Эту квартиру я получила от бабушки за полтора года до знакомства с Виктором. Двушка в центре, сталинка с высокими потолками и эркером — настоящая жемчужина. Бабушка, светлая ей память, настояла оформить дарственную, пока была жива:
— Машенька, золотко моё, пусть будет твоя крепость. Только сразу на себя оформи, не тяни.
Я тогда не поняла её настойчивости, но позже оценила мудрость этого решения.
С Виктором мы познакомились на корпоративе — он работал в партнёрской компании, занимался продажами недвижимости. Красивый, уверенный в себе, галантный… Умел красиво ухаживать: рестораны, театры, подарки. Особенно умилило, как он познакомил меня со своей мамой уже после третьего свидания:
— Мамуля должна одобрить мой выбор! — улыбался он.
Екатерина Павловна, его мать, поначалу показалась милейшей женщиной. Бывшая риелторша, она сразу взяла меня под крыло:
— Деточка, как же хорошо, что Витенька встретил такую скромную девочку! А то знаешь, сколько сейчас охотниц за чужим добром?
Роман развивался стремительно. Через полгода Виктор сделал предложение — с кольцом, шампанским и романтическим ужином.
— Машенька, ты сделаешь меня самым счастливым! — говорил он, надевая кольцо. — Будем жить в любви и согласии!
Екатерина Павловна тоже ликовала: — Наконец-то мой мальчик остепенится! А где жить думаете?
— У меня квартира есть, — ответила я. — От бабушки досталась.
Что-то промелькнуло в её взгляде, но она быстро улыбнулась: — Ой, как удачно! А то Витенька всё по съёмным мается…
Начались предсвадебные хлопоты. Свекровь активно включилась в подготовку: — Машенька, а давай мы тебе поможем с оформлением квартиры! Витя же риелтор, он всё знает. Сделаем всё по закону, по-семейному…
— В смысле? — не поняла я.
— Ну как же, деточка! Вы же теперь семья будете. Надо и квартиру на общую собственность переписать. А то, не дай бог, что случится…
— Екатерина Павловна, но квартира — моё добрачное имущество.
— Ой, да кто сейчас это делит? — она махнула рукой. — Семья должна быть единым целым! Правда, Витенька?
Виктор обнял меня: — Солнышко, мама дело говорит. Я же не какой-нибудь проходимец, а твой будущий муж!
Внутри неприятно кольнуло. Вспомнились бабушкины слова про крепость…
После того разговора давление начало усиливаться. Виктор то и дело заводил речь о «семейном гнёздышке»: — Солнышко, давай всё оформим до свадьбы! Чтобы потом не бегать по инстанциям.
А свекровь пустила в ход тяжёлую артиллерию: — Деточка, ты пойми, у нас в семье так принято — всё общее! Вот я когда за Витиного папу выходила, сразу свою однушку на него переписала.
— И где теперь та однушка? — спросила я невинно.
Екатерина Павловна замялась: — Ну… Продали мы её. Дела тогда у нас пошли не очень… Но это всё в прошлом! Главное — доверие в семье!
Вечером позвонила мама: — Машка, ты что творишь?
— В смысле?
— Ко мне твоя будущая свекровь приходила. Говорит, ты семье не доверяешь, жениха своего обижаешь…
— Что?! А она вообще как тебя нашла?
— Да по базам пробила, она же риелтором работала. Маш, мне это всё не нравится.
Я задумалась. Действительно, странно всё это. И визит к маме, и настойчивость с оформлением…
Решила провести небольшое расследование. Благо, подруга работала в регистрационной палате.
— Слушай, пробей мне одного человека — Виктора Сергеевича Краснова.
Через день подруга перезвонила: — Маш, ты только не падай. За последние пять лет твой жених был женат дважды. И знаешь что интересно? В обоих случаях фигурировала недвижимость…
— В каком смысле?
— В первом браке его жена переписала на него долю в квартире, а потом он развёлся и продал её. Во втором — взяли ипотеку на жену, а после развода она осталась с долгами.
Руки задрожали: — А его мать?
