Ужин на столе уже давно не выглядел аппетитно, гирлянды сверкали, словно насмехались. Я отправляла сообщения, пыталась дозвониться, проверяла есть ли сеть.
Потом села у окна и осознала: он предпочел ту сторону жизни, где не требуется выполнять обязательства. Самым удивительным было то, что я даже не удивилась – внутри уже всё понимала, когда разум ещё цеплялся за иллюзии.
Бывали у вас моменты, когда всё рушится, а вы просто наблюдаете со стороны? Будто происходит не с вами, а с кем-то посторонним…
***
Оливье потерял аппетитный вид, запеченная курица с картофелем превратилась в неаппетитное блюдо. На электронных часах светилось 23:47. Мобильник лежал рядом, безмолвный.
— Сейчас появится, — успокаивала я себя. — Тим просто опаздывает из-за пробок.
Разноцветные огоньки феерверков вспыхивали бессмысленно ярко, запах елки смешивался с горечью разочарования.
Набрала его номер, наверное, в пятнадцатый раз за вечер.
«Абонент временно недоступен».
Не «находится вне зоны действия сети», не «занято». Именно недоступен. Телефон выключен намеренно.
***
Этот Новый год должен был помирить нас после затяжного периода отчуждения. После того, как я обнаружила переписку с некой Дашей. После его клятв: «Это просто коллега, ничего особенного». После того, как заставила себя принять эту версию.
— Я выдержу, — произнесла я твердо, заставляя себя глубоко дышать.
Оглядела сервированный на двоих стол. Скатерть цвета слоновой кости, тонкие свечи, два бокала — один совершенно сухой, второй — наполовину пуст.
На кухне звякнул таймер. Механически поднялась и направилась к духовке вынимать запеченную треску под сливочным соусом — его любимое блюдо. Хотя это уже не имело значения.
Первое января. Утро.
Я так и не сдвинулась с места у окна. Не плакала, не разбила ни одной тарелки, не звонила его родственникам и приятелям. Только наблюдала, как просыпается город, затуманенный последствиями праздничной ночи.
Телефон неожиданно завибрировал, я вздрогнула от неожиданности.
— Вика, — голос Тима звучал сипло. — Скоро буду дома.
— Где ты находился? — спросила я, стараясь звучать бесстрастно.
— Объясню при встрече. Задержали деловые партнеры, разрядился телефон.
Как убедительно он говорил. Я почти поверила, что сейчас услышу истинную версию событий…
***
В 11:27 в замке повернулся ключ. Я сидела за столом с кружкой какао. Вся еда — салаты, мясо, рыба — отправилась в мусор с первыми лучами солнца.
Тим вошел с виноватой улыбкой. Выглядел неопрятно, но чисто выбритым. Дешевая туалетная вода не скрывала аромат чужого жилища.
— Викуш, извини меня, — он положил цветы перед мной. — Переговоры затянулись допоздна, а затем… Понимаешь, мне действительно жаль. Заказчики настояли на продолжении встречи, невозможно было отказать.
Я рассматривала его как незнакомца. В какой момент мы превратились в чужих людей? Когда он научился так гладко лгать? Или когда я перестала верить каждому слову?
— Неужели никто не мог одолжить телефон для звонка домой? — поинтересовалась я с легким прищуром.
Тим опустился на стул напротив, провел ладонями по лицу:
— Ты не представляешь, какая нервотрепка была. Серьезный проект, от которого зависит…
— Парфюм, — прервала я.
— В смысле?
— От тебя пахнет женскими духами. Очень дорогой и характерный аромат.
Его лицо на секунду изменилось, но быстро вернуло самоуверенность:
— Там присутствовала помощница заказчика. Вероятно, от нее.
Молча достала свой телефон, открыла приложение соцсети и продемонстрировала экран:
— Даша Корнеева. Твоя сотрудница, верно? Выглядит привлекательно.
На экране светилась недавняя публикация — фотография стройной светловолосой девушки с ее мужем в обнимку и надписью: «С наступающим, любимый». Время — 23:57 предыдущего вечера.
— Вика, это совсем не то, что ты подумала, — Тим скривился, словно испытывал физическую боль.
— А что именно я подумала? — я опустилась обратно на стул, сложив руки на столе. — Расскажи-ка мне.
— Это исключительно деловые отношения, — он отвел взгляд. — Даша — ключевой специалист, без которого проект не сдвинется с места.
