.
Не «нашу». Не «давай подумаем». А — «твою».
Вера медленно отложила бумаги.
— Какую именно?
— Однушку. Ту, что от бабушки. Мы же в двушке живём.
— Нужно срочно закрыть долги, — продолжал он быстро. — Если не отдам — суд, исполнительное производство. Школу закроют, меня засудят.
Вера слушала и думала о другом. О том, как год назад она сидела на этой же кухне и говорила:
«Закрывай школу. Три конкурента в районе, онлайн съедает рынок. Закрывай, пока не поздно».
А он ответил: «Я тринадцать лет этим занимаюсь. Не могу просто так пойти работать на дядю».
И вот теперь — «придётся продать твою квартиру».
— А твоя мать? — спросила Вера тихо. — У неё ведь половина твоей однушки.
Олег вспыхнул.
— Ты о чём вообще? Ей жить негде будет!
— А мне с детьми — можно остаться ни с чем?
— У нас же двушка!
Вера встала. Подошла к шкафу, достала связку ключей — маленькую, на простом металлическом кольце. Ключи от однушки. Она всегда носила их отдельно.
Положила связку на стол между ними.
— Я подумаю, — сказала она и вышла.
Олег остался стоять. Не окликнул. Просто смотрел на ключи, как на что-то, что должно было стать его.
Утром Вера позвонила свекрови.
— Людмила Ивановна, можно к вам заехать?
— Конечно, Верочка. Что-то случилось?
Голос бодрый, почти радостный.
Людмила Ивановна встретила её накрашенная, в светлой блузке. На столе — свежая вазочка с конфетами.
— Проходи, проходи. Чай будешь?
Вера покачала головой. Села.
— Олег вам рассказывал про школу?
Людмила Ивановна на мгновение замерла. Потом кивнула.
— Рассказывал. Ужасная ситуация.
— Долгов много. Если не вернуть — суд.
— Я знаю.
— Бизнес на вас оформлен, — сказала Вера ровно.
Людмила Ивановна поджала губы.
— Формально — да. Но это Олег всё вёл. Я вообще не понимаю в этом. Он сказал — для удобства, я согласилась.
Вера посмотрела на стол. Рядом с вазочкой лежали ключи с брелоком автомобильной марки. Машину свекровь купила месяца три назад.
— У вас половина квартиры, — сказала Вера. — Той, в которой вы живёте. Можно продать её.
Людмила Ивановна выпрямилась.
— Вы серьёзно? Мне жить где?
— А мне с детьми — остаться без всего?
— У вас же двушка!
Вера усмехнулась. Точь-в-точь как Олег вчера.
— У меня нет ничего, — сказала она медленно. — Кроме однушки от бабушки. Это единственное моё. А ваша квартира — ваша. И бизнес — на вас.
Людмила Ивановна отошла к окну. Помолчала. Потом обернулась — лицо жёсткое.
— Я ничем не могу помочь. У меня копейки. Пенсия маленькая.
Вера посмотрела на ключи от машины. Людмила Ивановна перехватила взгляд.
— Это в кредит. Мне ещё выплачивать долго.
Вера встала.
— Понятно. Значит, у вас всё неприкосновенно. А я должна отдать последнее.
Людмила Ивановна молчала.
Вера вышла, не попрощавшись.
Вечером Олег ворвался на кухню.
— Ты ходила к матери?!
Вера резала овощи. Не оборачивалась.
— Ходила.
— Зачем?! — голос его сорвался. — Ты хотела её унизить?
— Я хотела узнать, готова ли она ответить по долгам своего бизнеса.
— Это не её бизнес!
— Юридически — её. А меня ты хочешь оставить ни с чем.
Олег шагнул ближе.
— Вера, мы десять лет в браке. Двое детей. Мы венчались. У нас нет «твоего» и «моего». Всё общее.
Вера положила нож. Повернулась.
— Всё общее, — повторила она. — Кроме квартиры твоей матери. Кроме её машины. Кроме бизнеса, который на ней. Но моя квартира — вдруг общая, да?
— Ты не понимаешь!
— Понимаю. Год назад я говорила — закрывай школу. Ты не послушал. Ты взял деньги у людей на год вперёд, чтобы залатать дыры. Принимал решения один. А теперь хочешь, чтобы я расплачивалась последним, что у меня есть.
— Я думал, ты моя жена, — он сказал это тихо, с обидой. — А ты как чужая.
Вера взяла связку ключей со стола и убрала в карман.
— Я не продам квартиру.
Олег стоял, не двигаясь. Потом развернулся и ушёл. Хлопнула дверь.
Три дня Олег не появлялся. Звонил детям, но с Верой не разговаривал. Сын спросил один раз:
— Мам, а папа вернётся?
— Вернётся, — сказала Вера.
Не знала, правда это или нет. Но сказала.
На четвёртый день Олег позвонил. Голос усталый.
— Клиенты подали в суд.
— На кого?
Пауза.
— На мать. Она владелец по документам.
Вера молчала.
— Юристы говорят — если проиграем, на её имущество арест наложат. На квартиру.
— И что она?
— Кричит, что я её подставил. Что она ничего не знала. Что это я во всём виноват.
Олег замолчал. Потом тихо добавил:
— Она говорит, что продаст машину. Чтобы частично покрыть. Остальное… не знаю.
Вера стояла у окна, смотрела во двор.
— Ты был прав, — сказал он глухо. — Год назад. И сейчас. Прости.
Вера ничего не ответила. Просто отключилась.
Вечером он пришёл домой. Вошёл тихо, разулся. Прошёл на кухню.
Вера сидела за столом. Он сел напротив.
— Я закрываю школу. Устроюсь преподавателем. В обычную школу или на курсы.
Она кивнула.
— Мать продаёт свою половину квартиры, — продолжал он. — Переедет к сестре. Временно.
Он поднял на неё глаза — усталые, потухшие.
— Я думал, что если ты меня любишь, ты должна отдать всё. Но это была не любовь. Это было давление. Моё давление.
Вера молчала.
— Я защищал мать, потому что она мать. А тебя считал частью себя. Думал, у тебя нет права сказать «нет».
Он говорил медленно, подбирая слова.
— Ты простишь меня?
Вера посмотрела на него долго. Потом встала, налила воды в стакан, поставила перед ним.
— Не знаю, — сказала она честно. — Но я хочу попробовать.
Олег кивнул. Не обрадовался, не обнял её. Просто кивнул — будто понял, что это уже много.
Через месяц Вера поехала в свою однушку. Давно не была там. Открыла дверь, вошла. Пусто, тихо. Пахло пылью.
Прошла по комнатам. Маленькая кухня, узкий коридор, комната с одним окном. Здесь жила её бабушка. Здесь Вера проводила каникулы. Здесь ей оставили не деньги, не вещи — а корни.
Она села на подоконник. Достала связку ключей из кармана, покрутила в руках.
Эти ключи она чуть не отдала. Чуть не потеряла себя вместе с ними.
Но не отдала.
Вера встала, заперла квартиру, спустилась вниз. На улице было свежо, пахло осенью. Она шла к метро и думала: может, всё ещё наладится с Олегом. А может — нет.
Но теперь у неё есть выбор.
Она убрала ключи в карман. Шла медленно, не торопясь.
Впервые за много лет — без страха.