— О, эта вообще персонаж! Три привода за мошенничество с недвижимостью. Правда, дела закрыли за недостатком улик…
В тот вечер Виктор снова завёл разговор о переоформлении: — Зайка, я тут все документы подготовил. Завтра к нотариусу, и…
— Нет.
— Что «нет»?
— Не будет никакого переоформления. И свадьбы, похоже, тоже.
Он изменился в лице: — Ты о чём?
— О твоих предыдущих браках. О махинациях с недвижимостью. О твоей мамочке с её тёмным прошлым.
— Кто тебе…
— Неважно. Важно, что ваша с мамой затея оставить меня без квартиры провалилась.
Виктор побелел, потом покраснел: — Ты… ты всё неправильно поняла! Это просто совпадения! И вообще, я люблю тебя!
— Настолько, что пробил через риелторские базы адрес моей мамы?
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла Екатерина Павловна с какими-то бумагами: — Машенька, деточка! А мы к тебе с сюрпризом…
— С каким ещё сюрпризом? — я стояла в дверях, не пуская свекровь в квартиру.
— Вот, документики принесла! — защебетала Екатерина Павловна. — Всё продумала, как лучше для молодой семьи…
Виктор дёрнул меня за руку: — Машенька, давай хоть послушаем…
Я посмотрела на их лица — такие заботливые, такие участливые. Противно стало.
— Хорошо, — я пропустила их в кухню. — Рассказывайте.
Екатерина Павловна достала бумаги: — Смотри, деточка. Мы тут с юристом посоветовались… Есть отличная схема! Ты переписываешь квартиру на Витеньку…
— Что?!
— Да погоди ты! — она замахала руками. — Не просто так! Мы тебе расписку дадим, что обязуемся… А потом, после свадьбы, всё обратно перепишем. Просто так надёжнее — от налогов уйти, понимаешь?
Я взяла документы. На первый взгляд — стандартный договор дарения. Но что-то в нём было не так…
— А это что за приложение?
— А, это… — Екатерина Павловна попыталась выхватить листок. — Это техническое, неважно…
Но я уже успела прочитать. Предварительный договор купли-продажи. Дата — через неделю после предполагаемой свадьбы. Покупатель — какая-то фирма.
— Значит, налоги? — я положила бумаги на стол. — А не то, что вы уже нашли покупателя на мою квартиру?
Виктор вскочил: — Маша, ты всё не так поняла!
— Да всё я правильно поняла! Вы с мамочкой решили провернуть свою любимую схему? Сначала брак, потом переоформление, потом продажа?
Екатерина Павловна перестала улыбаться: — А ты, деточка, не такая простая, как кажешься…
— Это точно, — раздался голос от двери.
В проёме стояла моя мама. А рядом с ней — следователь.
— Екатерина Павловна Краснова? — спросил он. — И Виктор Сергеевич? Очень хорошо, что вы здесь. У нас как раз есть несколько вопросов по делу о мошенничестве с недвижимостью гражданки Соловьёвой.
— Какой ещё Соловьёвой? — побледнела свекровь.
— Вашей несостоявшейся третьей невестки, — ответила мама. — Она, знаете ли, работает у меня в прокуратуре. И очень заинтересовалась, когда я рассказала ей про ваш визит…
Виктор рванулся к двери, но следователь его остановил: — Спокойно, молодой человек. Нам есть о чём поговорить. И про Соловьёву, и про Петрову, и про все ваши предыдущие «браки»…
Екатерина Павловна осела на стул: — Витенька, что же ты наделал… Я же говорила — надо было подождать, не торопиться…
— Мама, заткнись! — заорал Виктор. — Это ты всё придумала! Ты меня втянула!
— Я? — она вскочила. — А кто пропил деньги от первой квартиры? Кто долги набрал?
Я смотрела на этот цирк и не могла поверить: эти люди чуть не стали моей семьёй…
В следующие несколько часов в моей квартире работали следователи. История оказалась куда масштабнее, чем я думала.
— Мы два года их разрабатывали, — рассказывал следователь Сергей Николаевич. — Пять эпизодов мошенничества с недвижимостью. Схема простая: Виктор знакомился с девушками, у которых были квартиры, втирался в доверие, женился. Потом под разными предлогами оформляли на него недвижимость, и…
— И потом продавали, — закончила я.