— Да неужели?
— Да, — кивнул с явным облегчением, видя моё внешнее спокойствие. — Просто рабочие контакты. Никакой личной заинтересованности.
Я неторопливо потянулась к мобильнику:
— Тогда объясни, почему она звонит тебе в данный момент?
На экране высветилось имя и фотография этой девушки. Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Я сама себя не узнавала — собранная, уверенная, с холодным расчетом вместо истерики.
— Вика, нам нужно поговорить, — он поднялся, игнорируя протянутый телефон.
— Давай, — согласилась я, завершая вызов. — Три года совместной жизни. Кредит на квартиру. Разговоры о детях. И всё это время — обман?
— Не всё! — он резко поднял руки. — Это произошло недавно, я запутался в ситуации… Я никогда не хотел сделать тебе больно, — он потянулся к моим пальцам.
Я отодвинула руку:
— Ты сделал выбор в ее пользу, обещая при этом быть со мной. Выбрал ее, когда отключил телефон вчера вечером. Ты ПРОДОЛЖАЕШЬ выбирать ее, продолжая лгать мне в лицо.
— Я действительно запутался, — повторил он. — Она для меня ничего не значит…
— Тогда почему ты провел новогоднюю ночь с ней, а не с законной супругой?
Он промолчал, опустив взгляд. Я встала:
— Пока ты «разбирался в сложностях», я все упростила. Собрала твои вещи.
— Что? — он резко поднял голову.
Я кивнула в сторону прихожей, где стояли два объемных чемодана:
— Там самое необходимое. Остальное заберешь позже.
— Ты выставляешь меня из моей собственной квартиры? — его голос задрожал от негодования.
— Из НАШЕЙ квартиры, — поправила я. — И да, я прошу тебя уйти.
— Это нелепо, — Тим выпрямился во весь рост. — Мы же взрослые люди, можем решить вопрос мирно…
— Я взрослый человек, Тим. Поэтому не закатываю скандалов. Не разбрасываю твои вещи. Не уничтожаю твою одежду.
— А если я откажусь уходить? — он сложил руки на груди.
Я приблизилась к нему:
— Тогда уйду я. И прекрати изображать невинно пострадавшего. Это ТЫ нарушил доверие.
— Нарушил доверие? — он фыркнул. — Какие высокопарные фразы. Я только…
— Только ЧТО? — мой голос наконец дрогнул. — Обманывал меня прямо в глаза? Заставил просидеть всю ночь в ожидании, пока сам выключил телефон, чтобы я не мешала вашему празднику?
Тим сделал шаг назад:
— Ты становишься неадекватной.
— А ты ожидал увидеть радостную супругу, готовую закрыть глаза на происходящее?
Его телефон зазвонил снова. Даша. Опять.
— Ответь ей, — произнесла я тихо. — Скажи, что скоро освободишься. Я не намерена тебя удерживать.
Тим смотрел на экран, словно на нечто опасное:
— Вика, давай успокоимся оба…
— Я абсолютно спокойна, — отошла к окну. — Представляешь, пока просидела здесь целую ночь, многое прояснилось. О наших отношениях. О себе самой.
Утренний свет постепенно наполнял комнату холодным январским сиянием. Праздничная иллюминация продолжала работать, но теперь казалась неуместной декорацией.
— Я не хочу разрывать наши отношения, — произнес Тим, сбрасывая звонок. — Мы сможем начать заново.
— Уже нет такой возможности, — я покачала головой. — Самым страшным оказалось не то, что ты нарушил верность. А то, что я не испытала шока. Внутри я давно осознавала, что ты выбрал другой путь.
— Неправда, — он подошел ближе. — Я люблю тебя.
— А ее? — спросила я без агрессии, с искренним любопытством.
Он замер:
— Не знаю…
— Вот это действительно правда, — я слегка улыбнулась. — Впервые за долгие месяцы ты сказал честно.
Раздался звонок в дверь.
— Кто там? — напрягся Тим.
— Мой брат, — я взглянула на наручные часы. — Я попросила приехать.
— Зачем? Чтобы физически меня выдворить? — его лицо исказилось.
— Чтобы не оставаться в одиночестве после твоего ухода.
Дверной звонок прозвучал еще раз, настойчивее.
— Ты все предусмотрела, — Тим горько усмехнулся.
— У меня было достаточно времени для размышлений, — я пожала плечами.
