— Галина, милая, садись. Мне надо с тобой поговорить, — произнесла Диана Валентиновна, переступив порог квартиры, но не снимая пальто.
В её голосе звучала какая-то напряжённость, которую Галина уловила сразу. Обычно будущая свёкровь была воплощением спокойствия, но сегодня что-то было не так.
— Может, чаю? Кофе? — предложила девушка. — Вы промокли под дождём? Снимайте пальто, я повешу.
Галина протянула руку, чтобы помочь с верхней одеждой, но Диана Валентиновна мягко отстранила её.
— Не нужно, деточка. Я ненадолго.
Эти слова заставили Галину насторожиться. Диана Валентиновна проигнорировала предложение угощений и медленно опустилась в любимое кресло Галины — то самое, где девушка обычно читала по вечерам.
— Деточка, я к тебе отношусь как к родной дочери. Полюбила тебя с первой встречи, когда Антон привёл тебя к нам домой, — начала она, протягивая руки к Галине. — Помнишь тот вечер? Ты была такая милая, немного смущённая… Именно поэтому я приехала лично. Некоторые вещи нельзя говорить по телефону.
Женщина осторожно взяла ладони девушки в свои. Галина ощутила холод её пальцев.
— Разговор будет тяжёлым. Очень тяжёлым. Но я не могла сообщить это по телефону, — Диана Валентиновна замолчала, словно собираясь с духом. — Ты такая хорошая девочка… Это так несправедливо.
Молчание затянулось. Галина всматривалась в лицо будущей свекрови, пытаясь понять, что могло случиться. Тысячи мыслей проносились в её голове: может, с отцом Антона что-то случилось? Или с его работой? А может, он попал в аварию?
— Что-то с Антоном? — не выдержала она. — Он в больнице? С ним всё в порядке?
Диана Валентиновна медленно покачала головой.
— Физически с ним всё в порядке. Но… — она глубоко вздохнула. — Свадьбы не будет, дорогая моя.
«Истории в четырёх стенах» © (1042) Галина резко поднялась со стула, отшатнувшись, словно от удара. Кровь отхлынула от лица, мир перед глазами поплыл, и последнее, что она помнила — как падала, а Диана Валентиновна пытается её подхватить.
Звон в ушах. Тёмные круги перед глазами, медленно рассеивающиеся.
— Галочка, очнись! Галочка! Господи, что же я наделала…
Девушка медленно открыла глаза и увидела склонившуюся над ней Диану Валентиновну. Женщина держала в руках стакан воды и выглядела испуганной. Галина лежала на диване — видимо, её перенесли после обморока. Память тут же безжалостно вернула её к последним словам разговора.
— Вы что-то сказали про свадьбу? — прошептала Галина, надеясь, что это был всего лишь кошмар.
— Да, милая. Я приехала лично тебе сообщить. Не думала, что ты так отреагируешь.
Галина медленно кивнула, стараясь сосредоточиться и прогнать головокружение.
— Антон не смог приехать сам. Он так переживает, что не в состоянии встретиться с тобой лично, — продолжала Диана Валентиновна, и в её голосе Галина уловила нотку осуждения по отношению к собственному сыну. — Знаешь, я сама не одобряю такой способ… Но он попросил меня.
— Что произошло? Мы же только вчера говорили о… о наших планах, о детях, которых хотим… — голос Галины становился всё слабее.
— Теперь это не имеет значения, деточка, — мягко, но решительно перебила Диана Валентиновна. — Мой сын просил передать: свадьбы не будет. Помолвка расторгается. Прости, что эту новость принесла именно я. Поверь, это тяжело и для меня.
Галина резко села на диване, игнорируя новый приступ головокружения.
— Но что случилось? Почему? Мы же планировали всё: и ресторан заказали, и платье у меня уже готово, гости приглашены! Ваши друзья, наши родственники… Что я им скажу?
— Я говорю тебе ещё раз: подробности неважны, — ответ Дианы Валентиновны прозвучал жёстче, чем она, видимо, планировала. — Антон сказал мне, что свадьбы не будет. Для меня как для его матери этого достаточно. Он принял решение. Он взрослый мужчина, и я доверяю его выбору. Думаю, со временем ты поймёшь и простишь его.
— Но почему?!
Диана Валентиновна поднялась и направилась к выходу, явно желая избежать дальнейших расспросов.
— Возможно, со временем он всё тебе объяснит. Но сейчас я прошу тебя: прими это с достоинством. Ты умная, красивая девушка. Жизнь — не сказка, всякое случается. Ты ещё встретишь своё счастье.
Она остановилась у двери и обернулась.
— Не держи на Антона зла. Как бы странно это ни звучало, но он хотел поступить правильно.
— Его кто-то заставил?
Будущая свекровь — теперь уже бывшая — на секунду замерла.
— Нет, дорогая. Никто его не заставлял. Это его решение, — она помолчала, затем добавила тише: — А счастлив ли он… Не знаю. Честно говоря, не знаю.
Дверь закрылась с тихим щелчком.
Галина сидела на диване, уставившись в одну точку. Реальность казалась размытой, словно она наблюдала чужую жизнь со стороны. Голова кружилась так сильно, что приходилось зажмуриваться.
К горлу подкатывала тошнота. Галина попыталась встать, но ноги подкашивались. Опираясь на стены, она добралась до кухни и принялась рыться в аптечке дрожащими руками. Обезболивающие таблетки рассыпались по полу, но она схватила две и быстро проглотила, запив водой из-под крана.
Тошнота не отступала. Галина опустилась на табурет, обхватив голову руками. Телефон лежал на столе — такой обычный, привычный. Она протянула к нему руку, но пальцы тряслись так сильно, что не могла набрать номер.
«Это сон, — твердила она себе. — Просто дурной сон. Завтра я проснусь, и всё будет как прежде. У меня завтра свадьба. Платье висит в шкафу, кольца готовы…»
Почти час она сидела неподвижно, переключаясь между отупением и паникой. Мысли метались хаотично: может, это розыгрыш? Может, Диана Валентиновна что-то перепутала?
Наконец Галина вскочила. Она натянула первые попавшиеся джинсы, свитер, сунула ноги в кроссовки и выбежала из квартиры, даже не заперев дверь.
Бежала, не разбирая дороги. Прохожие оглядывались на девушку с растрепанными волосами, которая неслась по тротуару, спотыкаясь о собственные ноги. На светофоре чуть не попала под машину — водитель сигналил и что-то кричал, но она не слышала. В голове стучала одна мысль: «Добраться до Антона. Всё выяснить. Это недоразумение».
Споткнулась о бордюр и больно ударилась коленом, но не остановилась. Бок кололо от быстрого бега, дыхание сбилось, но она продолжала двигаться вперёд.
Дом Антона показался впереди — знакомый подъезд, знакомое крыльцо с небольшим козырьком. Сколько раз они стояли здесь вместе, не желая расставаться после свиданий! Прижимались друг к другу, целовались под этим козырьком, когда шёл дождь. Смеялись, строили планы, мечтали…
Галина остановилась, тяжело дыша. Руки всё ещё дрожали, а сердце билось так громко, что казалось, его слышно на всю улицу.
