— Мария вошла в квартиру и замерла на пороге. На кухне звякала утварь. В их с Сергеем жилище. В день, когда оба должны были трудиться.
Сердце заколотилось чаще, но потом Мария уловила знакомый мотив, напеваемый под нос. Валентина Петровна. Опять.
Стараясь унять дрожь в руках, Мария прошла на кухню. Свекровь, поставив на плиту сковороду, копошилась у стола. На поверхности громоздились сумки с провизией, которых утром точно не наблюдалось.
— Валентина Петровна, что вы здесь делаете?
Свекровь повернулась, продолжая шинковать морковь.
— Мария? Так рано вернулась? У Сереженьки сегодня насыщенный день, вот решила сготовить приличный обед. — Валентина Петровна улыбнулась, словно всё было в порядке. — А то, знаешь, от твоих быстрых перекусов он полуголодный бродит.
Мария моргнула, глядя на женщину, которая распоряжалась в ее кухне. В квартире, которую она получила в наследство от бабушки еще до замужества.
— Извините, но как вы вообще сюда проникли?
Валентина Петровна отмахнулась, повернувшись к раковине.
— Ключи остались с переделки. Забыла отдать, вот и сгодились.
Ключи с переделки. Три года назад, еще до свадьбы, когда Сергей привел мать помочь выбрать обои. Тогда Мария дала ей запасной комплект — на время, чтобы не отвлекаться от службы, когда приходили мастера.
— Но вы обязаны были их отдать. — Мария ощутила холодок внутри. — Мы женаты уже десять месяцев.
— Так я и отдала, Сереженьке, — свекровь пожала плечами. — А он мне их передал. Сказал, вдруг что, а вас дома не окажется, я смогу помочь.
Мария сжала губы. Сергей ни словом не обмолвился об этом.
— Но вы не должны являться без предупреждения. Особенно когда нас нет.
Валентина Петровна посмотрела на нее так, будто Мария произнесла нечто нелепое.
— Я мать Сергея. Он всегда мне рад. Вот решила кашу ему сварить, чтоб не голодал. — Свекровь продолжила резать овощи. — Ты сама-то когда последний раз готовила что-то стоящее?
Мария хотела возразить, но тут зазвонил телефон. Коллега с службы — нужно было срочно уточнить документ. Разговор пришлось отложить.
Вернувшись, Мария застала Валентину Петровну, сервирующую стол.
— Давай-ка поедим вместе, — улыбнулась свекровь. — Сереженька скоро придет, обрадуется.
— Ты преувеличиваешь, — Сергей размешивал чай, глядя на жену с легкой усмешкой. — Мама просто печется. Ну зашла сготовить, что тут такого?
Мария выдохнула, стараясь говорить ровно.
— Сергей, она является без предупреждения в наш дом. Копается в моих вещах.
— Да ладно, с чего ты взяла?
— Я вижу! Мои вещи перемещаются, приправы не там, где я их оставила. И продукты! Помнишь сыр, который я купила для салата? Исчез! А потом в холодильнике возникли какие-то вареники.
Сергей рассмеялся, откинувшись на спинку стула.
— Серьезно, Мария? Ты думаешь, мама крадет твой сыр и подкидывает вареники? Может, ты просто забыла, что съела его?
— Нет, я точно помню, — Мария начала закипать. — И это не первый случай. Я чувствую, что кто-то был в квартире, когда меня нет.
— Ну зашла мама, подумаешь, она же от души! — Сергей отмахнулся.
— Это нарушение пределов, Сергей! Мы взрослые, у нас своя семья. А твоя мама ведет себя так, будто это ее жилище!
— Ты что, против моей мамы? — Сергей нахмурился, ставя кружку на стол.
Очередной знакомый упрек. Мария выдохнула и отступила. Спорить сегодня было бессмысленно.
Через двенадцать дней Мария открыла дверь и снова застала Валентину Петровну. На этот раз свекровь протирала пыль в зале.
— Ну и беспорядок у вас, — пробурчала она, не прерывая работу. — Сереженька у меня никогда в таком не жил.
— Валентина Петровна, — начала Мария, сжимая ремень сумки. — Мы не просили вас приходить убираться.
— А я и не спрашивала. — Свекровь оглядела комнату строгим взглядом. — Вижу, что сами не управляете. Сереженька целыми днями пашет, а ты…
Она не договорила, но Мария ясно уловила невысказанное «а ты бездельничаешь». Хотя Мария трудилась не меньше мужа.
