Дождь стучал в окна квартиры Юлии и Виктора, отражая хмурое настроение последних недель.
Женщина, устало прислонившись к кухонному столу, вспоминала, как все начиналось.
Три месяца назад
Юлечка, родная! – голос свекрови в трубке звучал непривычно ласково. — Ну помоги ты Алиске с Никитой! Совсем без работы сидят, кредиты душат. Ты же там, в «Прогрессе», почти начальница! Замолви за них словечко!
Юлия вздохнула. Она была не «почти начальницей», а просто старшим менеджером в отделе логистики, но пользовалась уважением.
Золовка Алиса, младшая сестра Виктора, и ее муж Никита имели репутацию не самых надежных работников.
Дарья Петровна, я не уверена… – начала Юлия, пытаясь мягко объяснить свекрови, что помочь не сможет.
Дети у них скоро будут! – пафосно воскликнула свекровь. — Им стабильность нужна! Виктор тоже переживает. Семья должна помогать семье!
Алиса беременна? — удивилась женщина, пораженная тем, как безработные люди могут думать о детях.
Нет, но все к этому идет, — с гордостью проговорила Дарья Петровна, будто бы это была полностью ее заслуга.
К тому же, к матери присоединился и сын. Он тоже стал уговаривать Юлию помочь сестре и зятю:
Мамка ведь не отстанет, помоги, ладно?
Под давлением и чувством долга Юлия все-таки сдалась. Она поговорила с начальником отдела кадров, подчеркнув, что лишь рекомендует данную пару, но не гарантирует их работоспособность в дальнейшем.
Алису устроили секретарем в отдел маркетинга, Никиту – помощником кладовщика на склад.
Юлия вздохнула с облегчением, надеясь, что хоть этот этап пройден. К тому же, свекровь была несказанно рада и благодарна невестке за помощь.
Три месяца царила тишина. В одно из воскресений, в конце мая, к супругам пришла золовка с мужем.
Юль, так, кстати, я летом на три месяца в отпуск уйду. С конца мая по конец августа. Наконец-то отдохну как следует… солнышко, море! – она мечтательно улыбнулась, поправляя дорогой маникюр. — Никита тоже уйдет. Скажешь там, у себя…
Алис, ты же только три месяца как устроилась! Какие три месяца отпуска? Это же испытательный срок только закончился! — Юлия остолбенела от неожиданного заявления.
Ну и что? – пожала плечами золовка. — Устала я. Работать буду в остальное время, осенью-зимой. Ты же договоришься? Пусть нам оплатят отпуск.
Никита, сидевший рядом с Алисой, лишь молча кивнул в поддержку жены.
Юлия почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Все усилия, потраченные на их трудоустройство, ее репутация — все это грозило разрушиться в один миг по вине золовки и зятя.
Алиса, Никита, – голос снохи стал ледяным. – Я ни о чем договариваться ни с кем не буду. У нас серьезная компания, а не семейная лавочка. Если вы подадите заявление на такой отпуск, я гарантирую, что вас никто держать не будет. Это увольнение.
Да как ты смеешь! Мы же родня! Мама тебе этого не простит! — Алиса вскочила, как ужаленная.
Я тебя предупредила, – спокойно, но твердо ответила Юлия. – Решение за вами.
Решение золовки оказалось предсказуемым. На следующий день Алиса и Никита самоуверенно подали заявление на трехмесячный отпуск.
Начальник отдела кадров подняла брови от удивления и сообщила супругам о том, что такой огромный отпуск никому не выдается.
Мы же через Юлю сюда пришли, к нам должно быть особое отношение, — деловито проговорила Алиса.
Мы обязательно рассмотрим ваши заявления, — холодно ответила женщина.
Через неделю Алисе и Никите вручили расчет. Их уволили за нарушение трудовой дисциплины и несоответствие занимаемой должности.
Первой, кто почувствовал на себе их ярость, стала Юлия. Алиса, заскрежетав зубами, вбежала к ней в кабинет.
Почему нас уволили? Почему ты за нас не заступилась? — негодовала родственница.
Я тебя предупреждала, — строго ответила сноха.
Алиса презрительно сверкнула глазами и, выскочив из кабинета, громко хлопнула дверью.
Пока Юлия была на работе, дочь с зятем примчались к Дарье Петровне, рисуя сноху исчадием ада, которое «специально их подставила», «не захотела помочь», «выгнала на улицу».
Свекровь закипела праведным гневом. Звонок разорвал вечернюю тишину квартиры Юлии и Виктора.
На экране высветилось «Свекровь». Невестка нехотя ответила на звонок и тут же натолкнулась на грубость и злость.
