Во вторник, когда Марина только успела снять пальто и опустить сумку у порога, в дверь неожиданно позвонили. Она устало посмотрела на часы — половина восьмого. После рабочего дня единственным её желанием было тишина, чай и диван. Но за дверью уже звучал знакомый, чересчур бодрый голос:
— Марина, это я, открой!
На пороге стояла Валентина Михайловна — свекровь, нарядная, с сияющими глазами и двумя яркими буклетами в руках. На буклетах красовались улыбающиеся люди в белых халатах и надпись: «Идеальное восстановление: тело, душа, гармония».
— Добрый вечер, — осторожно произнесла Марина, чувствуя, как внутри растёт тревога.
— Ой, не тяни, — отмахнулась свекровь. — Не переодевайся, мы сейчас с тобой кое-куда сходим.
— Сходим? — Марина нахмурилась. — Я только пришла с работы. Устала, как собака. Может, в другой раз?
— Какой другой раз? — всплеснула руками Валентина Михайловна. — Это шанс! У меня два места в лучшем СПА-центре. Массаж, обертывания, сауна — всё включено. Я уже всё оплатила!
Марина не поверила своим ушам. Щедрость свекрови всегда имела подводные камни. Но прежде чем она успела что-то сказать, из гостиной вышел Андрей, её муж.
— Мам, а ты что здесь делаешь? — спросил он с лёгкой улыбкой.
— Хочу немного порадовать твою жену, — с укоризненной нежностью сказала Валентина Михайловна. — Женщине нужен уход, отдых. Не всё же пахать, как лошадь.
Андрей повернулся к жене:
— Ну сходи, Мариш. Мама ведь старается. Отдохнёшь.
— Я бы предпочла дома отдохнуть, — тихо ответила она, но, видя настойчивость обоих, махнула рукой. — Ладно, хорошо.
Через двадцать минут они уже шли по прохладной улице. Воздух пах мокрым асфальтом и листвой. Марина шагала молча, чувствуя внутреннее раздражение. Рядом Валентина Михайловна оживлённо рассказывала о «суперсовременных технологиях омоложения» и «уникальных процедурах», будто боялась паузы.
Когда они подошли к зданию с вывеской «Спа & Релакс», Марина поняла, что обещанная роскошь — лишь слова. Центр располагался в полуподвале новостройки, а окна были залеплены рекламой с плохо отпечатанными фотографиями.
Но отступать уже было поздно.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
СПА с подвохом
Внутри пахло хлоркой, влажными полотенцами и чем-то сладко-едким — возможно, дешёвыми аромамаслами.
Администратор — девушка лет двадцати — приветливо улыбнулась, но говорила заученным голосом:
— Добрый вечер! У нас сегодня по записи?
— Да, на фамилию Лебедева, — гордо сказала Валентина Михайловна. — Два комплекса, всё оплачено заранее.
Марина заметила, как та пробила сумму в кассе: цифра оказалась скромной. Свекровь отдала деньги без тени сомнения, хотя сумма никак не соответствовала «роскошному спа».
— Прошу в раздевалку, потом в зону отдыха, — с улыбкой сказала администратор.
Марина надела белый халат, завязала волосы и мельком взглянула на свекровь. Та выглядела бодрой, почти торжествующей.
Но стоило сотруднице позвать их на процедуры, как Валентина Михайловна схватилась за сердце:
— Ой, девочки… Что-то сердце колет… Давление, наверное… Я лучше в джакузи посижу. А ты, Мариш, иди, не пропадай зря!
Марина нахмурилась.
— Может, вам врача вызвать?
— Нет-нет, пройдёт, — поспешно ответила свекровь. — Отдохни, тебе полезно.
Её отвели в кабинет массажа. Молодой парень, худощавый, с неуверенными движениями, представился:
— Меня зовут Артём, я ваш массажист.
Он начал работу. Сначала слишком сильно давил, потом едва касался кожи. Через десять минут Марина уже скрипела зубами. После «массажа» последовало обертывание — девушка с растерянным видом намешала глину, которая тут же потекла по бокам.
— Извините, что-то не так получилось, — пробормотала она и вышла.
Марина лежала в холодной липкой смеси, чувствуя себя не в салоне, а в лаборатории. Когда настала очередь массажа стоп, новая сотрудница принялась давить на точки с такой силой, что Марина вскрикнула:
— Осторожнее, больно же!
— Простите… — растерялась та.
Всё раздражение, усталость, неловкость накопились. Марина вскочила, накинула халат и пошла искать свекровь.
В зоне джакузи Валентина Михайловна с видимым удовольствием потягивала чай, любуясь мозаикой.
— Валентина Михайловна, пора уходить. Это же ужас! — возмутилась Марина.
— Что случилось, дорогая? Не понравилось?
— Это не «не понравилось»! Это издевательство! Давайте заберём деньги.
Свекровь замялась, отводя глаза.
— Ну… деньги-то мы не получим…
— Почему?