Мария открыла было рот, чтобы возмутиться, но свекровь уже направилась в душевую.
— Я тут ваше белье забрала, — донеслось оттуда. — У вас машинка никудышная, плохо отстирывает. Я Сереженьке сорочки сама постираю, как он любит.
Мария проводила взглядом свекровь, вышедшую из душевой с корзиной их с Сергеем белья.
Такие «визиты» стали регулярными. Раз в неделю Валентина Петровна приходила «прибраться», забирала вещи Сергея, готовила «настоящую пищу, потому что Мария кормит его черт знает чем».
Затем начались другие вторжения. Мария находила в своем шкафу какие-то флаконы с травяными отварами.
— Это для женского здоровья, — пояснила свекровь, когда Мария спросила. — Сереженьке нужны дети, а у тебя что-то не выходит. Я в твоем возрасте уже Сережу растила.
— Мы пока не хотим детей, — пыталась объяснить Мария. — У нас служба, мы хотим сначала…
— Служба! — перебила Валентина Петровна. — У него может быть служба. А у тебя должен быть ребенок. Или ты не хочешь нормальную семью?
Мария пыталась говорить с Сергеем, но тот отмахивался:
— Не бери в голову. Мама просто переживает. Все матери такие.
Однажды Мария вернулась домой и увидела на столе книгу. «Почему ты не стала матерью?» — кричала надпись на обложке. На первой странице было написано: «Пора, Сергей ждет, не трать время на службу!»
Мария молча показала книгу мужу.
— Мама слишком волнуется за нашу семью, — сказал он с неловкой улыбкой. — Не обращай внимания.
Мария уже не находила это забавным.
Кульминация случилась в четверг. Мария отлучилась в лавку на сорок минут. Вернувшись, она услышала незнакомый голос в спальне.
Валентина Петровна сидела на краю кровати рядом с пожилой женщиной в темном платке. Та раскладывала какие-то травы на бумаге.
— Валентина Петровна, что тут происходит? — Мария замерла в дверях. — Кто эта женщина?
— Это Матрена Семеновна, — свекровь улыбнулась, будто ничего странного не было. — Не сердись, но я решила проверить, нет ли на тебе сглаза. А то детей все нет.
Мария стояла, не веря своим ушам.
— Вы привели знахарку? В мой дом? Без спроса?
— Это для твоего же блага, — свекровь поджала губы.
— Уходите. Обе. — Мария придержала дверь. — Прямо сейчас.
— Ты не понимаешь, — Валентина Петровна вскочила. — Это важно! Сергей хочет детей!
— Если бы Сергей хотел детей, он бы сказал мне, а не вам.
— Он стесняется! Ты давишь на него своей службой, своими планами! Думаешь, ему это по душе?
Мария молча смотрела на свекровь, которая продолжала:
— Матрена Семеновна поможет! Она уже видит проблему, да, Матрена?
Женщина кивнула, не прекращая перебирать травы.
— Порча на ней, точно, — пробормотала знахарка. — Бесплодие наведенное.
— Уходите, сейчас же, — повторила Мария, чувствуя, как дрожит голос.
— Вот видишь! — свекровь ткнула в нее пальцем. — Она боится правды! С такой истеричкой сыну и правда детей не видать!
Марию трясло, пока она выпроваживала обеих женщин из квартиры.
— Это конец, — сказала она вечером. — Либо она возвращает ключи и перестает приходить без спроса, либо пусть живет с тобой отдельно.
Сергей смотрел в сторону, избегая ее глаз.
— Ты не понимаешь, она просто волнуется. Мама уже не молодая…
— Она привела знахарку в нашу спальню! — Мария повысила голос. — Они собирались «снимать с меня порчу»!
— Ну… — Сергей замялся. — Я поговорю с ней. Честно.
— Ты обещаешь?
— Да, — он чмокнул ее в висок. — Мама поймет.
Но разговор с матерью ничего не дал. Когда Сергей попытался объяснить, что им нужно личное пространство, Валентина Петровна устроила скандал, обвиняя невестку во всех бедах — от плохой готовки до мнимого бесплодия.
— Она тебя испортила своими карьерными идеями! — кричала свекровь. — Когда мы с отцом были в вашем возрасте, у нас уже ты был!