Юлия, почему ты не берешь трубку? – голос Дарьи Петровны гремел через динамик.
Женщина растерянно посмотрела на мужа, который выглядел напряженным. Она ответила, включив громкую связь.
Дарья Петровна, добрый вечер…
Какой тут добрый?! – заголосила свекровь. — Что ты наделала?! Выгнала родных людей на улицу! Как ты могла?! Немедленно звони своему начальству и требуй, чтобы их восстановили!
Юлия устало прикрыла глаза, собираясь с силами.
Дарья Петровна, я их не выгоняла. Они сами подписали себе приговор, требуя невозможного. Я предупреждала о последствиях. Восстановить их я не могу и не буду. Это было бы непрофессионально и несправедливо по отношению к другим сотрудникам. К тому же, это не моя личная компания, чтобы я там права качала.
Профессионализм?! Семья дороже всякого профессионализма! – истерично кричала Дарья Петровна. — Ты разрушаешь семью! Виктор! Сынок! Ты слышишь это? Твоя жена твою сестру и зятя на улицу выбросила!
Виктор сглотнул предательски вставший в горле ком, его лицо стало мрачным. Он выхватил из рук жену трубку:
Мама, Юля их устраивала. Они сами…
Молчи! – оборвала его мать. — Ты под каблуком! Она тебе мозги промыла! Если ты мужчина, заставь ее исправить ситуацию! Иначе… иначе я не знаю, как с вами общаться!
Юлия увидела, как сжимаются кулаки Виктора, но не от страха, а от гнева. Однако она не дала ему договорить. Женщина снова взяла у мужа свой телефон.
Дарья Петровна, – ее голос звучал ровно, но каждое слово падало, как камень. – Я больше не буду обсуждать эту тему. Решение окончательное. Я просила вас не вмешиваться с самого начала. Вы не послушали. Теперь пожинаете плоды. Я перестаю с вами общаться до тех пор, пока вы не извинитесь за этот скандал и не прекратите настраивать Виктора против меня. Всего доброго.
Она положила трубку. В квартире повисла тяжелая тишина, нарушаемая только стуком дождя. Виктор сидел, уставившись в стол.
Витя… – начала Юлия.
Он поднял голову. В его стояла обида за мать и сестру, злость на их безответственность, растерянность.
Они… они уже два часа звонят, Юль, – глухо проговорил Виктор. – Мама плачет, Алиса орет, что ты ее погубила… Никита бурчит что-то… Они требуют, чтобы я «поставил тебя на место».
Юлия подошла к мужу и, тяжело вздохнув, присела рядом с ним.
И что ты им сказал?
Пока ничего внятного. Сказал, что надо разобраться. Мама кричала, что я предатель… – он провел рукой по лицу. — Но… твой разговор с мамой… ты была жестока, Юль…
Жестока? – в голосе женщины прозвучала горечь. — Жестоко – это требовать невозможного и ставить меня перед выбором: моя репутация и принципы или их капризы? Жестоко – это манипулировать тобой через чувство вины? Я их предупреждала, Виктор! Они решили, что им все можно, потому что «свои». А когда получили по заслугам – виновата я?
Виктор молчал, глядя в окно на струи дождя. Он и сам не понимал, чью сторону ему занять.
Помнишь, как твоя мама упрашивала меня? – продолжила Юлия, голос ее дрожал. – «Семья должна помогать семье». Но помощь – это улица с двусторонним движением. Это ответственность. А не «устрой нас, а потом мы будем делать то, что хотим». Я больше не намерена быть их спасательным кругом и козлом отпущения.
Я знаю… Знаю, что они виноваты. Но это моя мать, моя сестра… — Виктор глубоко вздохнул.
И я твоя жена, – тихо, но отчетливо сказала Юлия. – И я устала быть крайней. Устала от их потребительства и твоей маминой игры в «главную Матрону». Я поставила границу. Теперь выбор за тобой, Виктор. Ты со мной? Или с их версией правды?
Он поднял на нее глаза. В них читалась и боль, и понимание. Понимание, что Юлия не виновата. Понимание, что его родные перешли все границы.
Я… мне нужно подумать, Юль, – прошептал Виктор. – Все слишком… запутанно…
Спустя полчаса женщина услышала, как муж с кем-то разговаривает на повышенных тонах.
Через час он вошел в комнату и присел рядом с ней. Взяв ее за руку, Виктор отчетливо произнес:
Я все решил и все им сказал. ты права во всем, а они наглые и неблагодарные. Они обиделись. Прости, что сразу не поддержал.
Мать, сестра и зять после того, как Юлия не помогла восстановиться им на работе, перестали контактировать и с Виктором, вставшим на сторону жены.
