Катя сидела на кухне, уставившись в кружку с остывшим чаем. За окном мела метель, а в голове звучал голос свекрови: «Приезжайте, будем жить дружно!» Светлана Петровна звонила вчера, и её слова показались такими искренними, что Катя почти поверила. Но что-то в её тоне, в этой приторной ласковости, заставляло Катю насторожиться.
— Ты чего такая мрачная? — спросил Дима, заходя на кухню. Он был в своей любимой синей толстовке, с растрепанными волосами, как будто только что встал с дивана. Дима всегда выглядел так, будто жизнь — это сплошной выходной.
— Да твоя мама опять звонила, — буркнула Катя, помешивая ложкой в кружке. — Зовёт нас к себе жить. Говорит, дом большой, места всем хватит.
Дима присвистнул и сел напротив. Его привычка присвистывать в любой непонятной ситуации раздражала Катю, но она молчала. Семь лет брака научили её, что некоторые вещи лучше проглотить.
— Ну и что думаешь? — сказал он. — Может, и правда переехать? Квартира у нас тесная, Лёшка подрос, ему своя комната нужна. А у мамы дом в пригороде, сад, свежий воздух. И платить за аренду не надо.
Катя посмотрела на него, как на ребёнка, который не понимает, что игрушка сломана.
— Дим, ты серьёзно? Жить с твоей мамой? Она же меня терпеть не может. Вспомни, как она даже на свадьбе нос воротила, потому что я «не из вашего круга».
Дима усмехнулся. Это была ещё одна его черта — он никогда не воспринимал её опасения всерьёз.
— Да ладно тебе, она нормальная. Просто характер у неё такой… специфический. Но она же не монстр. И потом, она сама предложила. Может, хочет наладить отношения?
Катя фыркнула. Светлана Петровна и «наладить отношения» — это как кошка с собакой, которые решили дружить. Но спорить с Димой было бесполезно. Он уже достал телефон и начал листать фотки дома, который его мама купила пару лет назад.
— Смотри, два этажа, пять спален. Лёшке будет где играть. И гараж есть, я машину смогу чинить.
Катя вздохнула. Ей не хотелось переезжать, но Дима был прав — их двушка в хрущёвке уже трещала по швам. Лёшка, их четырехлетний сын, спал в одной комнате с ними, а его игрушки и книжки занимали весь балкон. Плюс аренда съедала половину их бюджета. Может, и правда стоило попробовать?
— Ладно, — сказала она наконец. — Но если твоя мама начнёт меня доставать, я сразу уезжаю. И Лёшку заберу.
Дима улыбнулся своей дурацкой мальчишеской улыбкой и чмокнул её в щёку.
— Договорились. Завтра позвоню маме, скажу, что приедем.
Катя кивнула, но внутри у неё всё сжалось. Она уже чувствовала, что этот переезд станет началом чего-то большого. И не факт, что хорошего.
Через две недели они уже разгружали коробки в большом доме Светланы Петровны. Дом был огромный, с белыми стенами и высокими потолками, но какой-то холодный. Может, из-за мраморных полов, а может, из-за того, как свекровь встречала их на пороге.
— Димочка, Лёша, Катя! — Светлана Петровна раскинула руки, будто собиралась всех обнять, но вместо этого просто постояла с улыбкой, как ведущая ток-шоу. Её светлые волосы были уложены идеально, а на шее поблескивало жемчужное ожерелье. Она всегда выглядела так, будто собиралась на приём, даже если просто сидела дома.
— Спасибо, что пригласили, — сказала Катя, стараясь говорить вежливо. Лёшка спрятался за её ногу, вцепившись в джинсы. Он вообще стеснялся бабушку и побаивался её.
— Ой, да что вы, это же мой дом, наш дом! — Светлана Петровна махнула рукой. — Проходите, я уже всё подготовила. Катя, ты же любишь готовить? Кухня в вашем распоряжении. Только, знаешь, я привыкла к порядку, так что давай без бардака.
Катя стиснула зубы. Она ещё не распаковала ни одной коробки, а свекровь уже начала.
— Конечно, Светлана Петровна, я вообще аккуратная, — ответила она, чувствуя, как внутри закипает.
Они прошли в гостиную, где на столе уже стояли чашки и тарелка с печеньем. Лёшка сразу потянулся за печеньем, но свекровь цыкнула:
— Лёша, сначала руки помой! У нас в доме ценят чистоту, правда?