Сергей не знал, что ответить. Ключи остались у матери.
В пятницу Мария ходила в магазин за продуктами. Вернувшись, она услышала шорох в душевой. Тихо пройдя по коридору, застала Валентину Петровну, роющуюся в шкафчике. На краю умывальника лежали упаковки пилюль, которые Марии прописал доктор для здоровья.
— Вот почему ты не беременна! — свекровь повернулась, размахивая упаковками. — Я так и знала! Обманываешь моего сына!
У Марии задрожали руки.
В этот момент что-то внутри нее сломалось. Хватит быть вежливой.
Она подошла к свекрови, взяла ключи с крючка у двери и, глядя ей в глаза, сказала:
— Это мой дом. Ключи — на стол, и без разговоров.
И указала на выход.
Валентина Петровна, вскинув подбородок, вышла, громко хлопнув дверью.
Но Мария знала — это только начало.
В следующие недели в квартире воцарилась странная тишина. Никаких внезапных визитов, никаких перемещенных вещей или непрошеной еды в холодильнике. Казалось, Мария могла бы расслабиться, но напряжение не отпускало.
Сергей ходил хмурый, будто у него отняли что-то важное. Молчал, возвращался поздно и бросал тяжелые взгляды, от которых Мария чувствовала себя виноватой, хотя не могла понять, в чем.
— Мама спрашивала, как дела, — сказал он как-то вечером, притворяясь, что просто болтает.
— У нас все нормально, — ответила Мария, стараясь скрыть настороженность.
— Она просто скучает, — вздохнул Сергей. — Ты слишком резко ее отрезала.
Мария промолчала. Ей не хотелось разжигать новый конфликт.
Через несколько дней Мария проснулась ночью от приглушенного голоса. Сергей, думая, что жена спит, шептался по телефону на кухне.
— Да, мам, помню про блины, — доносилось. — Скоро заеду заберу… Нет, пока не лезь к Марии — она все еще зла. Дай время, устаканится.
Мария тихо прикрыла дверь спальни и легла. Сон не шел. Этот разговор стал сигналом — ничего не изменилось. Сергей по-прежнему считал ее источником проблемы, а не поведение матери, игнорирующей их пределы.
Постепенно Мария заметила, что Сергей каждые выходные ездит к Валентине Петровне. Возвращался довольный, с пакетами домашней еды. Складывал контейнеры в холодильник и будто невзначай хвалил:
— Мама у меня мастерица, все по-домашнему. — И косился, проверяя реакцию жены.
Мария молча перекладывала очередную партию пельменей или тефтелей на отдельную полку. Меньше всего ей хотелось ссориться из-за еды. Но с каждым визитом Сергея к матери напряжение в доме росло. Муж все чаще сравнивал, как было «у мамы» и как теперь, всегда не в пользу их семьи.
В одну из суббот Мария собралась в лавку. Открыв дверь подъезда, она столкнулась с Валентиной Петровной, стоявшей у входа с объемной сумкой.
— Здравствуй, Машенька, — сказала свекровь так, будто ничего не было. — Как дела? Решила заглянуть в гости.
Мария замерла, глядя на женщину, которая так нагло вторгалась в ее жизнь последние одиннадцать месяцев. А теперь стояла с видом, будто имела полное право здесь быть.
— Сергея нет дома, — коротко ответила Мария.
— Ничего, я подожду, — улыбнулась Валентина Петровна. — У меня тут Сереженькины любимые сырники с изюмом, только испекла.
Мария не стала спорить. Молча закрыла дверь квартиры и уехала, оставив свекровь у подъезда. Телефон тут же затрезвонил, но Мария не отвечала. Сначала звонил Сергей, потом с незнакомого номера — видимо, соседи пустили Валентину Петровну позвонить.
Мария вернулась через пять часов, убедившись, что свекровь ушла. Сергей встретил ее угрюмым взглядом.
— Мама два часа стояла у подъезда, — начал он с порога. — Почему ты не пустила ее?
— Потому что я ясно дала понять, что не хочу незваных гостей, — Мария прошла на кухню, ставя пакеты с продуктами.
— Но она же не с пустыми руками пришла! — Сергей развел руками. — Сырники с изюмом испекла, знает, что я люблю. При чем тут ты?
— При том, что это мой дом, — Мария медленно раскладывала покупки, стараясь говорить спокойно. — И я решаю, кто и когда сюда приходит.
