Даша понимала, ей предстоит самое сложное — дохаживать бабушку. Старушка имела крутой нрав и не любила никого из своих родственников. Даша и поехала лишь для того, чтобы убедиться: наследство останется в семье. Но каково было её удивление, когда она обнаружила незнакомую девушку, сидящую у кровати бабушки.
-Ох, ты, — старушка слабо улыбнулась, — и Дашка приехала. Вдвоем меня до грoба провожать будете? Заботушка… Ладно, идите, знакомьтесь. Я поспать хочу.
Незнакомка поднялась и вытолкнула Дашу из комнаты. Потом она плотно закрыла дверь и ехидно улыбнулась.
-Бабка твоя уже завещание составила. Все мне достанется. И дом, и участок, и накопленные денежки. Там мало, но мне хватит. Не веришь? Я специально для такого случая копию документов имею. Показать?
-Ты кто такая? – зашипела Даша, понимая, что столкнулась с мошенницей, только совсем молодой. На вид ей было не больше двадцати лет.
-Меня зовут Катя. Давай-ка на улицу выйдем. Нормально поговорить надо, — Катя стала серьезной, убрала ухмылку с лица и было видно: она настроена на диалог.
Женщины вышли на огромный участок. Здесь уже давно ничего не растет. Бабка старая, ей тяжело в земле копаться.
-Бабка действительно все на меня оформила. Странно, но мы с ней быстро общий язык нашли… Я тут вообще по личным делам оказалась. Она во дворе сидела, я к ней. Спросила что-то. Слово за слово. Ну так и осталась у нее. Короче. Предлагаю так. Тебе все, мне часть от участка. Вот ту, — Катя указала рукой на дальний угол, — как раз по этой тропинке разделим. Я там домик небольшой построю. А что, мне хватит. Я детдомовская, мне не привыкать. По рукам?
Даша удивленно смотрела на наглую и очень предприимчивую девушку. Кто такая? Почему вообще ей бабка все отписала? Почему эта Катя решила поделиться?
-Я не охотница за чужим наследством и не мошенница, — уверенно сказала девушка, глядя Даше прямо в глаза, — но раз такое привалило, не могу же я полностью отказаться. А так поделим. Участок тут большой. Вам-то зачем столько?
Даша раздумывала. Волокита предстоит та еще, если оспаривать завещание.
Не факт, что получится. Стоит оно того? Может и правда, отдать Кате клочок земли, пусть строится.
-С бабкой сначала поговорю. Потом скажу, — буркнула Даша и пошла в дом.
***
Старушка смеялась до хрипоты, когда внучка в лоб задала вопрос.
-Ой, насмешила… Ой, родственнички! Да я и не ожидала от вас другого. Делёжкой наследства запахло, они сразу набежали, — бабушка откашлялась и насмешливо посмотрела на внучку, — все верно. Катя сказала правду. Я ей все отписала. Вам так, по мелочи.
-Так ты нас всю жизнь от себя гнала! К тебе приезжаешь, ты только руганью встречаешь. А уж в последние годы такими словами нас окатывала, будто мы враги тебе, — Даша разозлилась, ведь одинокая старость бабушки была закономерностью, — сама связи все порвала. А теперь нас обвиняешь. И заметь, я приехала, чтобы помогать тебе сейчас. Бросила все. А ты…
-А я переписала все на Катю. Ну, что, домой обратно поедешь?
-Нет! Я за тобой ухаживать приехала. Тут и останусь.
Даша вышла из комнаты и наткнулась в коридоре на Катю и бросила ей, не поднимая взгляд:
-По рукам. Делим наследство. Тебе заднюю часть участка. Мне все остальное.
Даша и Катя вместе ухаживали за бабушкой. Та приветливо улыбалась лишь молодой девушке, а родную внучку шпыняла. Женщина хотела все бросить и уехать, но ее что-то останавливало. И дело тут было не в наследстве, а скорее, в проснувшихся родственных чувствах.