Галина стояла возле подъезда, переминаясь с ноги на ногу. Каждый раз, когда кто-то приближался к двери, она делала шаг назад, притворяясь, что рассматривает витрину соседнего магазина. Наконец пожилая женщина с сумкой на колёсиках открыла замок, и Галина стремительно нырнула в подъезд, пока дверь не захлопнулась.
Четвёртый этаж. Ступеньки мелькали под ногами — те самые ступеньки, по которым она поднималась сотни раз. Вот здесь, на втором этаже, они с Антоном останавливались передохнуть, когда он помогал ей затащить новый кухонный стол. А на третьем он всегда притормаживал, потому что знал — она задыхается от быстрого подъёма.
Дверь с номером 47. Знакомая до мельчайших царапин, до потёртости на ручке. Галина замерла перед ней, словно перед пропастью.
Воспоминание нахлынуло внезапно: прошлая пятница, поздний вечер. Они стояли здесь же, и она никак не могла отпустить Антона домой. Обнимала его, прижималась, просила остаться ещё на минутку. «Завтра начнём последние приготовления к свадьбе», — шептала она ему в ухо. А он смеялся, целовал её в макушку и говорил: «Ты же знаешь, что я никуда не денусь. Мы вместе навсегда».
Галина сжала руки в кулаки, собираясь с духом. Ей нужно услышать это лично — от него. Не от его матери, не через третьих лиц. Если свадьбы действительно не будет, пусть он скажет ей об этом сам, глядя в глаза.
Она протянула дрожащий палец к кнопке звонка. Нажала.
Тишина.
Галина прислушалась — за дверью не было слышно ни шагов, ни голосов, даже телевизор не работал. Она снова нажала на звонок, на этот раз дольше, настойчивее.
Ничего.
«Чёрт возьми!» — мысленно выругалась она, опирающимися руками о дверной косяк. Глаза защипало от подступающих слёз. Неужели его правда нет дома? Или он просто не хочет открывать?
Галина снова и снова давила на кнопку звонка. Сердце колотилось так бешено, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Каждая минута тянулась как час. Она представляла, как Антон сидит внутри, слышит звонок, но не встаёт с места. Как отворачивается, зажимает уши…
Но почему? За что? Что она сделала не так?
Слёзы хлынули сами собой. Галина вытирала их рукавом свитера, но новые тут же появлялись на их месте. Она продолжала звонить — уже отчаянно, яростно, будто могла пробить дверь одной только силой воли.
Прошло полчаса. Может, больше. За дверью по-прежнему никого не было.
Галина медленно опустилась по ступенькам, держась за перила. Ноги подгибались, руки тряслись так сильно, что она едва удерживала равновесие. На втором этаже остановилась, присела на подоконник — дышать стало совсем тяжело.
«Это всё она, — билась в голове мысль. — Диана Валентиновна что-то придумала. Заговор против меня».
Но тут же память услужливо подбрасывала противоречащие факты: свекровь всегда относилась к ней тепло, искренне. Звала дочкой, советовалась по поводу подарков Антону, делилась семейными историями. Такое отношение невозможно изобразить — оно либо есть, либо нет.
И всё же… Неужели Антон действительно мог отказаться от свадьбы? Почему тогда не пришёл сам? Почему послал мать?
Галина попыталась встать, но тошнота накатила новой волной. Она зажмурилась, прислонилась лбом к прохладному стеклу окна. Дыхание сбилось, во рту пересохло.
Свадьба. Их свадьба, о которой она мечтала с детства. Белое платье, которое они выбирали вместе три месяца назад — он терпеливо ждал у примерочной, пока она перемеряла десятки вариантов. «В любом ты будешь самой красивой», — говорил он, но всё равно помогал выбрать. То самое платье сейчас висело в её шкафу, готовое к завтрашнему дню.
Букет невесты — белые розы с веточками гипсофилы. Меню, которое они обсуждали часами. Список гостей, который переписывали раз пять. Свадебное путешествие в Италию — билеты уже куплены.
И дети. Сколько раз они говорили об этом! Антон хотел сына, она — дочку. Спорили, на кого будет похож первенец, придумывали имена, планировали, в какую школу отдадут…
Всё это рухнуло за один день. За одну фразу.
Сидеть здесь было бессмысленно. Возможно, его мать действительно куда-то увезла — под каким предлогом? Срочная работа? Семейные дела? Но тогда почему не предупредил её?
В памяти всплыл вчерашний вечер. Они стояли прямо здесь, в этом подъезде, и целовались почти час. Не могли оторваться друг от друга. Он прижимал её к стене, шептал, как сильно любит, как счастлив, что завтра она станет его женой. А она гладила его лицо, смеялась, говорила, что боится проснуться и обнаружить, что всё это сон.
Оказывается, сон — это было счастье. А кошмар — реальность.
Галина резко поднялась и направилась к выходу. Злость постепенно вытесняла отчаяние. Если Антон хочет расторгнуть помолвку, пусть скажет ей об этом сам. Она найдёт его, где бы он ни прятался.
На улице ударило яркое солнце — такое неуместно радостное в этот ужасный день. Галина прищурилась, достала из кармана телефон.
Три пропущенных звонка от сестры. Два от подруги Зои.
Она сбросила очередной входящий вызов, даже не посмотрев, кто звонит. Сейчас не до разговоров. Не до объяснений и утешений. Ей нужен только один человек — тот, кто может всё исправить или окончательно разрушить.
Галина медленно побрела по улицам, не выбирая направления. Ноги сами несли её вперёд, но мысли путались, цеплялись одна за другую. Прохожие казались размытыми тенями, машины — далёким шумом. Реальность словно отступила, оставив её наедине с болью и недоумением.
Усталость навалилась внезапно. Галина остановилась возле автобусной остановки и тяжело опустилась на скамейку. Голод она не ощущала — только пустоту. Как будто внутри неё образовалась чёрная дыра, которая поглотила все эмоции, оставив лишь тупое недоумение.
Почему? Этот вопрос крутился в голове бесконечной каруселью. Что изменилось между вчерашним вечером и сегодняшним днём? Что могло заставить Антона принять такое решение?
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в мягкие пастельные тона. Люди спешили домой с работы, к семьям, к ужину, к привычному вечернему уюту. А у неё больше не было ни семьи, ни планов на вечер, ни будущего, которое ещё вчера казалось таким ясным и определённым.
Галина поднялась со скамейки и снова зашагала по улице. Ноги болели, спина ныла от напряжения, но останавливаться не хотелось. Движение помогало не думать, не анализировать, не мучиться вопросами без ответов.
Стемнело незаметно. Фонари зажглись, в окнах домов появился тёплый свет. Где-то готовили ужин, где-то смотрели телевизор, где-то дети делали уроки под присмотром родителей. Обычная жизнь обычных людей, у которых не рушились планы в один момент.
Галина остановилась и огляделась. С удивлением обнаружила, что снова стоит возле дома Антона. Ноги сами привели её сюда, словно это было единственное место на земле, где она могла найти ответы.
В окне на четвёртом этаже горел свет.
Галина стояла на тротуаре, дрожа от вечерней прохлады. Лёгкий свитер не спасал от октябрьского ветра, но она не замечала холода — все её мысли были сосредоточены на светящемся окне четвёртого этажа. Антон дома. Значит, у неё есть шанс всё выяснить.