Лёша замер, посмотрел на Катю, и она кивнула ему, чтобы шёл в ванную. Ей уже хотелось развернуться и уйти, но Дима, как всегда, ничего не замечал. Он радостно болтал про то, как здорово будет жить всем вместе.
Вечером, когда Лёша уснул, а Дима ушёл в гараж возиться с машиной, Катя осталась наедине со свекровью. Они сидели на кухне, и Светлана Петровна начала свой «разговор по душам».
— Катенька, я же понимаю, тебе тяжело, — начала она, глядя на Катю с сочувствием, которое выглядело наигранным. — Ты из простой семьи, не привыкла к такому дому. Но я помогу тебе освоиться. Главное, слушай меня, и всё будет хорошо.
Катя чуть не поперхнулась чаем. «Из простой семьи» — это был любимый укол свекрови. Светлана Петровна всегда напоминала, что Катя — дочка школьной учительницы, а не какого-нибудь бизнесмена, как её собственная семья.
— Спасибо, я разберусь, — ответила Катя холодно.
— Ой, не обижайся, я же от души! — свекровь улыбнулась, но в глазах было что-то хитрое. — Просто я хочу, чтобы у нас всё было по-семейному. Дима ведь мой единственный сын, я за него переживаю. И за Лёшу, конечно.
Катя кивнула, но внутри у неё всё кипело. Она уже поняла, что этот дом — не просто жилье. Это территория Светланы Петровны, где она устанавливает правила. И Катя с Лёшкой тут явно будут не в своей тарелке.
Первая неделя в новом доме прошла как на иголках. Светлана Петровна следила за каждым шагом Кати. Если Катя готовила ужин, свекровь стояла рядом и комментировала: «Соли маловато», «Мясо лучше потуши, а не жарь».
Если Катя убиралась, Светлана Петровна тут же указывала на пятнышко на полу или пыль на полке. Лёшка тоже не находил себе места — бабушка запрещала ему бегать по дому, чтобы «не испортить паркет», и постоянно поправляла, если он что-то делал не так.
— Мам, может, ты расслабишься? — сказал Дима однажды вечером, когда свекровь в очередной раз отчитала Катю за то, что та оставила мокрую тряпку на столе.
— Дима, я просто хочу, чтобы всё было прилично, — ответила Светлана Петровна, поджав губы. — У нас в семье всегда был порядок.
Катя молчала, но внутри у неё всё кипело. Она уже жалела, что согласилась на переезд.
Но хуже всего было то, что Дима, похоже, ничего не замечал. Он целыми днями пропадал в гараже или на работе, а дома только улыбался и говорил: «Мам, Катя, давайте жить дружно».
Однажды вечером Катя не выдержала. Они с Димой лежали в постели, и она повернулась к нему.
— Дим, ты видишь, что твоя мама делает? Она меня задолбала своими придирками. Я чувствую себя, как в казарме, а не дома.
Дима вздохнул и потёр лицо руками.
— Катя, ну что ты начинаешь? Она просто привыкает, что мы тут. Дай ей время.
— Время? — Катя села на кровати. — Она меня каждый день тыкает носом в то, что я не такая, как она. А ты молчишь!
— Да что я могу сделать? — Дима тоже повысил голос. — Это её дом, Катя! Мы тут гости. Если тебе не нравится, можем вернуться в нашу двушку.
Катя замолчала. Она знала, что возвращаться некуда — они уже отказались от аренды, чтобы сэкономить.
Но этот разговор стал первой трещиной. Дима никогда раньше не говорил с ней так резко.
На следующий день Катя решила поговорить со свекровью напрямую. Она застала Светлану Петровну в гостиной, где та протирала свои коллекционные фарфоровые статуэтки.
— Светлана Петровна, можно поговорить? — начала Катя, стараясь держать себя в руках.
— Конечно, Катенька, — свекровь улыбнулась, но её глаза остались холодными.
— Я понимаю, что это ваш дом, и у вас свои правила. Но мне тяжело, когда вы постоянно указываете, что я делаю не так. Может, мы договоримся, чтобы я сама вела хозяйство, а вы просто отдыхали?
Светлана Петровна отложила статуэтку и посмотрела на Катю, как на ребёнка, который попросил взрослую игрушку.
— Катя, я не указываю, я учу. Ты же не знаешь, как правильно вести дом. Я просто хочу помочь. А если тебе не нравится, ну… никто вас не держит.
