— Кристина, ты меня слышишь вообще? Нужно пятьдесят тысяч для сестры! На курсы, — голос матери звенел в трубке.
Кристина отодвинула телефон на несколько сантиметров от уха. Знакомые интонации, знакомые требования.
— Мама, мы это уже обсуждали. У меня нет таких денег сейчас, — твердо ответила Кристина.
— Не ври! У тебя всегда есть деньги. Просто не хочешь помогать сестре!
Кристина глубоко вдохнула.
— Лене уже двадцать пять. Она взрослая. Пусть работает.
— Какая же ты черствая! Всегда такой была. Не то что Лена…
— Разговор окончен, — Кристина нажала на красную кнопку.
Телефон тут же зазвонил снова. Кристина отключила звук и отбросила его на диван. Лоб Кристины прорезала глубокая морщинка. Разговор с матерью вернул ее на двенадцать лет назад.
Кристина помнила, как готовилась к поступлению. Зубрила до рассвета, решала сотни задач, перелистывала учебники до дыр. О репетиторах даже просить не решалась. Мать только фыркала, когда Кристина заговаривала об университете.
— Куда тебе высшее образование? Иди в колледж, чтобы при деле быть.
Но Кристина поступила. На бюджет. Не идеальный вуз, но неплохой. Мать даже не поздравила. Только напомнила:
— Будешь в комнате жить — плати аренду. Не бесплатно же тебя кормить и содержать.
И Кристина съехала. Общежитие, подработки, бессонные ночи над конспектами. Но справилась. Выжила. Выучилась.
А Лене с седьмого класса нанимали репетиторов. Возили на танцы, плавание, рисование. Купили ноутбук. Потом телефон. Потом машину. При этом сестрица не училась — не видела смысла. Не работала — не хотела «тратить молодость впустую». В свои двадцать пять Лена по-прежнему жила с родителями и требовала денег на новый гаджет каждые полгода. А также постоянно начинала ходить на курсы, которые бросала через неделю.
Кристина до сих пор не понимала: почему? Чем заслужила такое отношение? Почему мать любила Лену, а ее нет?
Сильные руки обняли Кристину сзади. Воспоминания растаяли.
— О чем задумалась, солнышко? — Аркадий поцеловал ее в шею. — Выглядишь расстроенной.
Кристина прижалась к мужу.
— Мама звонила. Опять просит денег для Лены. На какие-то курсы в этот раз.
Аркадий тяжело вздохнул.
— Просто не бери трубку. Сколько можно это терпеть?
— Не могу. Она же мать, пусть и такая…
— Я все понимаю, но мне больно видеть, как тебя это задевает каждый раз, — Аркадий ласково погладил ее по волосам. — Кстати, к нам едет моя мама.
— Когда? — встрепенулась Кристина.
Дверной звонок разрезал тишину квартиры.
— Сейчас, — виновато улыбнулся Аркадий.
Кристина распахнула дверь. На пороге стояла Ирина Михайловна с огромной сумкой продуктов.
— Кристиночка, деточка! — воскликнула свекровь, обнимая невестку. — Как же ты исхудала! Аркадий совсем не бережет мою девочку.
— Мама, я тоже рад тебя видеть, — рассмеялся Аркадий, наблюдая эту сцену.
— Ты лучше жену корми нормально, а не шутки шути, — отмахнулась Ирина Михайловна. — Кристиночка, я пирожков напекла. Садись, покушай. Бледненькая какая!
— По-моему, мама, ты Кристину любишь больше, чем родного сына, — подмигнул жене Аркадий.
— А как иначе? — притворно нахмурилась Ирина Михайловна. — Кристина — золото, а ты… — она махнула рукой и снова повернулась к невестке. — Детка, я тебе новость принесла. Нашла бригаду отличную для ремонта вашей трешки! По знакомству, со скидкой.
Кристина удивленно приподняла брови.
— Но мы пока не планировали ремонт…
— Вот и зря! — безапелляционно заявила свекровь. — Квартира — загляденье, но ремонт нужен. А вы пока в моей двушке поживете. Нечего деньги на съем тратить. Потеснимся немного. Не гоже молодым без ремонта жить!
Кристина молча кивнула. Спорить с Ириной Михайловной было бесполезно. Да и не хотелось. Свекровь относилась к ней с искренней заботой. Трешку они с Аркадием купили в ипотеку три года назад. Кристина души не чаяла в этой квартире. Просторная, светлая, уютная. Такая же, как Ирина Михайловна — теплая и родная.
Прошло три недели. Вечером Кристина перебирала варианты обоев на сайте строительного магазина. Ремонт действительно нужен. Ирина Михайловна оказалась права.
Телефон завибрировал. Номер матери. Кристина решила ответить.
— Кристина, — голос матери был неузнаваемо тихим. — Бабушки не стало.
Мир словно остановился. Бабушка. Единственный человек из семьи, который всегда был на ее стороне.
Церемония прошла как в тумане. Кристина стояла, не чувствуя ног. Вокруг родственники, многие из которых даже не навещали бабушку последние годы.
Через три дня все собрались для оглашения завещания. Мать и Лена сидели рядом, периодически перешептываясь и бросая торжествующие взгляды. Кристина заметила, как они переглянулись и нетерпеливо потерли руки.
Нотариус откашлялся и начал читать:
— Я, Софья Павловна Климова, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю квартиру по адресу… а также все денежные средства на счетах и иное имущество… своей внучке, Кристине Андреевне Зориной.