Она простояла так почти полчаса, собираясь с духом. Несколько раз подходила к подъезду, но в последний момент отступала.
Наконец дверь подъезда открылась — выходил мужчина с собакой. Галина быстро скользнула внутрь, пока створки не захлопнулись.
Знакомые ступени мелькали под ногами. Она поднималась медленно, хватаясь за перила. На каждом этаже останавливалась, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Страх накатывал волнами — а вдруг она упадёт в обморок прямо здесь?
Воспоминания нахлынули внезапно. Полтора года назад, книжный магазин на улице Мира. Она стояла у полки с классикой, листала «Анну Каренину», когда кто-то негромко произнёс: «Отличный выбор. Хотя финал довольно трагичен». Обернувшись, увидела высокого шатена. Он улыбался застенчиво, держа в руках томик Бродского.
— Вы предпочитаете более жизнерадостную литературу? — спросила она, кивнув на его книгу.
— Скорее философскую. А вы, как вижу, любите русскую классику.
Разговорились легко, словно знали друг друга годами. Он проводил её до дома, они обменялись номерами. Первое свидание, первый поцелуй под фонарём возле её подъезда, первое «люблю», произнесённое тихо, почти шёпотом…
Влюбилась глупо и безоглядно, как наивная школьница. Поверила в сказки о вечной любви, в то, что они созданы друг для друга. Мечтала о белом платье, о детях, о доме за городом, где они будут встречать старость вместе.
А теперь стояла перед дверью квартиры, где жил её жених, и боялась нажать на звонок.
Галина глубоко вдохнула и протянула палец к кнопке. Раздался привычный трель, затем — шаги. Тяжёлые, размеренные. Не Антоновы.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Диана Валентиновна. Женщина замерла, явно не ожидая увидеть девушку.
— Галина? Что ты здесь делаешь?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Затем свекровь вышла на площадку, плотно прикрыв за собой дверь.
— Я же тебе, Галиночка, сказала, что свадьбы не будет, — произнесла она тихо.
— Я хочу увидеть его, — Галина старалась говорить спокойно.
— Нет. Не получится. Возьми себя в руки, прими единственное правильное решение — забудь его.
— Не могу. Я люблю его. Что случилось?
Диана Валентиновна шагнула ближе.
— Успокойся, прошу тебя. Не устраивай истерику. Всё решено, Антон сказал — свадьбы не будет. Прошу, иди домой.
— Нет! — крик вырвался сам собой.
— Тихо, тихо! Не надо шуметь, — зашипела женщина, оглядываясь на соседские двери.
— Я хочу его увидеть! Пусть сам скажет, что разлюбил меня!
Диана Валентиновна тяжело вздохнула, и её лицо стало жёстким.
— Я тебя к нему не пущу. Уходи.
Но Галина уже не слушала.
— Антон! — закричала она, не обращая внимания на шипение свекрови. — Выйди, пожалуйста! Я тебя люблю!
— Замолчи немедленно! — процедила Диана Валентиновна сквозь зубы.
— Антон, я знаю, ты дома! Выйди!
Резкий хлопок оглушил. Щека вспыхнула болью. Галина замерла, с ужасом глядя на женщину, которая ещё утром называла её дочкой.
— Вы меня ударили, — прошептала она, прижимая ладонь к пылающей щеке.
— Ты сама виновата. Я тебя просила взять себя в руки, не устраивать здесь скандал. А теперь разворачивайся и уходи. Тебе здесь не рады.
— Вот так просто? Не рады?
— Ситуация изменилась. Всё. Выходи, иначе я спущу тебя с лестницы.
Галина стояла, покачиваясь. Слёзы застилали глаза, но она упрямо подняла подбородок.
— Антон, — прошептала она. — Выйди. Мне надо с тобой поговорить.
Диана Валентиновна властно указала рукой в сторону лестницы.
— Ступай.
— Нет.
Второй удар пришёлся по той же щеке. Слёзы хлынули ручьём.
— Убирайся! — прошипела женщина.
Галина развернулась и бросилась к лестнице. Спускалась, спотыкаясь, хватаясь за перила, чтобы не упасть. Слёзы слепили глаза, дыхание сбилось.
На улице она отбежала на несколько метров, затем остановилась и обернулась. Смотрела на знакомое окно, надеясь увидеть силуэт Антона, который выбежит следом, обнимет её, скажет, что всё это — страшная ошибка.
Но окно светилось пустой желтизной.
Щека горела огнём. Слёзы катились по лицу, солёные и горькие.
Галина стояла на тротуаре под фонарём и понимала: её жизнь только что разбилась вдребезги. А завтра должна была быть свадьба.
Через час после столкновения с бывшей свекровью Галина стояла у двери квартиры Зои.
— Открывай, это я, — произнесла она слабым голосом.
Дверь распахнулась почти мгновенно. Зоя замерла на пороге, разглядывая подругу: раскрасневшееся лицо, потёки туши под глазами, красную припухшую щёку.
— Господи, Галка! Что с тобой случилось? — она тут же обняла девушку за плечи, втягивая в квартиру.
В гостиной на диване сидел парень Зои — Юрка, листал журнал.
— Юр, — резко бросила Зоя, — иди пока погуляй. Серьёзно нужно.
Юрка взглянул на Галину, кивнул и поднялся.
— Понял. Куртку где оставил?
— На вешалке. Только быстрее, пожалуйста.
Зоя увела подругу в свою комнату, плотно закрыв дверь. Присела рядом на кровать, взяла Галину за руки.
— Солнышко моё, что произошло? — спросила она мягко, целуя холодные пальцы подруги.
— Утром… — Галина с трудом выговаривала слова. — Пришла свекровь. Сказала, что свадьбы не будет.
Зоя нахмурилась.
— Как это не будет? Она же завтра у вас!
— Нет, не будет, — Галина покачала головой. — Я приходила днём к Антону домой, но никто не открыл. А когда вечером пришла, то Диана Валентиновна прогнала меня.
— Погоди, а почему щека красная? — Зоя осторожно коснулась пальцем припухлости.
Галина всхлипнула.
— Это свекровь меня ударила. И обещала спустить с лестницы.
— Как?! — Зоя не верила своим ушам. — Как это произошло?
Она обняла подругу, прижала к себе, как испуганного котёнка.
— Милая моя, бедненькая…
— Не отпускай меня, — прошептала Галина. — Пожалуйста.
— И не отпущу. Ты будешь спать у меня, вот здесь рядом со мной. Никуда не денешься.
Зоя вышла из комнаты. В прихожей Юрка уже надевал ботинки.
— Серьёзные проблемы? — спросил он тихо.
— Очень. Переночуешь у Димки?
— Конечно. Позвони, если что.
Юрка поцеловал девушку в щёку и вышел. Зоя вернулась к подруге.
— Всё, больше никого в квартире нет. Только ты и я. А теперь идём — ты умоешься, я тебя накормлю.
— Есть не хочу, — слабо возразила Галина.
— Не спрашиваю, — твёрдо сказала Зоя, беря подругу за руку. — Идём в ванную. Раздевайся и под душ. Сейчас принесу тебе полотенце и халат.