— Именно. Причём покупателями всегда выступали подставные фирмы. Перепродавали по цепочке, деньги выводили. А жертвы оставались ни с чем — все документы вроде законные, всё добровольно.
Мама сидела рядом, держала меня за руку: — Если бы не твоя бабушкина настойчивость с дарственной…
— Да, — кивнул следователь. — Обычно они действовали после свадьбы. Тут почему-то торопиться начали.
— Из-за денег, — раздался голос от двери.
Там стояла молодая женщина в строгом костюме: — Здравствуйте, я Анна Соловьёва, помощник прокурора. И, можно сказать, предыдущая жертва этой парочки.
Она присела к столу: — Виктор крупно задолжал каким-то серьёзным людям. Они дали срок до конца месяца. Поэтому и торопились с квартирой — хотели быстро продать и расплатиться.
— А вы… — я замялась.
— А я была такой же дурой, — усмехнулась Анна. — Поверила в любовь, в сказку. Переписала на него квартиру ещё до свадьбы — «для оптимизации налогов». Очнулась, только когда он её продал и исчез. Хорошо хоть, работа в прокуратуре помогла — начала копать…
В этот момент из комнаты раздался крик. Это Екатерина Павловна пыталась что-то доказать оперативникам: — Вы не понимаете! Мы не мошенники! Мы просто помогали девушкам распорядиться недвижимостью! Они сами всё подписывали!
— Да, мамуля, расскажи им ещё про любовь! — истерически рассмеялся Виктор. — Про семейные ценности! Про то, как ты меня с детства учила разводить лохов!
— Заткнись, щенок! Я тебя растила, учила…
— Учила профессионально врать и изображать любовь?
Следователь покачал головой: — М-да, семейный подряд… Кстати, — он повернулся ко мне, — вам крупно повезло. Знаете, что мы нашли в его телефоне?
Он показал переписку. Виктор писал матери: «Эта дура никак не соглашается на переоформление. Придётся тянуть до свадьбы. Но ничего, квартира того стоит — сталинка в центре, после ремонта лимонов 10 выйдет…»
Мама сжала мою руку: — Господи, Машенька…
А я вдруг почувствовала странное облегчение. И благодарность — бабушке, её мудрости и предусмотрительности.
Прошёл год. Виктор и его мать получили реальные сроки — слишком много эпизодов накопилось. Их фирмы-однодневки закрыли, имущество арестовали.
А мы с Анной подружились. Она помогла создать группу поддержки для жертв брачного мошенничества. Оказалось, таких историй куда больше, чем можно представить.
Недавно разбирала старые вещи и нашла бабушкин дневник. Последняя запись была за месяц до её смерти: «Машеньке оформила дарственную. Пусть другие считают меня мнительной, но я столько этих историй навидалась… Квартира — это не просто стены. Это защита, опора. И я хочу, чтобы у внучки была эта опора. Чтобы никакие проходимцы не смогли её обмануть.»
Я прижала дневник к груди. Если бы ты знала, бабуля, как ты была права…
Теперь в моей «крепости» часто собираются девушки из группы поддержки. Мы пьём чай, делимся историями и учимся распознавать мошенников. А на стене висит бабушкина фотография — она улыбается своей мудрой улыбкой, будто говоря: «Береги себя, внученька. И помогай другим.»
А ещё я наконец начала встречаться с хорошим человеком. Он юрист, специализируется как раз на жилищных делах. Когда узнал мою историю, сказал: «Знаешь, твоя бабушка — настоящий герой. Не только тебя спасла, но и помогла раскрыть целую преступную схему.»
И я согласна. Бабушка не просто оставила мне квартиру — она оставила урок: любовь познаётся не в красивых словах и обещаниях, а в поступках. И настоящая семья никогда не будет строиться на обмане.
А мамина фраза теперь стала у нас в группе поддержки чем-то вроде девиза: «Ваша затея оставить меня без квартиры провалилась — потому что настоящая любовь не требует имущественных жертв.»