Кристина не могла пошевелиться. Заявление нотариуса прозвучало как гром среди ясного неба. Бабушка оставила ей все. Лицо матери исказилось. Лена побледнела и открыла рот, но не произнесла ни звука.
— Повторите, — хрипло произнесла мать Кристины.
Нотариус сухо кашлянул.
— Все имущество Софьи Павловны Климовой по завещанию переходит Кристине Андреевне Зориной. Документ составлен и заверен полгода назад.
Кристина рассеянно кивнула. В голове пульсировала только одна мысль: «Бабушка… Почему ты мне ничего не сказала?»
— Распишитесь здесь, — нотариус протянул бумаги.
Кристина механически поставила подпись. Ей нужно было выйти, подышать.
— Мне пора, — еле слышно произнесла она и направилась к выходу.
Не успела Кристина сделать и десяти шагов от офиса, как сзади раздался крик:
— Стой! Немедленно стой! — мать догнала ее и схватила за руку. — Ты не можешь все забрать себе! Не смеешь!
Кристина медленно повернулась.
— Что?
— Лене нужны и деньги, и жилье! — мать тяжело дышала. — Ты обязана поделиться! Это несправедливо!
Губы Кристины дрогнули.
— Несправедливо? — тихо переспросила она. — А когда вы требовали с меня деньги за проживание в собственном доме — это было справедливо? Когда Лена сидела на вашей шее, а мне приходилось выживать в общежитии — это было справедливо?
— Не переворачивай все с ног на голову! — взвизгнула мать. — Ты всегда была самостоятельной, а Лена…
— Лена что? — перебила Кристина. — В двадцать пять лет ни дня не работала!
Мать затрясла головой.
— Отдай нам хотя бы половину! Бабушка не в своем уме была, когда писала это завещание!
Кристина вытащила телефон и вызвала такси.
— Разговор окончен, — отрезала она.
— Ты пожалеешь об этом! — крикнула мать ей вслед. — Слышишь? Пожалеешь!
Дома Кристина рухнула на диван. Аркадий сел рядом, обнял за плечи.
— Расскажи, что случилось, — тихо попросил он.
Кристина выдохнула и поведала мужу обо всем: о завещании, о нападках матери, о собственных чувствах.
— Бабушка была единственной, кто верил в меня, — голос Кристины дрогнул. — Помогала с учебниками, когда могла. Тайком давала деньги на проезд. А теперь выясняется, что она оставила мне все…
Аркадий крепче прижал ее к себе.
— Потому что любила тебя. Видела, какой чудесный человек из тебя вырос, несмотря ни на что.
— А мама и Лена…
— Им нужна была не бабушка, — мягко произнес Аркадий. — Только ее имущество. Ты же видела, как они себя вели эти годы.
Кристина кивнула. Они редко навещали бабушку. Мать звонила только чтобы спросить о здоровье — и то по праздникам.
Оформление бумаг началось через неделю. И тут мать Кристины словно с цепи сорвалась. Звонила каждый день, то плакала, то угрожала.
— Это и моей матери квартира! Имею право! — кричала она в трубку.
— Бабушка распорядилась иначе, — твердо отвечала Кристина.
Однажды мать явилась без предупреждения. Кристина только вернулась с работы и даже не успела переодеться.
— Какая у тебя отличная квартира, — с порога заявила мать, оглядываясь. — Просторно, светло.
Кристина напряглась.
— Что тебе нужно?
Мать проигнорировала вопрос.
— Вы с мужем хорошо зарабатываете, правда? — она оценивающе разглядывала обстановку. — Машина есть, ипотека. Чего еще желать?
Кристина скрестила руки на груди.
— К чему ты клонишь?
Мать подошла ближе, понизила голос.
— Отдай квартиру бабушки сестре. Ты же с мужем в трешке живешь, зачем тебе еще одно жилье?
Кристина отступила на шаг.
— Что?
— Лена планирует замуж выходить, — продолжала мать. — Им с женихом негде жить. А ты и так устроена!
— Устроена? — Кристина не верила своим ушам. — Я вкалывала за каждую копейку! С шестнадцати лет работала! А Лена даже не пыталась о себе позаботиться!
— Не смей так говорить о сестре! — взвилась мать. — Она просто не такая черствая, как ты!
— Черствая? — Кристина уже не сдерживалась. — Это я черствая? Кто почти выгнал меня из дома, когда я училась? Кто требовал арендную плату с собственной дочери?
— Я хотела, чтобы ты стала самостоятельной!
— А Лена? Ей двадцать пять! Когда она станет самостоятельной?
Мать поджала губы.
— Либо ты отдаешь квартиру, либо мы идем в суд. Оспорим завещание. Докажем, что бабушка была недееспособна!
Это стало последней каплей.
— Вон из моего дома, — тихо сказала Кристина. — Сейчас же.
— Ты не посмеешь…
— Вон! — Кристина подошла к двери и распахнула ее. — И больше не приходи.
Вечером того же дня Кристина заблокировала номер матери. Через день позвонила Лена.
— Ты довела маму до нервного срыва! — начала она без приветствия. — Эгоистка! Подумаешь, одна квартира! Тебе жалко для родной сестры?
Кристина молча слушала.
— Все наши беды из-за тебя! — продолжала Лена. — Если бы не твое упрямство…
Кристина нажала кнопку «заблокировать».
Через полтора месяца, вступив в права наследства, Кристина продала бабушкину квартиру. Деньги вложила в загородный дом — для себя, мужа и Ирины Михайловны.
— Для настоящей семьи! Для тех, кто всегда рядом и поддерживает.
Кристина отказывалась беспокоиться о тех, кто годами ее ни во что не ставил.