Галина осталась одна перед зеркалом. Отражение ужасало: растрёпанные волосы, заплаканные глаза, красная щека. Стыдно стало, что с таким видом шла по городу. Она принялась умываться, но от слёз контуры в зеркале расплывались. Быстро сбросила одежду и встала под горячие струи воды.
Через полчаса Галина вышла из ванной в махровом халате Зои. Подруга тут же позвала её на кухню.
— Ты красавица! У тебя щёчки розовые, как у херувимчика с картинки, — улыбнулась Зоя, усаживая Галину на стул. — Сейчас я тебе ужин приготовила. Как следует покушаешь и отдохнёшь.
Она старалась не упоминать свадьбу, говорила о бытовых вещах.
— Ты сегодня останешься у меня, хорошо?
Галина кивнула.
Зоя вышла в коридор, взяла телефон и набрала номер.
— Вера Владимировна? Сегодня Галя у меня переночует. А завтра мы утром прибежим… Да-да, не волнуйтесь, хорошо… Потом всё расскажу… Не переживайте, с ней всё в порядке, она со мной, да…
Положив трубку, Зоя вернулась на кухню. Галина почти ничего не съела, лишь попила чай.
— Всё же что произошло? — снова спросила Зоя.
Галина отрицательно покачала головой.
— Понятия не имею. Он был дома, когда я пришла вечером, но не вышел. Я ощущала его присутствие, я кричала, но он не появился.
Зоя начала ругать Антона:
— Этот жалкий трус! Ничтожный малодушный подлец! Презренный негодяй! Гнусный слизняк!
Галина удивлённо посмотрела на подругу — не ожидала услышать такие выражения.
— Ладно, значит, его мать его оберегает. Может, это заговор? — предположила Зоя.
Галина горько рассмеялась.
— Нет. Он взрослый мужчина, значит, сам это решил. Только побоялся прийти и сам сказать.
— Трус! — возмутилась Зоя. — Как делать предложение — так сам, а как отказать — сразу послал мамашу! Трус, ничтожество, негодяй, подлец!
— Прекрати, — слабо возразила Галина. — Он всё-таки мой жених.
— Был твоим! — резко поправила Зоя. — Поэтому я имею право высказывать свои мысли вслух!
Через некоторое время Зоя увела подругу в спальню.
— Отдохни. Завтра много дел.
— Дел уже никаких нет, — тихо сказала Галина. — Всё кончено.
Зоя обняла подругу.
— Да, это противно, больно. Не знаю, что ты испытываешь, но мне самой больно. И всё же я хочу знать, почему Антон расторг помолвку да ещё таким унизительным способом — послать твою свекровь.
Галина отвернулась и закрыла глаза.
Утро выдалось прохладным, улицы наполнились привычной суетой рабочих будней. Зоя спешила к офисному зданию, где работал Антон. Вчерашний вечер не давал покоя — вид растерзанной подруги, её слёзы, красная щека от пощёчины.
Возле входа в бизнес-центр она замерла, высматривая знакомую фигуру среди потока служащих. Антон появился через несколько минут. Шёл размеренно, будто ничего не произошло.
— Антон! — крикнула Зоя во весь голос.
Он обернулся. На его лице отразилось удивление, затем — нечто похожее на панику. Антон резко развернулся и побежал в противоположную сторону.
— Держите его! — закричала Зоя, бросаясь в погоню. — Он у меня украл!
Мужчина лет сорока в тёмной куртке, курящий возле входа, мгновенно отреагировал. Он перехватил Антона у поворота, крепко схватив за плечо.
— Постой-ка, приятель, — произнёс мужчина спокойно. — Дама говорит, ты что-то украл.
— Что? — Антон попытался вырваться. — Ничего я у неё не украл! Отпусти меня!
Зоя подбежала, тяжело дыша от быстрого бега.
— Спасибо, — бросила она незнакомцу, затем вцепилась в лацкан пиджака Антона. — Да, украл! Не у меня — у моей подруги Галины! И теперь ты мне объяснишь почему!
Антон дёргался, пытаясь освободиться от её хватки, но Зоя держала крепко.
— Как ты посмел так подло поступить со своей невестой? — трясла она его за грудки. — Вместо себя послать мать! Объясни, что произошло!
— Я тебе ничего не обязан! — огрызнулся Антон, всё ещё пытаясь вырваться. — А с Галиной я поговорю!
— Когда? — требовательно спросила Зоя.
— Завтра.
— Ты идиот! — Зоя ударила его по плечу. — Сегодня у тебя должна была быть свадьба, а ты хочешь разговаривать завтра! Ты сбежал, даже слова не сказав Галине!
Мужчина в тёмной куртке стоял поодаль, явно заинтригованный разворачивающейся драмой.
— Я не сбежал! — возмутился Антон. — Я сказал…
Зоя снова ударила его, на этот раз сильнее.
— Что сказал? Что?
Антон замахнулся в ответ, но заметил, что незнакомец сделал шаг в его сторону, и опустил руку.
— Галине всё сказали, — пробормотал он угрюмо.
— Трус! — Зоя смотрела на него с презрением. — Сам не мог прийти и объяснить, почему расторгаешь помолвку! Послал мамашу!
— Галина в курсе! — повысил голос Антон. — Мать всё ей сказала!
— Врёшь! — Зоя снова готова была ударить его. — Диана Валентиновна не сказала ничего, кроме того, что свадьбы не будет! Ни причин, ни объяснений!
Антон воспользовался её минутной невнимательностью и резко дёрнулся, освобождаясь от захвата. Побежал к автобусной остановке.
— Трус! — крикнула Зоя ему вслед. — Жалкий трус!
Мужчина в тёмной куртке хмыкнул, затушил сигарету и, покачав головой, направился к входу в офисное здание.
Зоя стояла на тротуаре, тяжело дыша от злости и бега. Первый раунд закончился ничьей, но она не собиралась сдаваться. Галина заслуживала ответов, и Зоя была готова добиваться их любыми способами.
Зоя вернулась в свою квартиру с тяжёлым осадком от утренней встречи с Антоном. Галины нигде не было — кровать пустая, в ванной никого, на кухне лишь нетронутая чашка остывшего чая.
— Галя! — крикнула она, проверив все комнаты. Тишина.
Схватив куртку, Зоя выбежала из дома. До квартиры подруги добежала за десять минут, перепрыгивая через ступеньки.
Дверь открыла Алла, сестра Галины. Глаза у девушки были красные, опухшие от слёз. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же прикрыла его ладонью и отошла в сторону, пропуская Зою.
В квартире висела атмосфера поминок. Шторы задёрнуты, свет приглушён, даже воздух казался тяжёлым. Зоя невольно огляделась — такое бывает, когда кто-то умер.
Из кухни вышла Вера Владимировна, мать Галины. Подошла к Зое медленно, с усталым выражением лица.
— Ты вчера уже всё знала? — спросила она тихо.
— Да, — так же тихо ответила Зоя.
Женщина кивнула.
— Что произошло?
— Не знаю. Я сегодня ходила к Антону на работу — он от меня сбежал. Просто повторил то, что сказала, по всей вероятности, его мать: свадьбы не будет. Больше ничего. — Зоя помолчала. — Правда, он обещал завтра поговорить с Галиной.
Вера Владимировна хлопнула себя по бёдрам.