Катя почувствовала, как кровь прилила к лицу. Это был прямой намёк. Свекровь не просто придиралась — она хотела, чтобы Катя ушла. Но Катя не собиралась сдаваться так легко.
Лёшка, хоть и был всего четырех лет, быстро понял, что в доме бабушки ему не рады. Он скучал по старой квартире, где мог разбрасывать игрушки и никто не ругал его за крошки на полу. Здесь же бабушка следила за ним, как ястреб. Однажды он случайно пролил сок на ковёр, и Светлана Петровна устроила целую лекцию о том, как дорого этот ковёр ей обошёлся.
— Алексей, ты должен быть аккуратнее! — сказала она, вытирая пятно. — Это не твоя квартира, где можно было всё разбрасывать.
Лёшка надулся и убежал к Кате. Она обняла его и шепнула:
— Не переживай, сынок. Мы тут ненадолго.
Но Лёшка не успокаивался. Он начал бунтовать по-своему. То специально громко топал по лестнице, то «случайно» оставлял свои машинки на видном месте. Катя видела, что сын просто хочет внимания, но Светлана Петровна воспринимала это как личное оскорбление.
Однажды Лёшка зашёл слишком далеко. Он нашёл в гостиной вазу и решил, что это будет отличная мишень для его игрушечного пистолета. Раздался звон, и ваза разлетелась на куски.
— Алексей! — закричала Светлана Петровна, вбегая в комнату. — Что ты наделал?!
Лёшка замер, держа в руках пластиковый пистолет. Катя влетела следом и тут же встала между сыном и свекровью.
— Светлана Петровна, он не специально, он ребёнок! — сказала она, стараясь не сорваться.
— Ребёнок? — свекровь побагровела. — Это антиквариат был! Ты хоть понимаешь, сколько он стоил?
— Я заплачу, — выпалила Катя, хотя понятия не имела, где возьмёт деньги.
— Заплатишь? — Светлана Петровна усмехнулась. — Да ты даже не можешь за ребенком уследить, а туда же, платить.
Катя сжала кулаки. Ей хотелось сказать всё, что она думает, но она просто взяла Лёшку за руку и увела в их комнату. Там она села с ним на кровать и обняла.
— Мам, я не хочу тут жить, — пробормотал Лёшка, уткнувшись ей в плечо. — Бабушка нас не любит и все время сердится. И вазы эти противные у неё везде.
— Я понимаю, малыш. Это была просто ваза. А ты у меня важнее.
Через пару дней Катя случайно подслушала разговор Светланы Петровны по телефону. Она была на кухне, а свекровь разговаривала в гостиной, думая, что её никто не слышит.
— Да, Нина, всё идёт по плану, — говорила она, понижая голос. — Я же говорила, она долго не выдержит. Ещё пару месяцев, и она сама уйдёт. А Дима останется. Он мой сын, он должен быть со мной.
Катя замерла, держа в руках мокрую тарелку. Она едва не уронила её от шока. Так вот в чём дело! Светлана Петровна не просто придиралась — она хотела развести их с Димой. Катя почувствовала, как кровь стучит в висках. Она тихонько поставила тарелку и вышла из кухни, чтобы свекровь не заметила.
Вечером она рассказала всё Диме. Они сидели в их комнате, пока Лёша спал.
— Дим, твоя мама хочет, чтобы я ушла. Я слышала, как она говорила с какой-то Ниной. Это её план — выжить меня из дома.
Дима нахмурился. Впервые за долгое время он выглядел серьёзным.
— Катя, ты уверена? Может, ты неправильно поняла?
— Я слышала чётко! — Катя повысила голос, но тут же сбавила тон обратно. — Она сказала, что ты останешься с ней. Она хочет нас развести, Дима!
Дима молчал, глядя в пол. Потом встал и начал ходить по комнате.
— Я поговорю с ней, — сказал он наконец. — Но, Катя, не накручивай себя. Может, это просто треп.
Катя посмотрела на него с отчаянием. Он опять не верил ей. Но она решила, что не сдастся. Если Светлана Петровна хочет войны, она её получит.
Катя понимала, что просто терпеть уже не вариант. Ей нужно было защитить свою семью.
Она начала собирать информацию. Заметив, что Светлана Петровна часто уходит из дома по вечерам, говоря, что идёт к подруге, Катя решила проследить за ней. Однажды, когда свекровь уехала на своей машине, Катя поехала следом.