— Потому что я почти ничего не платила, — виновато призналась она. — У них акция. Студенты-практиканты тренируются… вот я и подумала — тебе приятно, им полезно.
Марина почувствовала, как внутри всё сжимается. Её щедро «пригласили» не ради заботы, а чтобы использовать.
— Понятно, — тихо сказала она и направилась к выходу.
На улице пахло вечерним дождём. Впервые за долгое время Марина почувствовала не обиду, а ледяное равнодушие.
Неприятное открытие
Марина ехала домой на такси, глядя в окно, где мокрые фонари растекались жёлтыми разводами. В груди клокотала обида. Всё наконец сложилось в одну понятную схему: свекровь не хотела подарить отдых — она просто нашла, на ком можно «сэкономить».
Дома Андрей ждал её с интересом:
— Ну как? Понравилось? Мама сказала, там отличный центр.
Марина сжала губы.
— Если тебе нравится, когда по тебе ездят, как по доске, и мажут жидкой глиной — тогда, да, шикарно.
Он нахмурился:
— Что случилось? Массаж не понравился?
— Не понравился?! Это был кошмар. Массажист не умел даже держать руки правильно. А знаешь, почему? Потому что, как выяснилось, я была учебным пособием!
— Подожди, что значит учебным? — не понял Андрей.
— Значит, Ваша дорогая мама записала меня в бесплатный центр, где студенты тренируются на «клиентах». Бесплатно. Понимаешь? Бесплатно!
Андрей встал, растерянно глядя на жену.
— Может, мама не знала…
— Она знала, — холодно перебила Марина. — Она сказала, что решила «всем сделать приятно»: и мне, и студентам.
Муж вздохнул, но промолчал. Он знал, что разговор со свекровью ничего не изменит.
С тех пор между женщинами повисла ледяная тишина. Валентина Михайловна больше не звонила без повода, перестала заглядывать на чай. Марина не возражала — даже наоборот, чувствовала странное облегчение.
Но когда спустя месяц Андрей вновь упомянул мать, внутри у Марины вспыхнуло что-то жёсткое, холодное — не мстительность, а скорее потребность восстановить справедливость.
— Она звонила? — спросила она.
— Да, говорит, зубы болят. Хочет к врачу, но боится муниципальных клиник, а в частные дорого. Просила помочь с деньгами.
Марина молча слушала, глядя, как Андрей растирает виски.
— Я поищу ей клинику, — сказал он, но Марина подняла руку.
— Не нужно. Я сама помогу. У меня есть отличный вариант. Надёжный и… очень доступный.
Андрей облегчённо улыбнулся, не заметив сарказма в её голосе.
— Вот видишь, вы уже почти помирились. Спасибо тебе, Мариш.
Марина только кивнула.
В голове уже выстраивался план — простой и аккуратный, как зеркальное отражение того, что сделала свекровь.
Зуб за зуб
На следующий день Марина позвонила свекрови вежливо, почти тепло:
— Валентина Михайловна, я нашла вам замечательную клинику. Врачи там — специалисты высшего уровня, с индивидуальным подходом. Запись на завтра, к десяти утра. Я вышлю адрес в сообщении. Не опаздывайте, пожалуйста.
— Спасибо, Марина, — голос свекрови дрогнул, будто она сама не верила в её доброту. — Это очень мило.
— Да что вы, — спокойно ответила та. — Помочь — святое дело.
На следующее утро Валентина Михайловна стояла у нужного здания и с удивлением читала вывеску:
«Стоматологическая клиника при медицинском колледже №3».
Сердце неприятно ёкнуло. «Наверное, просто арендуют помещение у колледжа», — подумала она, но, переступив порог, почувствовала запах дезинфекции и лекарств, от которого вспомнились школьные медкабинеты.
В холле сидели пожилые люди, студенты в халатах сновали туда-сюда.
— Здравствуйте, у меня запись к Ивану Сергеевичу, — сказала она девушке на ресепшене.
— Петрова Валентина Михайловна? Да, всё верно. Второй этаж, кабинет 203. Вот, пожалуйста, анкету заполните.
Анкета выглядела подозрительно: графа «номер страхового полиса» и поле «образование». Она заполнила, чувствуя всё нарастающее беспокойство.
В кабинете её встретил совсем молодой парень — бледный, худой, с влажным лбом. Рядом стояла преподавательница с холодным взглядом.
— Проходите, пожалуйста, садитесь, — сказала она сухо. — Иван Сергеевич вас осмотрит, а я проконтролирую процесс.
— Иван… Сергеевич? — с сомнением повторила Валентина Михайловна, глядя на парня, которому, казалось, едва исполнилось двадцать.
— Да, — он неловко улыбнулся и включил лампу. — Откройте, пожалуйста, рот.
Первое прикосновение металлического зонда к зубу было болезненным.
— Ай! — вскрикнула она.