— Как же это низко! За день до свадьбы! — Она посмотрела на часы. — Два часа назад моя дочь должна была стать женой этого человека. Как же так?
Зоя направилась к спальне подруги. Постучала в дверь, затем зашла.
Галина лежала на кровати, отвернувшись к стене. Выглядела она жалко — как выброшенное на улицу существо, которое не понимает, за что с ним так обошлись. Волосы растрепались, плечи ссутулились, всё тело казалось съёжившимся.
Зоя подсела на край кровати, начала гладить подругу по спине. Под рукой ощущала напряжённые мышцы, дрожь. Словно гладила маленького котёнка, которого кто-то жестоко обидел.
В дверях показалась Алла, увидела, что с сестрой кто-то есть, и тихо прикрыла дверь.
Почти час Галина молчала. Наконец произнесла:
— Я видела его.
— Кого? — прошептала Зоя.
— Антона.
— Галя, я не хочу слышать это имя.
— Понимаю. Он ничего не сказал, просто убежал.
— Трус, — выдохнула Галина.
— Подонок, — добавила Зоя.
— Ничтожество.
— Пропащая душа.
Галина слегка улыбнулась. Зоя наклонилась к ней, развернула лицом к себе и тихо прошептала:
— Клин клином вышибают.
Галина попыталась сосредоточиться — голова раскалывалась от боли.
— О чём ты?
— Тебе надо просто влюбиться.
— Только мне этого ещё не хватало, — слабо возразила Галина.
— Да-да, именно влюбиться! И пошёл к чёрту твой Антон!
— Он не мой. И действительно — пошёл он к чёрту.
В комнату заглянула Вера Владимировна.
— Девочки, идите на кухню. Пообедать надо.
— Не хочу, — пробормотала Галина.
Зоя взяла подругу за руку.
— Хватит хандрить! Мир на этом не остановился. Пройдёт время, и твой бывший будет тебе завидовать. А сейчас пошли завтракать. Или обедать — не важно. В общем, вставай, идём.
Галина не хотела подниматься. Лежала, как амёба — бесформенная, безвольная, словно жизненные силы покинули её окончательно.
Звонок в дверь раздался резко, нарушив хрупкое спокойствие квартиры. Алла поднялась с места и направилась к входной двери. Через минуту она вернулась на кухню.
— Мама, там пришла… — она запнулась, — бывшая свекровь.
Вера Владимировна отложила чашку и поднялась. Лицо её стало жёстким.
— Что ей ещё нужно?
Она вышла в коридор, где у входной двери стояла Диана Валентиновна. Женщина выглядела несколько смущённо, но держалась с достоинством.
— Вера Владимировна, — начала она, — я пришла извиниться за то, как всё получилось. Это решение моего сына, и теперь уже ничего нельзя изменить.
Вера Владимировна смотрела на неё с холодным недоумением. Ещё вчера эта женщина сидела в их гостиной, обсуждала детали свадьбы, говорила о том, как счастлива принимать Галину в семью. А сегодня стояла здесь с извинениями за разбитые мечты дочери.
— Диана Валентиновна, — произнесла она ровно, — ничего уже действительно нельзя изменить. Моя дочь должна была расписаться в десять утра, а сейчас уже два часа дня. Поздно. Бессмысленно.
Диана Валентиновна кивнула, затем выпрямилась.
— Поскольку свадьбы не будет, я прошу вернуть кольцо.
Вера Владимировна нахмурилась.
— О каком кольцо идёт речь?
— О том, которое мой сын Антон подарил Галине. Свадьбы не будет, значит, кольцо должно быть возвращено.
В коридоре появилась Алла, услышавшая разговор.
— С каких это пор подарки возвращаются? — выкрикнула она. — Что за наглость!
Диана Валентиновна поморщилась.
— Это что — все такие нервные? Вчера Галина мне устроила истерику, а теперь вот это.
Вера Владимировна сделала шаг к двери.
— Уходите. И больше, прошу вас, не приходите.
— Верните кольцо, — настаивала Диана Валентиновна.
— Убирайтесь! — закричала Алла, указывая на дверь.
Диана Валентиновна развернулась и направилась к выходу. На площадке она остановилась и обернулась.
— Что за истерики идиотские! — бросила она сквозь закрывающуюся дверь. — Кольцо всё равно верните!
— Дура! — крикнула в ответ Алла.
Женщина оскорблённо поджала губы и ушла.
Вера Владимировна вернулась на кухню, где Галина и Зоя сидели за столом с чашками чая. Руки у дочери дрожали, она выглядела совершенно разбитой.
— Вера Владимировна, — обратилась к ней Зоя, — я предлагаю поехать на турбазу. В конце концов, она уже оплачена. Некоторые ваши родственники приехали — да, свадьба не состоялась, но почему бы не отдохнуть? У нас пять дней, домики оплачены. Как вы на это смотрите?
Вера Владимировна посмотрела на старшую дочь. Галина сидела, словно сломанная кукла — бледная, с потухшими глазами. Девочка нуждалась в перемене обстановки, в том, чтобы уехать отсюда, где каждый угол напоминал о несостоявшемся счастье. Затем перевела взгляд на Аллу, которая вернулась из коридора с красным злым лицом.
Оставаться в городе действительно было бессмысленно. Свадьбы не было, а девочкам необходимо было отвлечься от всего этого кошмара.
— Галя, — обратилась она к старшей дочери, — как ты на это смотришь?
Галина лишь пожала плечами, не поднимая глаз.
— Она согласна, — ответила за неё Зоя. — Мы прямо сейчас идём собираться. — Она повернулась к Алле. — Ты тоже собирайся и бери с собой своего Эдуарда.
Алла улыбнулась, посмотрела на мать и быстро ушла в свою комнату.
— Хорошо, — кивнула Вера Владимировна. — Я тогда сейчас тоже соберусь, и мы все уезжаем. — Она наклонилась к Галине, погладила её по голове. — Успокойся, малышка. Очень неприятно всё это, но мы сейчас поедем с тобой на турбазу. Иди с Зоей, она тебе поможет.
Ближе к вечеру Зоя, Галина, её сестра и мать Вера Владимировна переступили порог деревянного домика на турбазе. Воздух пах хвоей и дымом из трубы. Здесь уже собрались некоторые родственники — тётя Лида с мужем, дядя Сергей, двоюродные сёстры Марина и Света.
— Девочки, мы всё знаем, — сразу обняла Галину тётя Лида. — Ничего страшного. Главное, что мы все вместе.
Вера Владимировна собрала всех в гостиной домика.
— Прошу вас, — произнесла она твёрдо, — не упоминайте имя Антона. Вообще забудьте о том, что мы собирались ради свадьбы. Мы просто отдыхаем семьёй.
Зоя тут же взяла инициативу в свои руки.
— Марина, ты и Света займитесь ужином. Дядя Сергей, растопите камин. Лида Васильевна, приготовьте что-нибудь горячее попить. А мы с Галиной пойдём прогуляемся.
За окном начали падать первые снежинки — мелкие, робкие, словно природа не решалась окончательно сменить осень на зиму.
— Пошли подышим воздухом, — Зоя взяла подругу под руку. — Здесь красиво.
Они вышли на дорожку, ведущую к небольшому озеру. Галина шла молча, изредка поднимая лицо к падающему снегу. Снежинки таяли на её щеках, смешиваясь с незаметными слезами.