— Вот именно, твой! — вдруг выпалил Сергей. — Вечно тычешь, что квартира твоя! А я кто тут? Приживалка? Ты ведешь себя как чужая!
Вечером разговор продолжился, но уже тише.
— Сергей, я не могу так больше, — Мария смотрела в свою кружку с кофе. — Мне надоело быть злодейкой в своем доме.
— Но мама же ничего плохого не делает, — упрямо повторил муж.
— Она не уважает наши пределы. Является без спроса, роется в моих вещах, учит меня жить. Это невыносимо.
— Она просто печется.
— Нет, Сергей. Печется — это уважение. А твоя мать считает, что может управлять нашей жизнью. Я больше этого не вынесу. Ключи она должна вернуть, и никаких лазеек.
Сергей промолчал, но по его лицу Мария видела — он не понимал.
Через двенадцать дней случилось неизбежное. Мария вернулась с службы раньше из-за мигрени. Открыв дверь, сразу услышала знакомые звуки с кухни — звон посуды и тихое радио. С тяжелым предчувствием Мария прошла в квартиру.
Валентина Петровна варила суп, заполнив кухню своим присутствием. Половина шкафов была перерыта — свекровь снова наводила «свой порядок».
— Ну ты же занята, — не оборачиваясь, сказала Валентина Петровна, будто ждала невестку. — Я пришла помочь.
Мария застыла на пороге кухни, глядя на эту сцену. Терпение лопнуло. Не говоря ни слова, она прошла в прихожую, открыла ящик у входной двери и достала запасной ключ с брелка.
Вернувшись на кухню, спокойно положила ключ перед свекровью.
— Это мой дом. Ключи — на стол, и без разговоров, — сказала она ровным голосом.
Валентина Петровна побледнела, но не отступила.
— Ну и грубиянка же ты! Неблагодарная! Я для вас с Сереженькой стараюсь, а ты…
— Вон, — коротко бросила Мария, указывая на дверь.
Когда Сергей вернулся с службы, Валентина Петровна уже успела позвонить ему и изложить свою версию. Муж влетел в квартиру, кипя от гнева.
— Ты совсем перегнула! — начал он с порога. — Она просто хотела обед сготовить! Что тут такого?
— Она вошла в мой дом, используя ключи, которые должна была вернуть, — спокойно ответила Мария. — Без спроса.
— Это все твои выдумки, что мама нам мешает! — Сергей нервно шагал по комнате. — Она же просто…
— Нет, Сергей, — перебила Мария. — Это не обсуждается. Либо ты живешь здесь, со мной, и мы строим свою семью. Либо возвращаешься туда, где тебе все можно.
Сергей замер, глядя на жену так, будто видел ее впервые.
— Ты серьезно? Ультиматум мне ставишь? Выбирать между тобой и мамой?
— Я не прошу выбирать между нами, — покачала головой Мария. — Я прошу уважать пределы нашей семьи. Если ты этого не можешь, значит, у нас нет семьи.
Тишина повисла между ними. Наконец, Сергей медленно прошел в спальню и достал с полки большую сумку.
Собирал вещи он долго, будто ждал, что Мария передумает, начнет уговаривать, пойдет на уступки. Но Мария сидела в комнате с кружкой кофе, глядя в окно. Ей было горько, но внутри она знала — это правильно.
Когда Сергей с сумкой стоял у двери, он обернулся:
— Ты еще пожалеешь об этом.
— Может быть, — тихо ответила Мария. — Но ты пожалеешь раньше.
И закрыла за ним дверь.
Прошло четыре месяца. Мария постепенно привыкала к жизни одной. Без чужих вещей, разбросанных по дому, без компромиссов, без оглядки на чужое мнение. Развод оформили быстро — делить было нечего, а спорить Сергей не стал.
От знакомой Мария узнала, что бывший муж переехал к матери. Валентина Петровна была в восторге — сын снова рядом. Говорят, она даже развесила его старые детские рисунки по всей квартире.
Эта новость не удивила Марию. Где-то в глубине души она всегда знала, что так все и закончится.
В одну из пятниц Мария проснулась поздно. Солнце заливало спальню теплым светом. Впервые за долгое время она ощутила настоящий покой. Без звука ключей в замке, без чужих шагов за спиной, без необходимости оправдываться за свое право на личное пространство.
Просто тишина. И ее дом.