Жизнь у бабушки была не сахарная, оттого она такая. А уж с возрастом все изъяны наружу вылезают. Да, гнала она от себя близких. Но, может, не хотела задевать их своими колкими фразами и не хотела лишний раз характер показывать.
Даша понимала, старушки скоро не станет. Ей надо уйти со спокойной душой.
***
Даша проснулась среди ночи от довольно громкого шепота. Она узнала голос Катя. Ведь её комната была напротив, дверь открыта.
-Ну, покажись еще раз. Укажи мне место! Как найти? – Катя всхлипывала, — пожалуйста, не оставляй меня…
Даша приподнялась. Кровать заскрипела. Это спугнуло Катю. Она перестала шептать. Но было слышно, как она тихонько плачет.
Нейросеть Кандинский
На следующую ночь история повторилась. Катя снова обращалась к кому-то. Но в этот раз ей словно отвечали.
-Ты отведешь меня сейчас… Почему?.. Ее боишься?.. Пожалуйста, прошу! Мы так долго ждали этого. Ты так долго ждала!.. Я знаю, я понимаю все…
У Даши зашевелились волосы. Она понимала, Катя разговаривает с кем-то, кто в ее комнате. Уж точно не по телефону. Женщина приподнялась. Но Катя была так увлечена диалогом, что не услышала скрипа кровати и пола. Даша смогла подкрасться ближе. Она аккуратно заглянула в комнату к молодой девушке и увидела еле различимую женскую фигуру, стоявшую у кровати Кати.
Невесомая, блеклая, как в туманной дымке. Сама, как туман. Ног не видно. Они не касаются пола. Словно на картине растерли свежие краски, и смазали очертания.
Даша зажала рот рукой. Но крик все равно вырвался. В этот момент полупрозрачная женщина исчезла.
Суета. Бабушка проснулась. Катя виновато капает на ложку какое-то лекарство. Даша не может отдышаться. Не может толком рассказать, что видела. Катя молчит. Бабушка требует объяснений.
-…Женщина! Призрак! Она с Катей говорила. Катя с ней говорила! Показать что-то… Что показать-то?
В этот момент лицо у старушки вытянулось. Она громко ахнула и посмотрела на Катю.
-Катя, прости старуху. Ведь… Ведь… Прости… Я…
Старушка схватилась за сердце, пытаясь сделать вдох. Но это ей уже не удалось.
Следующие дни прошли в суете. Приехавшие родственники облегченно выдохнули, когда узнали, что Катя решила оставить себе лишь небольшой клочок земли, а все остальное честно вернет истинным наследникам. Проводив бабушку в последний путь, все разъехались.
Осталась только Даша и Катя. Им еще предстояло поделить наследство.
Они не обсуждали ту ночь, когда не стало бабушки. Но Даша видела, что для Кати это очень болезненная тема. Она хотела чисто по-человечески поддержать девушку. Но подругами они не стали. Поэтому Даша просто оставила ее в покое. Катя продолжала жить в доме бабушки. А Даша не хотела оставлять девушку одну. Ведь они еще должны разделить наследство. Условия этой сделки были оговорены лишь на словах, поэтому Даше пришлось соседствовать с Катей.
***
Сегодня ночью луна светила так ярко, что Даша не могла уснуть. Она ворочалась. Лишь на короткий срок ей удавалось сомкнуть глаза. Потом женщине показалось, что Катя в соседней комнате снова с кем-то разговаривает. Даша вжалась в кровать. Она вспомнила призрачную женщину. А теперь снова увидела ее. Она вместе с Катей направилась на улицу.
Как только входная дверь хлопнула, Даша подскочила и бросилась к окну.
-Наверное, с другой стороны дома зашли… С той, которую Катя себе оставляет! Я должна узнать, что здесь происходит. Должна!