— Знаешь, — сказала Зоя, останавливаясь у воды, — мой дедушка говорил: «Первый снег — это когда небо решает начать всё заново». Может, и тебе пора?
Галина кивнула, но ничего не ответила.
Когда они вернулись к домикам, во дворе уже пылал костёр. Дядя Сергей настраивал гитару, а тётя Лида расставляла вокруг огня складные стулья.
— А теперь будем петь! — объявила Зоя. — Дядя Сергей, начинайте!
Мужчина взял первые аккорды, и неожиданно запела Вера Владимировна. Её голос оказался удивительно глубоким и мелодичным — тёплый контральто, который, казалось, создан для русских народных песен.
— «Ой, то не вечер, то не вечер, мне малым-мало спалось…» — лилось из её уст, и все притихли, завороженные.
Галина прижалась к Зое, и подруга обняла её за плечи. Кто-то из родственников накинул на девушек тёплый плед.
— «Мне во сне привиделося, будто конь мой вороной…» — голос матери окутывал, как тёплое одеяло, и Галина неожиданно подхватила мелодию.
Её голос звучал тише, неувереннее, но чисто и трогательно. Мать и дочь пели дуэтом, а костёр потрескивал, отбрасывая блики на их лица.
— Дайте-ка мне гитару, — попросил дядя Сергей у брата, когда песня закончилась. — Сейчас что-нибудь весёлое сыграю.
Он взял инструмент и заиграл «Катюшу». Все подхватили знакомые слова, даже Галина тихо подпевала. Снежинки кружились в свете костра, создавая сказочную атмосферу.
Песни сменяли одну другую. Пели «Тёмную ночь», «Калинку», «Подмосковные вечера». Иногда кто-то рассказывал смешную историю из прошлого, и все смеялись. Галина улыбалась — первый раз за два дня.
Лишь глубоко за полночь люди начали расходиться по домикам. Костёр догорал, оставляя в воздухе запах дыма и хвои.
— Я сплю с тобой, — объявила Зоя, когда все готовились ко сну. — Не оставлю тебя ни на час.
Вера Владимировна подошла к ней, обняла за плечи.
— Спасибо тебе, — прошептала она. — За всё.
— Галина для меня как сестра, — ответила Зоя просто.
Тут же появилась Алла, которая услышала их разговор. Девушка улыбнулась и тоже обняла Зою.
— У нас теперь три сестры, — сказала она.
Галина и Зоя лежали в одной кровати в маленькой спальне домика. За окном тихо падал снег.
— Знаешь, — прошептала Зоя в темноте, — я так влюблена в своего Юрку. Мы встречаемся всего полгода, но я его просто обожаю. Он такой… настоящий. Не красавец, конечно, но когда смотрит на меня, я таю. И смешной он — вчера рассказывал анекдот про кота, я полчаса смеялась. А ещё он умеет готовить блины лучше меня. Представляешь?
Галина слушала подругу, и воспоминания нахлынули сами собой. Вот она бежит по улице на встречу с Антоном, сердце колотится от предвкушения. Вот они целуются под фонарём, и весь мир исчезает. Вот гуляют по городу, держась за руки, и строят планы на будущее…
Боль пронзила так остро, что Галина всхлипнула. Она уткнулась лицом в плечо подруги и тихо заплакала.
— Эй, малышка, — Зоя крепко обняла её. — Ты влюбишься, вот поверь мне, влюбишься! И Антон приползёт к тебе на коленках. Такие люди всегда завидуют счастью других. Поэтому ты должна быть счастливой. Обязательно должна!
Галина подняла лицо, мокрое от слёз.
— Да, — прошептала она. — Я хочу быть счастливой. Я буду счастливой. Я обязательно влюблюсь.
— Вот так держать, малышка! — обрадовалась Зоя.
Они тихо засмеялись, и этот смех прозвучал как первый луч солнца после долгой ночи.
В соседней комнате сидела на кровати Вера Владимировна. Она слышала девичий смех сквозь тонкую стену, и на её лице появилась улыбка.
— Не всё потеряно, — прошептала она в темноту.
Уже на следующий день Галина удивила всех переменой в настроении. Проснувшись рано утром, она вышла из домика с улыбкой на лице и объявила:
— Кто со мной на рыбалку?
Дядя Сергей поднял глаза от костра, где готовил завтрак.
— Галочка, а ты умеешь рыбачить?
— Научусь, — беззаботно ответила девушка. — Дядя Сергей, покажешь мне, как правильно держать удочку?
Зоя наблюдала за подругой с удивлением. Ещё вчера Галина едва произносила слова, а сейчас выглядела почти счастливой.
— Конечно, научу, — дядя Сергей улыбнулся. — Марина, Света, вы с нами?
— А почему бы и нет? — откликнулась Марина. — Давно не рыбачила.
К обеду компания вернулась с небольшим уловом. Галина держала в руках двух окуней и смеялась, рассказывая, как чуть не упала в воду, пытаясь подсачить рыбу.
— Вы видели бы её лицо, когда окунь сорвался! — хохотал дядя Сергей. — Такое разочарование!
— Зато второго поймала как настоящий рыбак, — заступилась за подругу Зоя.
После обеда Галина предложила покататься на лодке. Они с Аллой и двоюродными сёстрами отплыли к середине озера, где вода была особенно прозрачной.
— Искупаемся? — предложила Света.
— Вода же холодная! — возразила Марина.
— Зато бодрит, — Галина уже скидывала кофту. — Кто не трус?
Алла посмотрела на сестру с восхищением. Той же девушки, которая два дня назад лежала пластом на кровати, словно не существовало.
Вечером, когда все собрались у костра, Галина развлекала родственников историями о рыбалке. Она жестикулировала, подражала голосу дяди Сергея, корчила рожицы. Все смеялись.
Зоя незаметно взяла телефон подруги и начала загружать сделанные за день фотографии. Галина на рыбалке с удочкой, Галина в лодке с вёслами, Галина у костра в окружении смеющихся родственников.
Найдя в контактах номер Дианы Валентиновны, Зоя отправила все снимки одним сообщением. Затем прошептала себе под нос:
— Злитесь, завидуйте нашему счастью.
Она украдкой посмотрела на Галину, которая в этот момент пела песню вместе с тётей Лидой. Девушка действительно выглядела счастливой.
Но Зоя заметила, как часто подруга поглядывает на телефон. Каждый раз, когда где-то рядом раздавался звонок или сигнал сообщения, Галина невольно вздрагивала и тянулась к своему мобильному.
Антон не звонил.
Пять дней пролетели незаметно. Галина купалась, загорала, играла в бадминтон с Аллой, помогала готовить обеды. Она смеялась, шутила, рассказывала анекдоты. Родственники перестали ходить вокруг неё на цыпочках — девушка явно пришла в себя.
Но Зоя всё равно ловила моменты, когда Галина, думая, что её не видят, хваталась за телефон и проверяла входящие. Каждый раз её лицо слегка темнело от разочарования.
В последний день, собирая вещи, Вера Владимировна подошла к старшей дочери.
— Галочка, может, побудешь у меня какое-то время? — предложила она осторожно. — Дома всё же будет легче.
Галина покачала головой.