***
Костя, мой брат, вошел молча, окинул взглядом обстановку, меня, Тима, багаж в коридоре. Сразу понял ситуацию.
— Все в порядке, Вика? — спросил он, остановившись в проеме.
— Да, — кивнула я. — Тим как раз собирается.
— Я еще не закончил разговор, — процедил Тим.
Костя шагнул вперед:
— По-моему, уже все предельно ясно. Забирай вещи и…
Я подняла ладонь:
— Костя, дай нам пару минут.
Брат кивнул и вышел в соседнюю комнату. Я повернулась к Тиму:
— Ты хотел что-то добавить? Говори.
Он смотрел на меня, и я замечала, как за его внешним спокойствием прячется настоящая паника. Не из-за потери, а из-за нарушения привычного порядка вещей. Из-за того, что я не рыдаю, не умоляю, не держусь за него. Это рушило его представление о реальности.
— Вика, послушай… — он замялся. — Я действительно запутался в ситуации. Но готов все исправить. Дай мне такую возможность.
— С какой целью? — спросила я. — Чтобы через 12 месяцев снова оказаться в этой точке, ожидая тебя с какой-нибудь новой женщиной? Нет, Тим. Я заслуживаю лучшего отношения.
— А что насчет наших долгосрочных планов? Ребенка? Загородного участка? — он попытался давить на чувствительные темы.
Я вздохнула:
— Все это реализуемо с партнером, которому я смогу доверять.
— Ты готова перечеркнуть три года совместной жизни?
— Это ты их перечеркнул своими действиями, а не я.
Телефон Тима снова зазвонил. На этот раз он ответил, отвернувшись:
— Не могу говорить, перезвоню.
Даже сейчас он не произнес ее имени, не сказал «я дома», «я с женой». Продолжал маневрировать между двумя жизнями.
— Это Даша звонит? — спросила я, хотя ответ был очевиден.
Тим кивнул:
— Да. Волнуется.
— Какая забота, — я взяла свою кружку с давно холодным какао.
— Вика…
— Я не чувствую злости, Тим. Серьезно. Просто больше не хочу жить в таких условиях.
Он посмотрел на наручные часы:
— Я уйду.
И это стало его настоящим «последним словом». Не извинения, не просьбы о прощении. «Я уйду.».
К ней.
— Я позвоню, когда все хорошенько обдумаю, — сказал Тим на пороге.
— Не стоит, — я отрицательно покачала головой. — Я уже все решила. Контактируй напрямую с моим представителем по юридическим вопросам раздела совместно нажитого имущества.
Его глаза расширились:
— Ты не можешь говорить серьезно.
— Никогда не была настолько серьезна, — протянула руку. — Ключи, пожалуйста.
Секунду он колебался, затем достал связку и отсоединил ключ от нашей квартиры:
— Это не финал наших отношений, Вика.
— Верно, — улыбнулась я, забирая ключ. — Это начало. Моего нового года и новой жизни.
Дверь закрылась. Я прислонилась к стене спиной и только тогда ощутила, как сильно дрожат ноги.
Костя подошел и положил руку мне на плечо:
— Как ты себя чувствуешь?
— Пока не разобралась, — честно ответила я. — Но обязательно разберусь.
***
Мы с Костей расположились на кухне. Он молча пил свежезаваренный чай, а я — первый раз за эту бесконечную ночь — позволила себе заплакать.
— Слушай, — произнес брат, когда поток слез начал утихать, — ты держалась отлично.
— Потому что выставила его за дверь?
— Потому что не стала жить в иллюзиях. Многие проводят так годы, притворяясь, что все идеально.
Я вытерла лицо:
— Самое возмутительное знаешь что? То, что он даже не приложил никаких усилий для создания правдоподобной истории. Просто выключил телефон и исчез. Словно я не заслуживаю даже продуманного объяснения.
Костя усмехнулся:
— Честно говоря, хорошо продуманная ложь — тоже сомнительный повод для гордости.
Впервые за сутки я искренне засмеялась:
— Пожалуй, ты прав.
За окном начался легкий снегопад. Я наблюдала, как пушистые снежинки медленно покрывают городской пейзаж, скрывая прошлогодние следы.
Неожиданно пришло осознание: жизнь наладится. Не мгновенно, не сию минуту. Но обязательно наладится.
— С Новым годом, Вика, — Костя поднял чашку.
— С новым стартом, — улыбнулась я сквозь влажные ресницы.