— Извините, — пробормотал студент, руки дрожали. — Сейчас аккуратнее…
Каждое движение отзывалось тупой болью. Валентина Михайловна, стиснув подлокотники кресла, вдруг ясно поняла: всё это — ответ. Тот самый «практикующий специалист», только теперь на ней.
В голове зазвучал холодный голос Марины: «Им же надо руку набивать… всем польза».
— Всё, хватит! — резко сказала она, оттолкнув руку студента. — Я передумала. У меня, кажется, всё прошло.
Наставница нахмурилась:
— Вы уверены?
— Абсолютно, — сухо ответила она, сдёрнув салфетку с груди.
Выйдя на улицу, Валентина Михайловна долго стояла у остановки, не чувствуя холода. Ей было не столько больно физически, сколько унизительно.
Она поняла всё — и закипала от обиды.
Возвращение
Дорога от колледжа до дома сына показалась Валентине Михайловне вечностью. Она сидела в автобусе, глядя в мутное стекло, и чувствовала, как в груди всё клокочет. Обиду на невестку пересиливала досада на саму себя — как она могла не понять сразу? «Клиника при колледже»… Конечно, всё было очевидно!
Всё повторилось — только теперь она оказалась «подопытной».
Когда автобус остановился у нужного дома, Валентина Михайловна почти выбежала наружу.
Дверь открыла Марина. Та стояла на пороге, спокойно, словно ждала её.
— О, Валентина Михайловна, — произнесла она мягко. — А я думала, вы ещё в клинике. Как всё прошло?
— Как… — свекровь задохнулась от возмущения. — Как ты могла, Марина?! Это же студенты! Они даже рот открыть не умеют без дрожи! Это не лечение, это пытка!
Марина едва заметно улыбнулась.
— Правда? Как жаль. А ведь я специально выбрала клинику, где «молодые специалисты оттачивают мастерство». Им же нужно практиковаться, верно? И вы получили бесплатную помощь. Разве это плохо?
— Бесплатную? Да они мне десну проковыряли! — сорвалась Валентина Михайловна. — Это издевательство!
— Нет, — Марина подняла глаза. — Это справедливость.
На несколько секунд в прихожей воцарилась тишина. Валентина Михайловна тяжело дышала, а Марина стояла неподвижно, сдержанно, но с ледяным спокойствием.
— Ты злая, — выдавила свекровь. — Я ведь хотела как лучше. Хотела, чтобы ты отдохнула.
— Хотели, чтобы на мне сэкономить, — перебила Марина. — И я просто решила, что вы тоже должны испытать, каково это — быть «удобным объектом».
Валентина Михайловна опустила взгляд.
— Андрей знает?
— Нет, и знать не должен. Это между нами.
Женщина не ответила. Она повернулась, застегнула пальто и медленно направилась к лифту. Марина не стала её останавливать. Только дверь закрылась, и в квартире воцарилась глухая тишина.
Когда вечером пришёл Андрей, Марина сказала просто:
— Твоя мама была.
— Что-то случилось?
— Нет, всё в порядке. Ей, кажется, стало легче.
Он кивнул, не задавая вопросов, и пошёл на кухню. А Марина стояла у окна и смотрела на отражение в стекле. В душе не было радости — только пустота.
Тишина
После того дня свекровь больше не звонила. Ни одного сообщения, ни одной попытки помириться. Когда Марина приходила с мужем на семейные обеды, Валентина Михайловна здоровалась сухо, избегая смотреть ей в глаза.
Они обе вели себя вежливо — почти идеально, но в их словах чувствовалась холодная дистанция.
Андрей пытался шутить, переводить разговор на погоду или новости, но напряжение висело в воздухе, как натянутая струна.
Однажды, возвращаясь домой, Марина заметила, как муж вздохнул:
— Я не понимаю, почему вы с мамой так остались друг на друга злы. Что между вами произошло?
Она улыбнулась, чуть грустно:
— Просто мы обе кое-чему научились.
— Чему?
— Что любое добро должно быть искренним. Если оно с подвохом — превращается в наказание.
Андрей не стал расспрашивать дальше.
Вечером, оставшись одна, Марина заварила чай, открыла окно и почувствовала, как из темноты тянет прохладой. Она вспоминала тот день в СПА: липкая глина, больной массаж, фальшивая забота. И сегодняшнее выражение лица Валентины Михайловны — растерянное, обиженное, будто в зеркало посмотрела.
«Наверное, я перегнула палку…» — мелькнула мысль.
Но следом пришла другая: иначе бы она не поняла.
Прошло несколько недель. Андрей как-то невзначай сказал, что мама лечила зубы в частной клинике и осталась довольна. Марина лишь кивнула:
— Вот и хорошо. Главное — теперь точно у профессионалов.
Они больше никогда не возвращались к этой теме.
Ни оправданий, ни обвинений. Только ровное молчание, за которым не было ненависти — лишь усталость.
Так в их семье установилась хрупкая тишина — не мир, но и не война.
Просто пауза, в которой каждая из них осталась при своём.