— Мама, не переживай. Рано или поздно я всё равно с ним встречусь. Убегать от прошлого бессмысленно. Со мной всё хорошо.
Вера Владимировна хотела возразить, но дочь обняла её за плечи.
— Правда, мамочка. Не переживай.
Зоя упаковывала последние вещи в сумку.
— Гал, мне побыть с тобой? — спросила она. — Могу переночевать.
— Нет, — Галина отрицательно покачала головой. — Всё в норме. Я пришла в себя.
Жених офигел, когда невеста дала пощёчину и пнула его под зад, свекровь побледнела от страха, золовки тут же притихли Через час все грузились в машины. Галина обняла мать, сестру Аллу, поцеловала родственников. Тётя Лида всё ещё пыталась уговорить племянницу погостить у неё, но Галина лишь смеялась и отмахивалась.
— Хватит меня опекать! Я взрослая девочка!
У подъезда Галина стояла с двумя большими сумками. Рядом с ней возился с багажником Никита — друг Юрки, который присоединился к их компании ещё на турбазе.
— Давай сумки понесу, — предложил он, протягивая руку.
— Да тут недалеко, вот мой дом, — Галина кивнула на подъезд в нескольких метрах от них.
— А мне спешить некуда.
Никита забрал из рук девушки обе сумки и, не оборачиваясь, направился к входу. Он хорошо знал Галину — через Юрку и Зою они встречались на днях рождения, праздновали Новый год в общей компании. Обычные знакомые, не больше.
А потом он узнал, что она выходит замуж. Почему-то эта новость расстроила его, хотя он за ней даже не ухаживал. Просто знакомые, ничего особенного.
Погружённый в свои мысли, Никита не заметил, как дошёл до подъезда. Остановился у двери, ожидая Галину, и тут услышал знакомый голос:
— Галочка! Наконец-то!
— Галина! — крикнул Антон, направляясь к ней быстрым шагом.
Никита обернулся и увидел того самого мужчину, о котором старались не говорить эти дни. Высокий, тёмные волосы, решительное выражение лица. И в этот момент что-то резко кольнуло внутри — жгучая, необъяснимая ревность, от которой перехватило дыхание.
Не раздумывая, он бросил сумки прямо на асфальт и быстро подошёл к Галине. Обнял её за плечи, притянул к себе — так естественно, словно они были парой уже много лет.
Галина не оттолкнула его. Посмотрела Никите в глаза, улыбнулась и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щёку.
— Отойди от неё! — рявкнул Антон, останавливаясь в нескольких шагах от них.
Злость клокотала в его груди. Кто этот тип? Откуда он взялся?
— А ты что? — спокойно спросила Галина, не выходя из объятий Никиты.
Антон схватил её за руку и резко дёрнул на себя:
— Мы должны поговорить!
Галина вырвалась и со всей силы ударила его по щеке. Звук удара эхом отразился от стен домов.
— Ты же через свою мать сказал, что свадьбы не будет! — выкрикнула она. — Когда я пришла, ты не вышел ко мне, хотя был дома! Зачем сейчас припёрся?
Антон потёр пылающую щёку, но тут же снова схватил Галину за плечи:
— Я могу всё объяснить!
Он развернул её к себе и поцеловал в губы — жадно, отчаянно, словно это был его последний шанс. Галина не отстранилась, наоборот — ответила на поцелуй с той же страстью.
Но через несколько секунд резко оттолкнула его и подтолкнула Никиту к подъезду:
— Пошли!
— Убирайся! — крикнула она Антону через плечо. — Кажется, именно это сказала твоя мать!
Эти слова ударили больнее пощёчины. Антон застыл на месте, наблюдая, как Галина открывает дверь подъезда и исчезает внутри вместе с незнакомцем.
В подъезде Галина прислонилась спиной к стене и выдохнула:
— Фух!
Затем повернулась к Никите:
— Ну ты и нахал!
— Извини, — смущённо улыбнулся он. — Мне показалось, что именно это ты и хотела сейчас ему показать.
— Да, хотела, — кивнула Галина. — Он думал, что я буду страдать. Нет, не буду.
Потом внимательно посмотрела на Никиту:
— А ты, однако, целуешься круто. Наверное, тренировался?
Никита рассмеялся:
— На кошках.
Галина тоже засмеялась, и это прозвучало легко и естественно.
— Ладно, пойдём. — Она кивнула в сторону лестницы. — Пересидишь у меня часик. А то этот сейчас психованный — не хочу, чтобы тебя подкараулил.
Открыв дверь, Галина впустила Никиту в свою квартиру. Двухкомнатная, с недавно законченным ремонтом — та самая, где она должна была жить вместе с Антоном. Светлые стены, новая мебель, всё чисто и аккуратно. Каждый угол хранил воспоминания о совместных походах по магазинам, о выборе обоев и светильников.
— Проходи, располагайся, — сказала Галина, ставя сумки в прихожей. — Я быстро переоденусь, а ты пока можешь сделать себе чай. Кухня вон там.
Никита кивнул и огляделся. Честно говоря, он немного завидовал. Сам жил в однокомнатной квартире с братом — тесно, неудобно. А здесь простор, современный интерьер, всё продумано.
На кухне он включил чайник и посмотрел на часы. Восемь вечера. Придётся просидеть здесь как минимум час, пока Антон не угомонится и не уйдёт восвояси. Никита насыпал в чашку растворимый кофе, залил кипятком и присел за стол.
Улыбка невольно тронула его губы — он вспомнил спонтанный поцелуй у подъезда. Странное дело: раньше Галина была для него просто хорошей знакомой из общей компании. Весёлая девчонка, с которой приятно было встречаться на праздниках. А теперь что-то изменилось. Может, дело в том, как беззащитно она выглядела рядом с этим типом? Или в том, как естественно прижалась к нему, когда он обнял её за плечи?
Резкий звонок в дверь прервал размышления.
Из спальни вышла Галина в домашнем халате и быстро направилась к входной двери. Открыв её, она увидела Антона. Запахнула халат плотнее и завязала пояс.
Несколько секунд они стояли молча, разглядывая друг друга.
— Извини, я поспешил, — наконец произнёс Антон.
— Что именно ты поспешил? — холодно спросила Галина. — Расторгнуть помолвку или послать свою мать ко мне?
— Прости меня, пожалуйста. Я испугался.
Галина рассмеялась — коротко и зло.
— Ты испугался? Как это мило! Когда ты меня целовал — был таким мужественным. Когда обнимал — был героем. Когда делал предложение — парил на седьмом небе от счастья. А потом что же? Упал в грязь, носик разбил, попка заболела, синячки появились?
— Галя, дай мне объяснить! — Антон сделал шаг вперёд. — У меня были причины! Серьёзные проблемы на работе, мать давила, говорила, что мы слишком торопимся…
— Стоп, — Галина подняла руку. — Нет, возврата не будет. Ты как взрослый мужчина сделал выбор. Струсил и не смог в открытую мне сказать, а послал вместо себя мать. Это очень подло и низко.
— Но я же сейчас пришёл! Я готов всё исправить!
В коридоре появился Никита. Увидев его, Антон ощутил жгучую ревность — словно раскалённое железо прижали к сердцу. Этот тип находился здесь, в квартире его невесты, вёл себя как хозяин. А Галина стояла в халате — интимная картина, от которой внутри всё переворачивалось.