Даша тихо вышла из дома. Она ступала босыми ногами по влажной траве. Женщина собрала холодную росу с мягкого кустика и протерла разгоряченное лицо.
За домом показались Катя и призрачная женщина. Молодая девушка сидела на земле и горько плакала. Полупрозрачная фигура колыхалась на ветру и сияла в лунном свете. Даша напрягла зрение и увидела, что Катя сидит возле какой-то ямки, которой раньше не было на участке. Призрак спустился в эту ямку. Сверкнул яркой молнией и исчез.
Даша сделала пару шагов вперед. Потом подошла еще ближе. Луна услужливо показала, что лежит в углублении.
Кости. Когда-то это был человек. Видимо, там упокоилась призрачная женщина.
Даша судорожно всхлипнула, и мурашки побежали от ног к самой макушке.
-Сестренка моя, — сквозь слезы сказала Катя, увидев Дашу, — тут моя сестренка. Я нашла ее. Она сама мне показала. Сама привела сюда.
У Даши ноги подкосились от ужаса. На участке ее бабушки лежит… сестра Кати. Как она сюда попала?
***
-Детдомовские мы. Полина старшая. Она хотела меня сразу забрать, как вышла из детдома. Я сказала, пусть учится, работает, копит. Я потерплю. Зато потом полегче станет. Полина так и сделала. Она умничка у меня была. На связь, правда, редко выходила. Но я всегда чувствовала, что с ней все в порядке.
Как-то с ней разговаривала. Она рассказала, что устроилась помощницей по хозяйству к одной старушке. Говорила, что та очень крутого нрава. Но вроде как, общий язык нашли. А на следующий день я поняла, вдруг почувствовала, что беда случилась. Поняла, что нет моей сестренки. Тоска такая навалилась, так прижала меня к себе, что дышать не могла.
Звоню – не отвечает. Звоню – недоступна.
Меня кто в серьез воспримет? Какое уж там заявление о пропаже… Могу только на себя надеяться.
Я когда из детского дома вышла, сразу поиски начала. Вышла на бабушку твою, приехала к ней. Спросила про сестру. Она испугалась, заплакала даже. В дом меня пригласила. Накормила, напоила. Очень милой была. Сказала, что Полину помнит, но только она долго у неё не проработала. Уехала, а куда не сказала. Вроде как, ссора у них вышла, и Полина не захотела оставаться. А я в ту ночь у бабушки осталась.
И тогда Полина пришла ко мне в первый раз. Она рассказала мне все… Ссора была. Бабушка твоя слабенькая, конечно. Но удар оказался смeртельным. Старушка испугалась. И Полина упокоилась на ее дворе. Я спрашиваю, где, сестренка, покажи. Надо же все по-человечески… Она не показала, сказала, что боится. Сказала, что ждать надо. Сказала, что время еще не пришло.
А на утро бабушка предложила мне остаться. Будет платить мне, как помошнице по хозяйству, сиделке. Думаю, пыталась загладить вину. Поэтому и все на меня переписала. Я согласилась. Я ждала сестричку.
Я ведь за ней приехала. А не как ты, Даша, за наследством.
Катя закрыла лицо руками и разрыдалась. И остолбеневшая Даша заплакала. Но когда горячая слезинка упала ей на руку, женщина очнулась. Она присела рядом с Катей, обняла ее:
-Мы сделаем все по-человечески. Мы с тобой. Для Полины. Она заслужила. И ты это заслужила. Ладно? Мы сделаем все правильно. Она успокоится. И тебе самой легче станет.
Даша помогла. Вскоре на местном кладбuще расположилась могuла Полины. Там поставили памятник. Катя, как и обещала, поделила наследство бабушки. Забрала себе небольшой клочок участка. Остальное осталось Даше, которая там и поселилась. Соседки очень сблизились друг с другом.
Даша приехала за наследством, а получила еще и сестру.
Ведь именно так их и воспринимали. А они решили никого в этом не разубеждать.