Выяснилось, что Светлана Петровна отправилась в кафе в центре города. Катя припарковала неподалёку и заглянула в окно. Свекровь сидела с какой-то женщиной, которую Катя никогда не видела.
Набравшись смелости, Катя вошла в зал и села за столик у входа — незаметный, но расположенный недалеко от места, где сидела свекровь. Она услышала обрывки разговора.
— …она уже на грани, Нина. Ещё немного, и Дима сам её выгонит.
Катя почувствовала, как у неё задрожали руки. Она была права. Это был заговор. Но кто такая эта Нина? И почему она помогает свекрови?
Вернувшись домой, Катя решила, что пора действовать жёстче. Она начала записывать всё, что говорила и делала Светлана Петровна. Каждый её укол, каждую придирку. Она даже поставила диктофон в гостиной, когда свекровь разговаривала по телефону. Катя знала, что это не совсем честно, но выбора у неё не было.
Через месяц Катя собрала достаточно доказательств. У неё были записи разговоров, где Светлана Петровна обсуждала свой план с Ниной, и даже пара видео, где она открыто хамила Кате, думая, что никто не видит. Катя решила, что пора показать всё Диме.
Они сидели в их комнате, и Катя включила записи на телефоне. Дима слушал молча, и с каждой минутой его лицо становилось всё мрачнее.
— Это правда? — спросил он, когда запись закончилась.
— Дима, я же тебе говорила. Она хочет меня выгнать. Она хочет, чтобы ты остался с ней, а я ушла.
Дима сжал кулаки. Впервые Катя видела, что он по-настоящему злится.
— Я поговорю с ней, — сказал он. — Прямо сейчас.
Он вышел из комнаты, и Катя услышала, как он зовёт мать. Разговор был громким, но Катя не стала вмешиваться. Она только приоткрыла дверь, чтобы слышать.
— Мама, это правда? Ты специально делаешь так, чтобы Катя ушла?
Светлана Петровна начала отнекиваться, но Дима не дал ей договорить.
— Я слышал записи, мама! Ты думаешь, я слепой? Ты хочешь разрушить мою семью!
Свекровь молчала, а потом вдруг разрыдалась. Катя знала, что это крокодиловы слёзы, но Дима, похоже, повёлся.
— Дима, я просто хотела, чтобы ты был счастлив, — всхлипывала она. — Она тебе не пара, сынок. Ты заслуживаешь лучшего.
— Это я решаю, кто мне пара! — рявкнул Дима. — И если ты не прекратишь, мы уедем. Все. Я, Катя и Лёшка.
Катя почувствовала облегчение. Впервые за всё время Дима встал на её сторону. Но она знала, что это ещё не конец.
После того разговора Светлана Петровна притихла. Она больше не придиралась к Кате и даже начала улыбаться Лёше. Но Катя не верила в эти перемены. Она знала, что свекровь просто затаилась.
Катя с Димой решили, что им нужно съехать. Они начали искать квартиру, пусть даже самую дешёвую.
— Мы справимся, — сказал Дима однажды вечером, когда они сидели на кухне и считали бюджет. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чужой в доме.
Катя улыбнулась. Впервые за долгое время она почувствовала, что они снова команда.
Через две недели они нашли небольшую квартиру недалеко от Диминой работы. Это была не хрущёвка, а новостройка с маленькими, но уютными комнатами. Лёшка был в восторге, что у него будет своя комната, где он сможет разбрасывать игрушки.
В день переезда Светлана Петровна стояла на пороге и смотрела, как они загружают коробки в машину. Она не плакала и не уговаривала их остаться. Только сказала:
— Дима, ты всегда можешь вернуться. Это твой дом.
— Нет, мама, — ответил Дима твёрдо. — Мой дом там, где Катя и Лёша.
Катя посмотрела на свекровь и впервые за всё время улыбнулась ей. Не потому, что простила, а потому, что победила. Они уезжали, и это был их выбор.
Когда машина тронулась, Лёша помахал бабушке из окна. Светлана Петровна помахала в ответ, но её лицо было каменным. Катя знала, что свекровь никогда не смирится, но это уже не её проблема.
Они ехали в новый дом, и Катя чувствовала, что всё будет хорошо. Не сразу, не легко, но они справятся. Потому что они — семья.