Никита подошёл и обнял Галину за талию. Так естественно, словно она была его девушкой. Словно это она должна была выйти за него замуж, а не за Антона.
Галина ощутила горячую руку на своей талии. С одной стороны — приятно, с другой — она понимала, что Никита делает это не из симпатии, а чтобы поддержать её. Не словами, а действиями.
Она повернулась к нему и посмотрела в глаза. И удивилась — раньше никогда не замечала их. Да, они встречались на днях рождения, смеялись, играли в настольные игры, но она никогда не видела его глаз по-настоящему. А сейчас…
Внутри что-то дрогнуло — не любовь, но что-то похожее на благодарность.
Галина приподнялась на носочки и потянулась к его губам. Никита сразу понял её намерение, наклонился и поцеловал — мягко, бережно.
— Это подлость! — заорал Антон. — Подлость с твоей стороны! Я твой жених! Да, я расторг помолвку, но ты не вернула мне кольцо! А значит, всё ещё в силе! Мы завтра же пойдём в ЗАГС и назначим новую дату регистрации!
Никита смотрел прямо в глаза Галине, совершенно не слыша того, что выкрикивал её бывший жених. Антон продолжал что-то неистово кричать о ЗАГСе и новой дате свадьбы, но его слова словно растворялись. Галина медленно улыбнулась Никите и тихо прошептала, едва шевеля губами:
— Иди в комнату, я сейчас разберусь с этим.
Когда Никита неохотно отошёл в сторону, бросив последний взгляд на взбесившееся лицо Антона, Галина резко повернулась к своему бывшему жениху. Глаза её сверкали от злости, накопившегося за все эти недели унижений и оскорблений. Она изо всех сил нанесла ему звонкую пощёчину, от которой голова Антона дёрнулась в сторону.
— Тебе твоя драгоценная мать случайно не рассказала, как она меня ударила в тот день? Вот тебе за это! — громко выкрикнула она, и тут же её ладонь с ещё большей силой обрушилась на щёку опешившего Антона. — А это за все твои угрозы и шантаж!
Тот резко отшатнулся назад, потирая пылающую щёку, но упрямо продолжал кричать, не желая сдаваться:
— Ты всё равно моя! Мы завтра же пойдём в ЗАГС, и в этот раз у нас будет настоящая свадьба! Я не позволю какому-то проходимцу…
— В этот раз у нас вообще ничего не будет, — холодно закончила за него Галина. — Ты окончательно потерял своё счастье, ты потерял мою любовь ещё тогда, когда послал мать ко мне. Для тебя всё давно кончено, а сейчас тобой движет всего лишь банальная зависть. Злобная, разъедающая зависть к тому, что я могу быть счастлива без тебя. И ты даже в этом себе не можешь честно признаться, потому что ты самый обыкновенный трус.
С этими словами Галина захлопнула дверь, повернула ключ в замке. Какое-то время она стояла неподвижно, прислушиваясь к тому, как Антон ещё минут пятнадцать продолжал кричать что-то нечленораздельное на лестничной площадке, угрожать и требовать открыть дверь. Наконец его голос стал затихать, а шаги начали медленно удаляться вниз по ступенькам.
Всё это бесконечное время Никита молча стоял посреди гостиной, не зная, что ему делать и как себя вести. В его душе царило полное смятение. Наконец в комнату вошла Галина. Никита прекрасно понимал, что она целовалась с ним не из-за внезапно вспыхнувшей любви, а исключительно из-за желания отомстить бывшему жениху.
— Это ничего не значит, — произнёс Никита, глядя ей в глаза. — То, что произошло между нами… это была не любовь.
Он медленно подошёл к ней и осторожно коснулся кончиками пальцев её слегка припухших губ.
— Да, это действительно ничего не значит, — тихо ответила Галина, опустив глаза. — Прости меня, что использовала тебя в своих играх.
Никита молча прошёл мимо неё, направляясь к дивану, где лежала его одежда. Затем, не сказав больше ни единого слова и не оборачиваясь, открыл входную дверь и вышел на лестничную площадку. Дверь так же тихо и окончательно закрылась за ним, оставив Галину наедине с её мыслями.
Галина подошла к двери и осторожно повернула щеколду, словно боясь, что кто-то ещё может ворваться в её временное убежище. Она прислонилась лбом к прохладной поверхности двери и закрыла глаза.
Наступила долгожданная тишина. «Что это вообще было? — спросила она саму себя, медленно прикасаясь кончиками пальцев к своим губам, которые всё ещё хранили память о поцелуе. — Зачем я это сделала? Ради мести или…?» Едва заметная, загадочная улыбка тронула её лицо. Она подошла к большому зеркалу в прихожей и внимательно посмотрела на своё отражение, пытаясь понять, что изменилось в ней за эти несколько часов.
В этот момент резко раздался телефонный звонок. Галина вздрогнула от неожиданности, подошла к столику и взяла мобильный телефон. На экране высвечивалось знакомое имя — звонила Зоя, её лучшая подруга и главная союзница во всех жизненных перипетиях.
— Ну что, как ты там? Как дела? — сразу же спросила подруга, не тратя время на приветствия.
— Он меня караулил у подъезда.
— Кто? Антон? — встревожилась Зоя.
— Ты совершенно зря над ним так жестоко пошутила, выслав наши фотографии с вечеринки. Боюсь, что он все эти дни даже глаз не сомкнул.
Зоя звонко засмеялась в трубку:
— И что же произошло? Надеюсь, ты не была настолько глупа, чтобы впустить его в квартиру?
Галина загадочно улыбнулась, глядя на своё отражение в зеркале:
— Я целовалась.
— Галка, ты совсем дура! — возмущённо воскликнула Зоя. — После всего, что он тебе устроил!
— Не с ним, а с Никитой, — спокойно уточнила Галина.
— Ничего себе! Тебя на минутку одну оставить нельзя! — ахнула подруга. — Рассказывай всё немедленно и в подробностях!
Галина тихо засмеялась.
— Это ничего особенного не значит. И он это прекрасно понимает. Просто так получилось в запале момента.
— А может быть, ты совершенно зря так думаешь… — задумчиво протянула Зоя.
— Нет-нет, всё абсолютно под контролем, — поспешно перебила её Галина. — Мы оба взрослые люди и понимаем ситуацию.
— Ладно, так и быть. Сиди дома и никуда не высовывайся. Я буду у тебя через полчаса максимум, — решительно заявила Зоя.
— А зачем? — удивилась Галина.
— Как зачем? Будем праздновать твоё окончательное освобождение от этого придурка! Итак, я покупаю хорошее вино, а лучше мартини, заказываю кучу пиццы, беру соки и всякие вкусности. И даже не вздумай куда-то улизнуть — мы с тобой гуляем и веселимся до самого утра!
Галина искренне засмеялась.
— Есть, мой дорогой командир! Гуляем до утра и забываем обо всех мужчинах на свете!
Девушки весело рассмеялись, и их разговор завершился на этой оптимистичной и жизнерадостной ноте. Галина отложила телефон и снова посмотрела на себя в зеркало. Теперь её улыбка была совсем другой — не грустной, а загадочной.
